Юрий Пупынин - Забытое убийство

А еще через миг Роберт, понял что это такое там, в полутьме. Тоска наполнила его сердце, и он догадался, кто с ним сейчас будет говорить. Позади на расстоянии пятнадцати метров замерли Анна и Петер, напрасно ожидая сигнала.

А впереди, вдали, замерцал полупрозрачный, огромный, светящийся глаз. Он висел в воздухе и концентрировал свой тяжелый, медленно двигающийся взгляд на Роберте. Тот почувствовал, что ему стало трудно шевелиться.

— Это ты? — спросил глаз у Роберта голосом, идущим ниоткуда.

И, не дожидаясь, соберется ли тот с силами что-нибудь сказать, сам себе холодно ответил:

— Это ты.

— Но... что я сделал? — Роберт не спросил, он словно сам превратился в вопрос и с усилием взглянул прямо в огненный зрачок, задавая его.

В наказание он был пронзен страхом и болью и чуть не застонал.

— У тебя слишком подвижен, слишком глуп, неосторожен и опасен язык! Несколько лет назад ты рассказал древнюю тайну племени морских даяков чужому человеку. Ты помнишь об этом?

Дух джунглей, очевидно, имел в виду того русского с огромной бутылкой «Блэк Лэйбл». Душа даяка, даже если он смеется или взволнован, всегда должна быть спокойна и осторожна, а Роберт в тот вечер размяк, растаял, захваченный врасплох огненным напитком. Роберт чувствовал свою вину, потому что не помнил, что рассказывал тогда.

— Ты сделал это. Он понял тебя по-своему. Он начал убивать — убивать не в поединке, а холодно, из-за угла. Ты виноват, потому что теперь ты тоже убиваешь вместе с ним. Ты преступник. Ты понимаешь это?

— Да.

— Ты будешь наказан.

Тяжесть в груди стала расти. Роберт с трудом выговорил:

— Эти люди... Помоги им вернуться. Они заблудятся.

— Сейчас ты не умрешь, молодой даяк. Ты должен исправить ошибку. И тогда продолжим разговор.

Глаз начал меркнуть, но перед тем как совсем исчезнуть, он еще раз мягко вспыхнул, освободив Роберта от тяжести в груди и превратив ее в крошечную болевую точку в сердце, которая, как точно знал Роберт, будет мучить его до тех пор, пока ошибка не будет исправлена.

Он обернулся. Анна и Петер смотрели на него во все глаза. Ужаса и удивления на их лицах не было — значит, они ничего не заметили. Как и должно было быть, этот дух приходил только к нему и разговаривал только с ним. Роберт приложил палец к губам, и они в знак понимания приложили пальцы к губам тоже. Тогда он махнул рукой, и они подошли.

— Мне показалось, что впереди прошла стая носачей, — тихо попытался объяснить он.

— Мне тоже послышались какие-то шорохи, — прошептала в ответ Анна. — И ветки шевелились.

Петер ничего не слышал. Но он не сводил с Анны влюбленных глаз и кивнул в знак согласия.

Они пошли в мангровые заросли, Петер провалился по колено в какой-то ручей, но знаменитые носатые обезьяны так и не захотели показаться в этот день. Быстро начало темнеть. Чудовищная туча быстро, как южная ночь, потекла по небу, и Роберт мягко, но настойчиво стал торопить их назад, к морю. Лодочник оказался прав: приближался ливень.

Они почти бежали, но в полукилометре от моря дождь накрыл их. У Анны и Петера были зонтики, у Роберта — накидка, но пользоваться всем этим не было смысла. Они вымокли за три секунды.

Ветер дул с моря, откуда неслась долгая туча, зачерняющая теперь остатки синего неба у них за спиной. Когда они вышли из джунглей, движение к морю замедлилось, потому что ветер не пускал их вперед. Было время отлива, и на мелководье вода должна была отступить очень далеко. Она и собиралась это сделать, однако ветер пригнал ее обратно. Тем не менее, как он ни был силен, слой воды оказался слишком тонок для того, чтобы лодка могла подойти к ним близко. Перед ними расстилалось огромное поле воды до крошечной лодки, которая ждала их сейчас, казалось, у самого горизонта.

Они вошли в воду, как были, в джинсах и кроссовках, и побрели сначала по щиколотку, а затем и по колено в воде, наклоняясь против ветра. Вода, заметила Анна, стала желтовато-серой и ерошилась, словно от пуль. Ливень перешел в отчетливый дождь, упорно обстреливающий частыми и крупными каплями морское пространство. На миг Анне почудилось, что она где-то уже видела это, и у нее перед глазами тут же встала картина Сурикова «Покорение Сибири Ермаком», на которой вода точно такого же цвета кипела от пуль и стрел. Голова ее тут же заболела, и она взмолилась, чтобы это воспоминание, которое было совсем из другой жизни, оставило ее. Хватит, хватит, хватит! Она же решила. Больше никакой живописи! Ну пожалуйста! Никакой Сибири! Никаких завоеваний!

Стало совсем темно, но старик лодочник предусмотрительно зажег фонарь вдали. Они шли на желтый огонек, и вконец виноватый Роберт внес в лодку на руках сначала Анну, а потом Петера. Но туристы и не думали его винить. Казалось, они были в особенном восторге именно оттого, что вымокли и выдержали почти настоящий шквал.

Роберт спросил у лодочника, сколько еще ждать, но тот сказал, что ветер вот-вот стихнет и уже можно ехать. Старик уже заводил мотор.

На пути обратно в лодке была снова пущена по кругу и наконец опустошена фляжка с бренди. Туча уплыла, а может быть, вылилась, и вокруг быстро светлело. В джипе Анна и Петер продолжали радоваться приключению, и Роберт успокоился насчет них. Он ощущал болевую точку в сердце, как маленькую живую рану, но тоже улыбался вместе со всеми. В гостинице, несмотря на то что они не видели расхваленных во всех путеводителях носачей, туристы расплатились с Робертом сполна, дав еще десять долларов сверх установленного. Они пригласили его перекусить в гостиничном ресторане, и он с удовольствием согласился. Его шорты и рубашка уже подсохли.

Пока Анна и Петер переодевались, Роберт сидел в холле и решал для себя вопрос: говорить Мин о сегодняшней встрече с духом джунглей и о том, что он должен исправить ошибку, или не говорить? Это нужно было понять до того, как он увидит Мин, то есть прямо сейчас. Но вопроса этого он так и не решил.

Петер ушел с хозяйкой ресторана, которая хотела показать, что у нее есть в погребке из рейнских вин. Анна, сидящая за столиком напротив Роберта, некоторое время молчала, глядя поверх его головы куда-то вдаль. Наконец она спросила, приходилось ли ему видеть духов джунглей. Роберт посмотрел на нее с изумлением, не понимая, как она догадалась. А почему она об этом спрашивает? Анна сказала, его поведение в джунглях было несколько странным: он словно разговаривал с кем-то, хотя слов она не слышала. Он признался, что это правда, что у него была встреча с духом, причем не совсем приятная. Ранка в сердце стала болеть сильнее, и он понял, что об этом рассказывать больше не нужно.

Анна помедлила, но продолжения не последовало. Тогда она поинтересовалась, не хотел бы он побывать в России. Это был тоже удивительно правильный вопрос. Он ответил, что обязательно туда поедет, и, возможно, очень скоро. Она со вздохом сказала, что живет в Германии и уже несколько лет не была в своем родном Санкт-Петербурге.