Мршавко Штапич - Плейлист волонтера [litres]

– Я уже был у них дома, осматривал, все чисто.

– Странно, а нас он не пускает.

– Он вообще нервный.

– Как думаешь, убийство?

– Похоже, но следов нет.

– А с няней говорил?

– Нет. Поговорю.

– Мы билеты пробили.

– Я тоже смотрел, не уезжала.

– Что с телефоном?

– В день пропажи, верней, ночью, в этом районе отключился.

– Слушай, а с камерами чего?

– На домах? Да там не работает ничего, это макеты, и в подъезде тоже.

В общем, разговор нормальный, Сева адекватный.

– Поможете, если че?

– Да, конечно.

– Чаю?

Пьем чай, рассказывает свои дела.

– Слушай, а че вы распустили слух, что я пьяный был?

– Ребята как тебя увидели, так и передали. Ребята нормальные.

– Я просто три дня не спал, у меня дел с экономики подкинули, потом дежурство…

– Ну, сорян.

А на следующий день СМИ, оклемавшись после праздников, заряжают свои говнометы: десятки репортажей, пропала мать троих детей, постоянные звонки с просьбой о комментарии. Всех, кто звонит по телефону и просит грязных подробностей, шлём на хуй, Жора только избранным дает информацию, отрывочно. Журналюги хитрят (они так думают; на самом деле тупые стажеры-репортеры не могут провести ни мента, ни поисковика с опытом).

– Алло! – звонит незнакомый номер. – Мы вот целой семьей, 4 человека, хотим помочь в поиске.

– Да?

(Заход неверный, семьями на поиски не ездят.)

– Дайте задачу нам?

– На форуме зарегистрируйтесь, следите за новостями, задачи в общем порядке.

– Ну, мы можем хоть сейчас, сами ориентировки напечатаем.

– Хм. Ладно. Давайте вы отработаете аэропорты?

– Хорошо, хорошо. Только скажите, а какие основные версии, куда она пропала? Что говорит муж?

– А, понятно. До свидания.

Гуглю номер – корреспондентка Первого канала. Сукины дети, мы же даже ездили к вам в дирекцию новостей, договаривались, вроде можем сотрудничать, и тут вы такой хуйней страдаете, а.

Муж пропавшей, сам того не желая, становится медиаперсоной – дает интервью на лестничной клетке, уже публично вздыхает, отводит глаза, глаголы в прошедшем времени давит.

Звонит Жора: «Штапич, из-за всех этих новостей дело забрал Главк. От них просьба. Только никому. Надо зарядить активный поиск, они убийство рассматривают».

Помочь главку в расследовании убийства – это круто. Дело ведет очень крутой парень, которого и ментом язык не повернется назвать: он колол маньяков и вообще очень «сек».

Пару дней мы ковыряемся с поиском – отвлекая, как можем, внимание от основной версии: клеим ориентировки по второму кругу, отрабатываем метро и т. п. Волонтеры исполняют абсолютно бесполезные вещи, даже не задумываясь. Я, в свою очередь, начинаю подозревать, что многие вообще не представляют, что и зачем делают, и меня это расстраивает.

Меня же самого такая пиздодеятельность здорово утомляет. Но появляется и нормальное задание.

– Штапич? – звонит тот самый крутой опер из главка. – Мне твой телефон Жора дал. Давай вы нам кое-чем поможете? Надо номера всех машин записать в квартале и там около… Ищем вообще две – «Вольво» номер *** и «Мазду» ***, но запишите все, окей?

– Сделаем.

Это задание нельзя «сливать» на форум и в СМИ. Поэтому я беру Куклу, и мы идем записывать номера и искать указанные машинки.

– Штапич, а зачем мы ищем машины?

– Думаю, они хотят понять, где его тачки стоят… Вдруг он труп вывозил.

– И мы ща можем прям машину с кровью найти?

– Да кто его знает.

– Бляяять, так и представляю, что она там, а…

Записав не меньше 300 машин в десятках дворов и на паркингах вокруг, нужных тачек мы так и не находим.

Уже пятый день поиска. Задания придумывать тяжело, но десяток волонтеров ковыряется по всему городу. По просьбе полиции на форум кидаем предупреждение, что вечером может быть большая задача для крепких парней, прямо от уголовного розыска. И в этот момент мужа берут.

Раскрыли преступление так: опер из главка подозревал, что муж убил жену и вывез труп. Допрос мужа только укрепил его в этом мнении. Но опер не мог понять, на какой машине тот мог вывезти тело – обе тачки семьи не светились в течение всего января нигде в городе. Тогда наш «пьяный» опер из местного ОВД по заданию главка пошел к мужу – очередной раз его опросить, и увидел ключи от «Фольксвагена» на холодильнике. Он тут же спросил: что за машинка и можно ли ее посмотреть? Дело было решено. В багажнике «Поло» лежала расчлененная и разложенная по мешкам для мусора пропавшая. Муж дал признательные показания.

В ночь со 2 на 3 января они пили текилу. После этого заговорили о чем-то спорном, повздорили, он взял нож, благо повар, и приговорил ее прямо на кухне. После – расчленил тело в ванной и убрался, причем убрался отлично (опять же, повар, чистая кухня). Первые пару дней, видимо, не мог отойти от шока, хранил тело на балконе, а потом, когда ее друзья начали спрашивать, куда она делась, разместил сообщение в FB: дескать, пропала. Друзья вынудили его идти в полицию. А перед этим, соответственно, надо было вынести мешки из дома. Убийце хватило ума не использовать свою машину, и он взял «Фольксваген» знакомой. Но вот вывезти тело не удалось – уже пошли опросы, наши поиски, и он затаился; думал, как всё утихнет, спокойно избавиться от тела.

СМИ вовсю пережевывали историю: кровавая семейная разборка на новогодние праздники – прекрасный сюжет, который напоминает остальным, выжившим, как им повезло пережить эти праздники. Отряд зовут на все телеканалы, каждый из них считает своим долгом обсосать трагедию.

– Штапич, дай интервью Рен-ТВ? – звонит Соловьева.

– Слушай, это же дикие ебанаты, они всё про летающие тарелки и память воды рассказывают… Но мы же не инопланетян ловили.

– Дай интервью, пожалуйста. Ты координировал. Вместе с Жорой расскажете.

– Ну, ладно.

Мы с Жорой вечером, под легкий снег, стоим перед камерой. Соловьева – сбоку, контролирует. Корреспондентка:

– Отец убийцы в интервью поблагодарил вас за то, что вы занимались поиском. Что вы можете сказать?

Я начинаю ржать: настолько идиотским показался мне вопрос. Жора тоже ржет. Соловьева ухмыляется и отводит глаза – она согласна с нами, но все-таки это интервью.

– Вырежете это, – сказал я.

– Следующий вопрос, – попросила Соловьева.

– Какие у вас впечатления от общения с убийцей?

– Эм, ну, ничего необычного.

– А что заставило вас искать пропавшую?

– Да мы их всё время ищем… работа такая.

Работа такая. Бродский откликается в Рождество: «Труд – это цель бытия и форма, нечто помимо путей прокорма». Сказано – как будто о волонтерстве.

Поиски – совершенно особый формат социальной коммуникации.

Для некоторых поисковиков (таких, как сучий потрох Куб) родственники потеряшек становились жертвами их махинаций. Кто-то на поисках находил работу, кто-то – подчиненных.