Юлия Беломлинская - Бедная девушка или Яблоко, курица, Пушкин

Неожиданно он мне очень обрадовался. Мы с ним оба были приятели «Апельсинов», вроде как, обязанные слушать их эротические завывания, это нас и сблизило. Коля обнял меня и стал нашептывать мне на ушко всякие нежные слова, типа:

— Ну и херня же этот их Эрото-рок. Ну и кретины же они… блин, за что ж мы должны так мучиться?

Постепенно я почувствовала в Коле — родственную душу, поняла, что нас связывает общее понимание искусства (хотя и на лицах всех остальных слушателей бродило довольно кислое выражение — видимо «недовложение мясного продукта» ощущалось не только нами.) Почувствовав в Коле родственную душу, я простила ему отсутствие нечеловеческой красоты и приникла к его могучему плечу на полную катушку. И тут Коля сказал:

— Давай уйдем отсюда. Делать тут дальше нефиг. Сейчас Сашка Некрасов на джипе подскочит. Поехали с нами. YOU, LL HAVE A GOOD TIME!

Вот эта стандартная фраза про хорошее время и явилась для меня в тот вечер роковой. Ее часто говорят бедным девушкам и всегда она означает одно и тоже — поход в ресторанчик или кафе, выпивание чего-нибудь, а потом и любовное свидание, если девушка не против. Я была Девушка Не Против и радостно согласилась. В конце концов, с лица воду не пить, по одежке встречают, по уму провожают, не в деньгах счастье, да и своя рубашка ближе к телу, то есть духовная общность — веский аргумент для физической близости.

Сашку Некрасова я тоже знала давно — буквально с первых дней в Америке. Сашка Некрасов жил в знаменитой «Некрасовке», и являлся старшим сыном ее хозяев — Володи и Шуры Некрасовых. Володя и Шура — питерские художники, по природе своей — люди полностью деревенские — не хуже меня, но если я — вечная голытьба, то Некрасовы — явное кулачье — крепкое хозяйство. Володя родом кажется с Вологодщины, а Шура вроде как, коренная питерская. Они приходятся некровной родней Олегу Григорьеву.

В Русском Нью-Йорке их знают все.

Посреди плохого , в ту пору, Бруклина, Володя купил когда-то за бесценок пару развалин, отстроил их и один дом начал сдавать посторонним испанцам, а в другом образовалась знаменитая «Некрасовка». На одном этаже хозяева жили сами, а все остальные части дома сдавали друзьям — художникам и поэтам. Долгие годы в «Некрасовке» обитал Костя Кузьминский с Эммочкой и тремя борзыми, там же поселились, и Генрих Худяков, и Витек Володин, и живая курица, чудесно спасенная от ритуального убийства в канун субботы.

Курица впоследствии размножилась и обросла другими мелкими домашними животными — козами, овцами, коровой и лошадью. Художникам и поэтам стало тесновато и все они посъезжали, оставив в «Некрасовке» уже вполне сформировавшееся кулацкое хозяйство, состоящее из Володи, Шуры и взрослых сыновей. Что же касается выпить, посидеть и послушать Шурино пение, равного которому, наверное нигде на свете нет, (и даже в Нью-Йорке это очевидно), все это по-прежнему в «Некрасовке» происходило. Я часто приходила туда с родителями. Получалось, что через родителей я дружу со старшими Некрасовыми, а сыновья их тогда были еще очень молодые и сильно американизированные, и мне с ними было не очень интересно. (Сашка впоследствии стал таким русским человеком — что дальше ехать некуда, а младший женился на ирландке, но, честно говоря, тоже сильно обрусел).

Все же пару раз я приходила к младшим Некрасовым на какие то пьянки — как раз с «Унтер-апельсинами». Кажется, и Колю Хряпина я впервые встретила именно там.

Одним словом, идея отправится с Колей, Сашкой Некрасовым и его в ту пору американской гелфренд, куда-то « иметь хорошее время » показалась мне вполне очень даже чудной и я доверчиво залезла в джип и прижалась к Колиному плечу. Мы поехали по ночному городу ….мимо «Энивея», мимо «Русского Самовара», мимо «Рюмочной», мимо «Дяди Вани», мимо «Черных очей», «Белых ночей» и все прочих питейных заведений Русского Манхэттена, но я не удивилась, решив, что мы направляемся во что — то американское — или вообще во что-то экзотическое (вот тут то я как раз и не ошиблась!). Дальше раз — хрясь — Бруклинский мост.

Ага, думаю, значит ужинать будем в Бруклине — и там же в «Некрасовке» ночевать. Видимо старшие Некрасовы — в отъезде и дом целиком в распоряжении младших.

Джип притормозил прямо у дома.

— Ага, думаю, значит ужинать будем просто дома. Поужинаем и спать. И чего он тогда так торжественно обещал «хорошее время» — в смысле — ТАК хорошо он меня трахнет что ли? С другой стороны трудно что-нибудь возразить против такой формулировки. Секс в большинстве случаев — время хорошее… ну ничего страшного — плохо конешно, что в Бруклин завезли — ну завтра суббота — съездим куда-нибудь на Брайтон или на океан, в общем, как завезли, так и вывезут….

Под эти неторопливые мысли, я уже оказалась в комнате на первом этаже. И тут началось что-то странное. Никто не пытался накрывать на стол или на худой конец стелить постели. В комнате шли бурные приготовления, к чему- то, чего я совершенно не могла понять: Коля и Сашка начали ходить взад- вперед с какими-то рюкзаками, носить во двор ящики с пивом, брезентовые палатки, потом они стали обматываться патронташами, забивать пыжи… на что они намекают? Не садо-мазой ли тут пахнет?

— На. Это будет твое.

Передо мной стоял Коля и протягивал мне — РУЖЬЕ.

— Чего, МОЕ?

— Ружье. Да оно не тяжелое, попробуй.

— Да я не умею. Стрелять то… зачем оно мне?

— Стрелять мы тебя научим. Ты же сказала, что хочешь с нами ехать.

— Куда ехать?

— Как куда? На Делавер, понятно. Мы ж едем на Делавер до понедельника — охотиться на оленей. Мы с тобой и Сашка с Деборой. А стрелять я тебя научу, не волнуйся, это просто, ну может с первого раза ты оленя и не завалишь, но все равно, будь уверена YOU, LL HAVE A GOOD TIME!

Мне уже был ясен весь ужас моего положения — плохой Бруклин — три часа ночи…

— А родители…?

— На Делавере. Они там дом строят. Ну, мы- то прямо там, в горах палатки поставим. Классно будет, вот увидишь.

Все ясно. Ночевать я тут не могу. Через Квинс они не едут — это ровно в обратную сторону, а им до Делавера пилить и так часа четыре…. В кармане у меня — последняя двадцатка и я на нее должна дотянуть до следующей пятницы. И дотянула бы, но кар-сервис отсюда до меня как раз столько и стоит…

Господи!!! Что ж ты издеваешься надо мной!!!

Дальнейшее вспоминать уж совсем неприятно — их удивление, уговоры… Мои, оправдания: вегетарианка, ненавижу охоту и поездки на природу, оленей, наоборот — люблю, звучали для них непонятно и оскорбительно, и уж совсем невозможно было им объяснить — зачем же я села в с ними в джип и сюда приехала. Потом вызывали кар-сервис, раздраженно ждали, когда он приедет, при этом было ясно, что колличество людей, считающих меня сумасшедшей — увеличилось еще на две штуки (Дебору — не считаю).