Чжан Мэн-лян - Годы бедствий

Чжао Сэнь теперь как огня боялся кулаков Сяо-ма. Ему очень хотелось донести обо всем Вану, но кулаки Сяо-ма неотступно мелькали у него перед глазами, и он решил, что самое лучшее в данном случае — проглотить эту горькую пилюлю. После избиения Чжао Сэня многие ребята перестали его бояться, да и сам он теперь не смел заставлять других прислуживать себе и уж, конечно, не осмеливался ни бить, ни ругать ребят. Он теперь позволял себе только тайком стукнуть кого-нибудь из самых маленьких — и то не на глазах у Сяо-ма.

Сяо-ма стал пользоваться всеобщим уважением, ребята искали его дружбы.

Ван Шэн тоже был умным, проницательным мальчиком, но ему не хватало мужества Сяо-ма. Он мог дать дельный совет, мог придумать, как лучше подбить ребят на какую-нибудь выходку. Если надо было что-то сделать, Ван Шэн обдумывал, а Сяо-ма осуществлял. Мальчики подружились, словно были родными братьями. Они часто вспоминали своих родителей, сестер. Иногда они вместе мечтали о побеге, но ничего подходящего придумать не могли.

Как-то вечером они тихо обсуждали план побега. Вдруг до них донеслись всхлипывания Лю Те.

— Интересно, кто его обидел? — подумал вслух Ван Шэн.

— Пойдем посмотрим! — предложил Сяо-ма.

Они направились на поиски и в уборной наткнулись на согнувшегося в три погибели Лю Те, на шее которого восседал Лю Сяо-у. Сяо-ма сгреб Лю Сяо-у за шиворот и сказал:

— На этот раз я прощаю тебя. Но если еще раз увижу, что ты обижаешь младших, то тогда берегись! Надо добиться того, чтобы старшие ребята не обижали младших, — предложил товарищу Сяо-ма. — Все мы здесь сироты, и не должны обижать друг друга.

— Пожалуй, самое лучшее поступить так, как ты поступил с Чжао Сэнем, — подумав, ответил Ван Шэн. — Просто надо будет бить за это!

Вспомнив случай с Чжао Сэнем, Сяо-ма рассмеялся:

— Теперь уж он не сядет снова ребятам на шею. Все это хорошо, но драка не лучший способ доказывать свою правоту!

В это время появился Чжао Сэнь.

— Вот идет битый староста! — провозгласил с улыбкой Ван Шэн.

— Не надо так говорить, — остановил его Сяо-ма. — Когда дерешься с человеком, то не бей в лицо, а когда говоришь, то не укоряй его недостатками. К тому же он теперь уже никого не обижает.

У Чжао Сэня с раннего детства хорошо развилось одно качество характера — угодничество перед сильными и издевательское отношение к слабым. После того как его избили, он старался сблизиться с Сяо-ма. Сейчас он подошел к друзьям и, улыбаясь, спросил:

— Чем вы занимаетесь?

— Так, разговариваем, — ответил Сяо-ма. — А ты откуда идешь?

— От Жирного Вана.

— Что ты у него делал? — поинтересовался Ван Шэн.

— А-а-а… и не говорите! — с расстроенным видом ответил Чжао Сэнь. — Он велел мне погреть ему нижнее белье, а я его немного подпалил и за это полдня стоял на коленях.

— Вот это здорово! — съязвил Сяо-ма. — «Услужил» начальству!

— А ну его к дьяволу! Он теперь возненавидел меня до смерти!

— Хуже всего то, что мы сами часто деремся между собой, — сказал Ван Шэн. — Мы решили покончить с этим и будем наказывать обидчиков. Мы сколотили группу ребят, которые будут следить за этим. Сяо-ма будет старшим. Ты как, присоединяешься к нам?

— Раз уже и старший есть, то я присоединяюсь, — охотно согласился Чжао Сэнь.

— Итак, мы объединяемся вместе для того, чтобы бороться за справедливость! — сказал в заключение Сяо-ма.

