Денис Гоголев - Два года ада, или Как выжить в армии

Художник в части был недоволен, что его перевели во вторую роту батальона. Он просился в спецназ. Он даже спарринг проходил в ГСН и бился с одним из солдат группы. Но его командир ГСН не взял, сказав, что за два месяца он ничему не научится. Я художнику объяснял, что зачем ему геморрой под дембель нужен, разные марш-броски, на которых придется умирать. Уж отсиживался бы спокойно в батальоне. Его было не переубедить, и, конечно, было похвально, что художник сам под дембель стремился в спецназ. Он не видел себя в нашем батальоне и считал себя выше. Разница в пять лет по возрасту с нашим призывом играла очень большую роль. Это примерно, он старшеклассник десятого класса в школе, а мы все пятого, хоть и аналогии я большой не вижу. Для него мы все были салагами.

Художник спросил про сержанта Стапикова, который больше года назад сдал его в учебке за неуставные взаимоотношения, из-за которого он попал в Дагестан, а должен был остаться в сержантской учебке в Ростовской области. Я ему рассказал, что он сейчас находится в первой роте батальона, и рано или поздно он его увидит.

Через пару недель художника перевели в группу специального назначения, в которую он так стремился. Через некоторое время сержанта Стапикова художник увидел, который был ему испуганно не рад. Художник трогать его не стал, так как залетов у него хватало, а Стапиков, если его первый раз сдал в учебке, то гарантий не было никаких, что это не повторится. На удивление, художник в спецназе не зазнался и всегда при виде меня подавал мне руку, в отличие от других спецназовцев. За эти качества я его уважал, так как каждому спецназовцу было западло здороваться с солдатами и сержантами из батальона.

Служба у меня подходила к концу. С каждым днем я был все больше и больше на позитиве.

С одной из солдатских зарплат наша рота купила гитару с магнитофоном. Я часто пел на гитаре, и меня многие слушали с удовольствием. Гитара продержалась меньше месяца, так как в один прекрасный момент ее выкинул с четвертого этажа командир роты. В неположенное время кто-то бренчал, что и взбесило командира. Я очень сильно переживал, что такой отдушины, которая меня и многих других радовала, не стало.

Магнитофон приносил тоже много позитива. Как-то, шутя, для смеха я придумал конкурс на лучший медленный танец, разделив солдат по парам. Кто лучше танцевал, то я презентовал каким-нибудь поощрением. Старослужащие смеялись и кричали, чтобы солдаты лучше друг друга обхватывали за талию. Много было и других разных приколов, особенно ночью. Самый распространенный и безобидный прикол — это когда солдат спит, а кто-то натягивает простынь сверху. Один будит солдата и кричит, что потолок падает, а двое других опускают над ним натянутую простынь. Самый мой любимый прикол был с фляжкой воды. В полную водой открытую фляжку просовывают кусок полотенца. Фляжку закрепляли на верхней кровати между пружинами, горловиной вниз с торчащим полотенцем над лицом солдата. По полотенцу текла вода и капала на лицо спящему. Через некоторое время солдат просыпался от капающей на него воды. Просыпаясь, он видит над собой полотенце, которое висит перед его лицом, и дергает за него. Полотенце вылезает из горловины фляжки, и вся вода под напором выливается на солдата.

Были и лагерные приколы с зубной пастой. Как-то старослужащий солдат спал так, что у него голая задница вылезла из-под одеяла. Армейская белка, то есть нательное белье, штаны были так устроены, что с обеих сторон были ширинки, которые застегивались на пуговицы. Задница у солдата была не застегнута на пуговицы, и старослужащий солдат ему весь голый зад измазал зубной пастой. Многие видели и потешались, только утром не до смеха было старослужащему солдату.

Дембеля от скуки не знали, с чем на дембель приехать. Кто-то делал себе на теле наколки, от чего я сразу отказался и не захотел свое тело пачкать всякой ерундой. Нескольким дембелям приспичило вгонять себе шпалы в член. Когда я спросил, что вам делать нечего, что ли, я получил ответ, что я вообще ничего не понимаю, так как бабы будут больше на гражданке любить.

Теперь я описываю весь процесс идиотизма. Несколько дембелей, обрезав пластиковую ручку зубной щетки овальной формы длинной сантиметра два, начали сначала эту пластиковую шпалу шкурить, чтобы она была ровной. После шкурения каждый засунул себе по шпале в рот, и сосали неделю вместо леденца, чтобы все последние заусенцы стерлись. Далее был самый интересный процесс, который я не смог пропустить. Дембель достал свое хозяйство и натягивал кожу своего члена дрожащими руками. Другой его напарник, должен был ударить так отверткой на натянутую кожу, чтобы проколоть дырку. Собравшись со смелостью, дембель напарник ударил ладонью по отвертке, и ржавое острие пробило в коже члена дырку, и откуда лилась кровь. Дембель от боли выл и присыпал каким-то порошком свою рану, засовывая шпалу дрожащими руками в кожу члена. Операция удалась, и дембель довольный теперь мечтает, что все женщины на гражданке будут любить только его, так как шпала выпирает в коже члена. Другие дембеля интенсивно сосут во рту шпалы, чтобы сделать так же себе, и завидуют дембелю, который уже себе вогнал ее в член. Мечта у дембеля о женщинах на гражданке была недолгой, так как через два дня его член распух до неузнаваемости, и он уже эту шпалу вместе с гноем вытаскивал обратно, прибегнув уже к помощи медсестер из санчасти. Другие дембеля-сосуны сразу выплюнули свои шпалы, отказавшись от идеи быть крутыми на гражданке, чтобы их всех больше любил женский пол за их шпалу в члене. Идиотизм, который просто мне сложно понять.

Я также очень сильно поражался необразованностью солдат. Когда прапорщик Вахмутов спрашивал, кто у нас министр обороны и премьер-министр, то знали это несколько солдат вместе со мной. Но для меня было сначала дико, что очень много солдат не знали элементарных вещей, например, когда началась Великая Отечественная война и когда закончилась. Но я этому перестал удивляться и понял, что это очень сложный вопрос солдату. Когда я спросил, какой город наша столица России и не услышал ответа, то я понял, что это тяжелый случай и в других регионах образование на нуле. Тогда я просто начал прикалываться испрашивать, какими морями омывается наша столица России Москва. Этот вопрос заводил еще в больший тупик многих солдат. Я им объяснял, что Москва омывается двумя морями и Тихим океаном. Кто-то сейчас постоянно кричит, что чиновники убивают образование, а раньше какое было тогда образование. И кого я спрашивал, были ребятами не с Кавказа — это центральная Россия.

В октябре всю часть, как и во всех других частях, перевели на зимнюю форму одежды. Я уже предчувствовал заранее, что в нашей роте сорок дембелей, которые захотят красиво уехать.