Шанель Клитон - Следующий год в Гаване

— Мне тоже.

В этом вся суть — ответов больше нет, остались одни вопросы. У меня никогда не будет шанса узнать человека, чья кровь течет в моих жилах. Эта часть моей семьи ушла безвозвратно, как и бабушка.

Когда я искала ее возлюбленного, у меня оставалась надежда узнать что-то важное, а теперь я понимаю, что вопросы мои останутся без ответа. А еще меня тяготит неопределенность отношений с Луисом.

Он подносит мою руку к губам и целует мои пальцы.

— Все будет хорошо, — говорит он, словно читая мои мысли.

— Ты думаешь?

Все слишком запутанно и неопределенно.

— То, что сейчас происходит между нами, кое-что значит для меня, Марисоль, — говорит Луис, повторяя слова, сказанные в лифте отеля.

От этих слов сердце мое заныло.

— Для меня это тоже кое-что значит.

Остаток пути до Гаваны я сижу, обняв Луиса за плечи и изучая его профиль. Наши тела соприкасаются, а его губы время от времени касаются моего виска.

— Может, сходим куда-нибудь сегодня вечером, чтобы ты развеялась?

— Ты приглашаешь меня на свидание?

Он смеется.

— Да, на настоящее свидание. Я заеду за тобой и отведу на ужин — ничего особенного, но обещаю, что еда будет безупречной, — подмигивает он. — Я знаю несколько отличных ресторанов. А потом мы можем пойти потанцевать.

— Ты танцуешь? — с улыбкой говорю я.

Луис обычно такой сосредоточенный и серьезный, и мне сложно представить его танцующим. Хотя…

— Иногда танцую, только никому не говори. Бабушка научила меня, когда я был совсем маленьким.

— Меня тоже учила бабушка. Она обычно ставила старые пластинки в своей гостиной, и мы танцевали вместе. Сначала я танцевала ужасно, — признаюсь я.

— А теперь?

— А теперь я знаю несколько движений.

— Ты меня заинтриговала. Вчера меня не было дома, и сейчас нужно помочь бабушке подготовиться к ужину, но, может быть, мы сможем пойти куда-нибудь после него?

— С удовольствием.

Мы вернулись домой, и я сразу направилась в свою комнату, оставила там сумку и пошла на кухню, где Анна готовила угощение для гостей ресторана.

Она встретила меня улыбкой и поцелуем в щеку.

— Как прошла твоя поездка?

— Прекрасно. Могу я помочь вам приготовить ужин?

Я не чувствую, что готова поделиться с ней рассказом Магды, потому что до сих пор сама не могу смириться с тем, что узнала.

Анна отмахивается от меня, цокая языком.

— Нет-нет. Помощь мне не нужна — все уже почти готово. Сегодня у нас на ужин паэлья.

Я чувствую восхитительный запах — кухня пропитана ароматом желтого риса и морепродуктов. Анна готовит паэлью в огромной кастрюле — точно так же делала и моя бабушка.

— Как вы определяете меню на каждый день? — спрашиваю я.

— Все зависит от того, что мне удалось купить на рынке. Если мне повезет найти цыпленка, на ужин будет рис с курицей. Если покупаю морепродукты, то делаю паэлью. Конечно, в условиях дефицита это непросто, но мы справляемся.

— Должно быть, это действительно нелегко.

Она улыбается.

— Я люблю решать интересные задачи. Это помогает мне творчески подходить к составлению меню, а гостям очень нравится, что мы предлагаем разнообразные блюда. Ресторан — это сложный бизнес. Когда правительство разрешило нам содержать заведения, многие решили попробовать, но потерпели неудачу. Большая часть денег уходит на налоги и лицензионные сборы. А кроме этого, нужно еще составлять меню так, чтобы под него получалось находить продукты. Нам иногда приходится несколько дней потратить на то, чтобы купить молоко или яйца. Многие наши гости — преимущественно туристы, не осознают, с какими трудностями мы сталкиваемся. Они привыкли к стандартам, которые существуют в их странах, а нам приходится выкручиваться, и здесь нам на помощь приходит наша кубинская изобретательность.

Она подмигивает мне.

— Нам очень помогает, что Луис играет на саксофоне. На стенах висят фотографии, которые мой муж сделал в первые дни революции, а еду мы подаем на фарфоровых тарелках, оставшихся еще от моей бабушки. Туристы приезжают к нам насладиться кубинской романтикой и получают такую возможность.

Так вот зачем я сюда приехала? Насладиться кубинской романтикой? Конечно, я думала об этом, когда готовилась к поездке. Я настраивалась на то, что буду объективной и не позволю историям, которые слышала всю жизнь, и взглядам моей семьи повлиять на мое собственное впечатление о настоящей Кубе. Я была готова к тому, что увиденное и услышанное здесь будет кардинально отличаться от представлений моей семьи, и считала, что правда должна быть где-то посередине. Но я и представить себе не могла, насколько здесь все плохо. Во всех спорах и дискуссиях об отмене эмбарго и восстановлении отношений между нашими странами акцент в первую очередь ставится на то, что Куба — это туристический рай, в котором время остановилось. Я не имела ни малейшего представления о том, насколько трудно приходится обычным кубинцам, не осознавала серьезность и масштаб проблем, с которыми они сталкиваются в повседневной жизни.

Анна искоса смотрит на меня.

— Кстати, о Луисе… — Ее голос на мгновение прерывается. — Когда мы с Элизой стали постарше, мы часто мечтали о том, какой будет наша жизнь. Мы представляли себя подружками невесты на свадьбах друг у друга, воображали, как будем вместе растить детей и вместе станем бабушками. Мы мечтали, что наши дети будут играть друг с другом, станут лучшими друзьями и, возможно, даже влюбятся друг в друга. Мне очень приятно видеть тебя вместе с Луисом.

— Но мы не…

Я даже не знаю, как закончить предложение. Не вместе? Не влюблены?

— Я не представляю, как мы можем быть вместе, — говорю я вместо этого.

— Марисоль, не теряй веры. Вы бы прекрасно подошли друг другу. Это может показаться невозможным, но поверь мне, ты никогда не знаешь, что ждет тебя в будущем.

На последней фразе на кухню заходит Луис, обнимает и целует бабушку в знак приветствия. Я принимаюсь готовить паэлью, чтобы хоть чем-то занять себя. Щеки мои пылают. Есть некоторые вещи, которые я еще не готова обсуждать. Я скоро уеду, и что будет тогда? Будем ли мы поддерживать контакт, или эта связь исчезнет, как только мы вернемся к нормальной жизни?

Анна уходит навестить гостей, и мы снова остаемся наедине.

Луис подходит ко мне и целует меня в лоб. Он улыбается, а его пальцы гладят мои волосы. Я снова краснею.

— Ты нервничаешь, — говорит он, и его это явно забавляет.

— Да.

— Но почему? Раньше ты не нервничала.

— Я всегда немного нервничала, но в этом доме, когда здесь твоя бабушка, Кристина и твоя мать, я чувствую себя странно. Я не хочу никому наступать на пятки. И потом, есть еще кое-что. Я не хочу начинать то, что не смогу закончить; я не знаю, что я здесь делаю, — признаюсь я. — Я приехала, чтобы развеять прах бабушки, а теперь все перепуталось. Оказывается, у меня есть дедушка, о существовании которого я и не подозревала. И ты…