Они поговорили еще со многими ребятами, но только один Дэн Сюн решился примкнуть к группе Сяо-ма. Стоило теперь им узнать, что кого-то обидели, как они тут же шли и наказывали обидчика. Они не оставляли без внимания ни одного нечестного поступка, и вскоре их стали бояться все любители пускать в ход кулаки по любому поводу и даже старосты групп. Случаев избиения младших ребят стало меньше, и старосты теперь реже заставляли ребят прислуживать им.

Но вот однажды всех четверых неожиданно вызвали в учительскую.

— Хороши! — сердито заорал на них Ван. — Едите досыта, ничего не делаете, да еще и вносите смуту! Кто у вас заводила?

«Интересно, кто нас предал?» — подумал Сяо-ма.

Ван взял плетку и ткнул ею в Чжао Сэня:

— Ты староста! Кто тебя подбил на это? Кто у вас главарь?

— Не знаю, — заикаясь, ответил испуганный Чжао Сэнь.

Жирный Ван огрел его плетью, и Чжао Сэнь заорал благим матом:

— Мамочка! Сяо-ма, это все Сяо-ма!..

Жирный Ван избил Сяо-ма, досталось «лапши» и остальным.

— Если я еще узнаю, что вы мутите воду, — сказал Ван, — то со всех живьем шкуру спущу! — Он бросил на стол плетку и продолжал: — В наказание вы будете следить за ночными горшками. Не успеете вовремя вынести — порка. Пошли вон, ублюдки! — и ударами ноги он вытолкал всех четверых за дверь.

Жестоко избитые, вернулись они в общежитие.

— Вот сволочь! — выругался Сяо-ма. — Кто же наябедничал?

— Нечего и спрашивать — я знаю, — сказал Ван Шэн. — Это не кто иной, как Маленький Босяк Лю Сяо-у. Этот слизняк умеет «и лизнуть и улизнуть»… Гад — прихвостень Жирного Вана. А ты еще простил его в прошлый раз. Точно, он донес!

— Сяо-ма, — предложил Дэн Сюн, — давай заманим его сюда и всыплем! Посмотрим, «шептун» он или нет.

Чжао Сэнь вытер слезы, потрогал побитые места и твердо сказал:

— Решено! Не допустим, чтобы Жирный Ван содрал с нас кожу. Эта собака донесла на нас, так пусть и отвечает.

— Только заранее не пугай его! — вмешался Сяо-ма. — Ты подзови Маленького Босяка и скажи, что кто-то в общежитии ищет его. А Дэн Сюн пусть станет за дверью на страже — как бы Жирный Ван не нагрянул.

Как решили, так и сделали.

Лю Сяо-у был нечестным и хитрым пареньком, он умел ловко наушничать и был прихлебателем учителя Вана, которому докладывал даже о мельчайших пустяках. Ван избивал по его указке детей, а его хвалил. В общежитии же Лю Сяо-у всячески бранил Жирного Вана, стараясь угодить и «нашим» и «вашим». Ему исполнилось уже двенадцать лет, но был он очень низенького для своего возраста роста, с длинной шеей и маленькой головкой. При разговоре он все время мигал своими узкими красными глазками. Ученики прозвали его «Маленький Босяк».

Услышав, что его ищут в общежитии, он догадался, в чем дело. Идти ему не хотелось, так как он боялся, что на этот раз пощады ему не будет. Не пойти — значило еще сильнее разгневать ребят, и он, понадеявшись на свою изворотливость, пошел к ним. Войдя в общежитие и увидев недобрые лица Сяо-ма и Ван Шэна, он поспешно сказал:

— Сяо-ма, больно вас побили? Ох, и собака же этот толстяк Ван!

Сяо-ма еще мог сдерживаться от боли, пронизывающей все его тело, но, услышав, что Маленький Босяк нагло притворяется, он не выдержал. Сделав шаг вперед, он схватил его левой рукой за ухо, а правой нанес сильный удар.