Виктор Баранец - Генштаб без тайн. Книга вторая

В ходе проверки факты подтвердились. Пронюхавшие об этом журналисты «Красной звезды», «Правды», «Известий» устроили охоту за сенсационной «фактурой». Уже были подготовлены к опубликованию материалы.

Но Старая площадь наложила на них табу. Причин никто не объяснял.

Несколько лет спустя волей обстоятельств я оказался в одной госпитальной палате с полковником Василием Ивановичем Артамоновым, который занимался в свое время «медвежьим делом». Он и сообщил мне: его прикрыли по той причине, что в нем фигурировали чиновники ЦК, вместе с генералами пробавлявшиеся охотой на белых мишек и получившие в качестве трофея звериные шкуры.

Тогда критиковать армию в центральной прессе было не принято еще и потому, что это подрывало бы авторитет самой партии, один из лозунгов которой гласил: «Руководство КПСС Вооруженными силами — основа основ военного строительства».

В печати был сформирован устойчивый стереотип «положительного образа армии». Она была почти полностью закрытой зоной для публичной критики. Идеологические цензоры власти строго следили за дозировкой информации.

И все же иногда в центральную прессу прорывались критические материалы, чаще всего они касались таких проблем или чрезвычайных происшествий, которые уже никак нельзя было скрыть от общественности. Начальник Калининградского высшего военного училища, бравший взятки и путавший государственный карман со своим, был в мгновение ока сметен с должности, после того как в «Правде» появилась статья ее военного обозревателя полковника Василия Изгаршева.

В то время такие материалы появлялись редко. Но почти всегда — после согласования с соответствующими отделами ЦК.

Газеты, телевидение и радио дружно «гнали позитив» о высшем руководящем составе армии. И хотя проблем было множество, командиры и их подчиненные чаще всего изображались способными успешно решать их, несмотря на невзгоды и лишения (что, впрочем, часто соответствовало действительности).

Правда или ложь о жизни армии порой превращались в конъюнктурный идеологический товар, который менял окраску в зависимости от ситуации. В связи с этим мне запомнился один забавный случай. Мой друг, корреспондент отдела боевой подготовки газеты ДальВО «Суворовский натиск» капитан Борис Довгаль, был в командировке на Камчатке. Оттуда передал репортаж с заголовком «Мимо цели!» о никудышной стрельбе ракетчиков. А тут в округ нагрянула высокая цековская комиссия. По этому случаю начальник политуправления ДальВО генерал Попов поставил газете задачу — дать серию материалов под рубрикой «Дальневосточные рубежи Родины — неприступны!».

Репортаж «Мимо цели!» в эту концепцию явно не вписывался, но, поскольку был жесточайший цейтнот, а отсутствие ракетной тематики обедняло тематическую палитру, решили выпутываться. Связались с Довгалем по телефону и передали приказ редактора — срочно шли позитив о ракетчиках. Срок — три часа.

Была глубокая ночь, и ракетных стрельб ни в одной из частей не предвиделось. Капитана загоняли в угол. Но он выкрутился. На следующий день вместо репортажа «Мимо цели!» вышел другой — «Точно в цель!». О ракетных стрельбах, которые состоялись немного раньше в той же части. Престиж округа и газеты был спасен.

В советские времена весьма модными были выступления военачальников различных рангов в центральной печати. Чаще всего это приурочивалось ко Дню Победы, Дню Советской Армии, праздникам видов Вооруженных сил, родов войск или другим знаменательным датам. Для решения этих задач мобилизовались лучшие интеллектуальные силы в Минобороны и Генштабе, в военных академиях и институтах, призывались «первые перья» военных газет и журналов.

Министр обороны, начальник Генштаба и их заместители должны были предстать перед читателями во всей красе: «глубоко и широко» мыслящими, умеющими ставить правильные политические акценты над проблемами и предлагать конструктивные способы их решения.

Почти все такие статьи были слегка модернизированными и «освеженными» вариантами десятков предыдущих и чаще всего представляли собой набор банальных мыслей и проблем, разбавленных обязательными здравицами в честь Генсека — Верховного Главнокомандующего, руководящей и направляющей роли КПСС в армии, перечислению командиров, выделяемых в «лучшую» и «худшую» стороны.

Все эти коллективно изготовленные статьи были похожи друг на друга, как кирпичи в кремлевской стене, и ни одна из них и на волосок не вылезала за очерченный партией круг вопросов и тем более — не содержала критики в ее адрес.

По аналогичной схеме готовились статьи командующих войсками военных округов и флотов. Немало прослужив корреспондентом окружной газеты, я вдоволь наелся этого черного хлеба и хорошо знаю, что такое в одну ночь перевоплотиться из майора-репортера в командующего войсками военного округа где-нибудь между жужжащим холодильником и газовой плитой на кухне офицерского общежития и в соответствии с уровнем и масштабами генеральского кругозора четко изложить соответствующие рангу автора статьи идеи, выводы и предложения.

А утром — получить втык за то, что мелко мыслю, что не удалось «по-новому взглянуть на проблему». И все повторялось с начала. Красные глаза, которые резало от бессонницы так, словно их набили песком, ведро выпитого кофе, гора окурков… Иные военные журналисты были еще капитанами, а валидол глотали горстями.

После появления статьи министра или командующего в газете или журнале подхалимствующие подчиненные осыпали их восторженными комплиментами, а в это время редакторы ломали голову над тем, как выкроить из скромного редакционного бюджета приличествующий должности псевдоавтора гонорар. Гонорар часто отваливался сверх всяких нормативов — каждый редактор понимал, с кем имеет дело.

За многие годы службы в войсках и на Арбате я часто поражался тому, как наши генералы относились к людям, пишущим за них статьи.

Еще в бытность маршала Р.Я. Малиновского командующим войсками ДальВО к подготовке его статей часто привлекался талантливый военный журналист полковник Юрий Леонидович Яхнин. Обычно Родион Яковлевич приглашал его к себе в кабинет и долго наговаривал вопросы, которые хотел бы отразить. Показывал свои черновые наброски. Когда материал был готов в первом варианте, командующий и газетчик вместе доводили его, обсуждали, правили.

А после появления статьи в газете командующий никогда не забывал поблагодарить Яхнина за помощь и ни от кого не скрывал, что писал материал не сам. Когда Малиновскому приносили щедрый гонорар за статью, он вызывал Яхнина к себе, благодарил, вручал ему конверт с деньгами и добавлял: