Владимир Пресняков - Изображая жертву

— Так, я вас прошу, давайте конкретнее, как вы его убили, что вы тогда стали говорить или показывать, давайте по делу, а, в конце концов! Как вы его убили?!

— Так, ну, Славка пошёл к стойке, давай, иди...

Верхушкин подтолкнул Валю. Валя вскочил и пошёл к стойке. Японка с судьбой, паря в своих волшебных сабо, обогнала Валю и встала за стойку. Верхушкин дождался этой иллюстрации и продолжил:

— Он к ней подошёл, что-то сказал, я достал пистолет...

— Что, он просто пошёл к вам спиной, и вы его... — уточнил капитан.

— Да нет, — мы же поссорились до этого, он ко мне прицепился и даже к Ольге...

— Всё! — вовремя спохватился капитан. — Всё понятно, поссорились, он пошёл, и вы?..

— Я же ему и сказал идти, я ему сказал, пойдём, выйдем, разберёмся! Он когда только начал идти, я ему в затылок... пару раз... пульнул...

— Показывайте, на каком расстоянии, — закрыв глаза, попросил новый капитан.

— Ну, вот так как-то на таком...

Верхушкин встал из-за стола и отошёл на то же расстояние, как и в момент роковых выстрелов на юбилее выпуска. Другой капитан указал на Валю:

— Так, он правильно стоит?

— Да, мы же уже с ним прогоняли это в прошлый раз...

— Конкретно!.. — рявкнул капитан.

— Да, Конь так стоял, а после выстрелов упал на стойку, а потом на пол скатился... только мы тогда до этого не дошли!

— А до чего вы дошли?

— Мы дошли до «плевы»! — выкрикнула из-за барной стойки японка с судьбой. Почему-то на этих словах менеджер ресторана поёжился и с удивлением, но чисто по-мужски, посмотрел на пожилую японку. Наверное, это был первый раз, когда он так посмотрел на неё.

— До какой плевы? — озвучил внутренний вопрос менеджера капитан.

— До моей, в смысле, что он мне этот, кого пристрелили, сказал «плева...», и его пристрелили, «плева», и погиб, и капитан ваш, тот, который, он сказал, «плева» и тоже погиб...

— Так, стоп, где до плевы находился капитан? — спросил другой капитан.

— За столом! — хором прокричали все участники шоу, указывая на тот стол, за которым теперь сидел другой капитан. Капитан вскочил из-за стола:

— Так... И что он делал?

— Ел рыбу! — пробурчала японка.

— А ещё он кричал... — это уже Верхушкин вставил своё воспоминание о старом капитане. Не умолчал и Сева:

— Он, в принципе, был недоволен общественно-социальной ситуацией... выражал своё недовольство...

— То есть как, он правительство критиковал? — испугался другой капитан.

— Да нет... — Сева подумал и решил не очернять доброе имя бывшего начальника. — Хотя, как бы там, современную адвокатуру, футбол...

— Городскую транспортную систему... — добавила японка кое-что из своей мелодраматической памяти.

— Да просто человек довёлся, на взводе он про всё сказал... — дрожащим голосом произнесла Люда.

Капитан повернулся на Валю и вскинул брови, как бы спрашивая: «Ну а ты что, парень, скажешь?».

— В основном про межпоколенческие проблемы... ел рыбу и полемизировал...

Словосочетание «ел рыбу» Вася воспринял как очередной накат на его кулинарные способности, он снял колпак и полуплача принялся оправдываться по новой:

— Я её приготовил как обычно, то есть, конечно, сорт необычный рыбы, её в Японии вылавливают раз в год, под определённый их праздник, и по определённому обряду и готовят и едят, — это деликатес, и я вполне знаю, как её готовят, и у нас уже был подобный заказ, и всё закончилось вполне хорошо! Я вообще не знал, для кого мы готовим и чем всё это кончится, знал бы — минтай потушил с баклажанами, нипочём бы не отличили от этой хери!..

У капитана начал подёргиваться правый глаз, он отвернулся к стене, не в силах даже закричать на повара, чтобы тот заткнулся. Вася снял колпак, покраснел и заплакал. Вася догадывался, что его как минимум выгонят с работы, а может, даже, и посадят, потому что надо. Ведь даже если ресторан откупится, всё равно надо, чтобы кто-то был наказан. Заплакала и прапорщица, вспомнив невинные утехи с отравленным капитаном. Она уже поняла, что с новым молодым капитаном ей навряд ли удастся заниматься таким же релаксом, — прапорщица уже совсем немолода, а капитан Шнуров был с фантазией, и ему нравились несвежие женщины в форме. Впрочем, в глубине души прапорщица надеялась, что как минимум месяцев через шесть, когда коллеги притрутся друг к другу и когда другому капитану всё опостылет, он, может быть, согласится и на такой вариант. Благодаря этому знанию прапорщица заплакала не навзрыд, а так, по-матерински, украдкой. Пару раз всхлипнула и японка с судьбой, потому что она исполняла в ресторане роль японки с судьбой и ей не помешала бы лишняя тренировка. Не плакал, но сильно нервничал менеджер ресторана. Он рассчитывал, сколько ещё надо будет доплатить, чтобы заведение оставили в покое, и кого нанять на должность Васи, которым, скорее всего, придётся пожертвовать. Не плакали и абсолютно спокойными оставались только Валя, сержант Сева и Верхушкин. Они ждали, когда всё это закончится и можно будет пойти по своим делам, хотя ни у кого из них, кроме Верхушкина, никаких дел сегодня не было.

— Говорят, что всё японское, ну, такое, восточное, расслабляет... — наконец прервал общий плач Валя.

— А оно и расслабляет, тут знаешь сколько народу за день расслабляется, по вечерам вообще сюда так просто не попасть! Только по записи, столик резервировать надо, да!.. И главное, все уже надрочились, палочками, как ложками, едят! Никто вилок не просит!..

Другой капитан поморщился от слов японки и кивнул на её кимоно:

— Скоро, я не удивлюсь, когда в этой простыне по улице ходить разрешат! Понастроили! А своё родное куда, на помойку?! Где блинные, чебуречные где?! Как, если я по-своему, по-национальному расслабиться хочу?! Навязывают нам чужие порядки! А потом удивляются, почему преступность растёт и дети на панели, с наркотиками! Вот если б разрешили, как раньше, — провинился, вставай в круг, — и плетями, и плетями!.. Все национальные традиции позабывали, культуры свои, а!.. Зато Япония на каждом углу...

— О, а чем тебе японцы помешали?! Расслабляться, что ли, помешали или что, я не поняла? Расслабляйся! У нас ведь всё равно по-своему выходит, так же как с рыбой с ихней! И во всём так! Там-то это, как они, как понимают расслабление, — как расслабление, а у нас опять же со своим смыслом, — по-нашему расслабляться — это хоть ты в кимоно, хоть и жрёшь палками, а если кто тебя поддевает — пулю в затылок или палкой в глаз! У нас свои понятия про расслабление, и никто нам ничего другого не навяжет, не внушит, можно не опасаться и всё разрешать! Любую культуру! Зря ты переживаешь!.. Национальная идея нипочём не пострадает!..

Японка ещё хотела сказать что-то в защиту своей нации, но капитан прервал её:

— А, плевать на всё, ладно, так... вроде всё, что надо, сделали...