Владимир Пресняков - Изображая жертву

— Да не обращайте внимания! — Оля под столом положила дяде Пете руку на коленку и стала ею водить, то ли чтобы успокоить его, то ли так, чтобы успокоиться самой. — Иначе с ума сойдёте! Я давно поняла: не обращаешь внимания и тебя ничто не коснётся! А так после каждых его выходок — сразу в воду, — топиться или в дурдом!

— Ой...

Мама Вали хотела что-то сказать, но не успела. Она схватилась за живот, потом за горло. А что произошло дальше, Валя уже вспоминал на очередном следственном эксперименте. Только не он уже изображал жертву. Вернее, жертв. }

{— Так, кто куда пошёл? — спросил Валю капитан.

— Ну, она так привстала, действительно хотела пойти на кухню... и так, ноги у неё подкосились, и она упала, вот сюда упала!

— Так, ложимся...

Капитан толкнул в плечо парня, который был назначен изображать одну из жертв.

Парень встал из-за стола и лёг в расчерченный на полу силуэт.

— Так, Валя, что потом было?

— Потом, потом этот, дядя, он поначалу к ней кинулся... а потом на меня так уставился, хотел что-то сказать, встал и тут же сам повалился на пол...

Капитан махнул в сторону второго расчерченного силуэта, и очередная жертва понеслась в силуэт дяди Пети, но остановилась на полпути, ожидая чего-то.

— Так, ну, что вылупился, вались давай! — скомандовал капитан.

Парень лёг на пол и застыл. Валя нахмурился. Он, конечно, всё сделал бы не так, и притом один. Он смог бы один изобразить всех жертв. Но сегодня этим занялись другие, дилетанты из младшего милицейского состава, которых освободили от работы на время проведения следственного эксперимента.

— Так, а эта что делала? — Капитан кивнул на третью «жертву». Валя посмотрел на парня, и какое-то странное чувство нахлынуло на него в этот момент. Парень сидел и улыбался. Глядел на Валю и улыбался, как будто ему было всё равно, кто, за что и кого тут поубивал. Парень просто спрятался в свою бейсболку, точь-в-точь такую же, которую носил когда-то Валя, и сидел, ни о чём не думая... или думая о чём-то своём, очень страшном. Как же так... неужели ему неинтересно, о чём он думает, почему он так улыбается мне...

— Валя! Что девушка сделала?

— Девушка? — Валя отвернулся от своей «жертвы». — Эта сразу всё поняла... Побежала к умывальнику, стала пить воду... я ей попробовал объяснить, что это не поможет, что яд уже подействовал и что лучше не мучиться, а просто подождать, но она кричала, пила, пила, потом обмякла на умывальник, и всё уже...

Капитан и Люда проводили третью «жертву» до умывальника. Валя слышал, как из кухни доносились крики капитана:

— Давай обмякивай!

Видимо, парень не захотел ложиться на пол, чтобы не замараться, тем более там мог быть какой-нибудь волосок... ванна всё-таки... Валя обернулся на Севу и начал говорить с ним, как будто Сева уже не сержант, а капитан или даже майор, кто-то очень главный, который изображает, что ему действительно интересно, почему Валя так поступил.

— В принципе, я точно не знал, отравятся они или нет... а раз так всё получилось, я просто наблюдал, запоминал, чтобы потом изобразить... воспроизвести, потому что вам надо будет узнать, как всё было... Я так папу всегда расспрашивал, — как у них всё с мамой было, как они познакомились, как меня решили завести... всё это очень, очень напоминает какой-то один долгий следственный эксперимент... настоящее преступление — заводить, рожать человека, кидать его во всю эту жизнь, объяснять, что скоро ничего не будет... и никто никому не сможет помочь... Теперь у меня определённо нет никаких привязанностей, теперь я точно понял, что меня — нет, значит, и конца не будет, раз меня нет?

К столу подошёл матрос. Он вынул из кармана своего парадного белого кителя ключик и освободил Валю от наручников.

— Ты как ребёнок, честное слово! Наслушался чего-то, насмотрелся... вот ты сейчас так красиво нам всё объяснял про твои страхи... а ведь... вот ты изображаешь, а думаешь, ты один такой умный? Может, тот, от кого все мы зависим, на кого надеемся, может, он тоже изображает, а? Все что-то изображают, притворяются, — тяжело быть тем, кто ты есть, ответственности много, легче притвориться... изобразить... исчезнуть... но кто-то своё дело чётко знает, потому что ничто и никто не исчезает...

За стол к Вале подсели Ольга, мама и дядя Петя, — все они были одеты матросами. Мама выдала Вале такую же морскую форму и стала переодевать его. Отец продолжал:

— Я когда в армии, на флоте служил... мы плыли на крейсере на военном... долго плыли по океану, учения там какие-то проводили... я на вахте стоял, вдруг гляжу — блестит что-то вдали, сверкает, ну, я ребятам кричу, они крейсер поворачивают — плывём на блеск!.. Офицерьё повякало чуть-чуть, что, мол, отклоняетесь от курса, куда мы должны прибыть, под трибунал пойдёте!.. но всем стало интересно, — второй месяц плаваем, — интересно же, что там блестит! Подплываем, а это — банка, огромная консервная банка с селёдкой... в масле! Представляешь, в океане — рыба в консерве! Мы её вылавливаем и нажираемся! Второй месяц — скучно, — попробовать решили, что будет!.. — Вдруг отец зарычал как зверь: — Неделю! Неделю мы срали и блевали! Неделю! Мы ждали смерть, звали её и, наверное, умерли уже тогда, но забыли про это, потому что нам было так плохо, и это, казалось, не кончится никогда! Вот ты боишься... не того ты боишься, потому что... страшнее всего, страшнее всего, если это всё не кончится никогда!.. Ладно... не грусти... Потопали! }

{Да... действительно, вот об этом я уже в принципе... я и писал в этой книге, что у каждого тело, оно индивидуально и по-разному реагирует не то что на пулю, но и на яд. Рыбин яд подействовал на Валю как раз во время следственного эксперимента. Странно... он оказался таким жизнеспособным, хотя так, на вид, ну, обычный парень... не совсем развит физически он был, впрочем, как и большинство сейчас парней... поэтому и в армии недобор, да... А я так, решил написать эту книгу, причём что вот к нам всё ходил парень один в участок, молодой писатель, всё просил — расскажите, говорит, мне про ваши забавные случаи на работе, я хочу книгу написать, и потом мы с вами опубликуемся, я вам десять процентов от гонорара отчислю... такой, сказал, стиль сейчас модный, чтоб всё за обычную жизнь сходило, с реальными историями, с живым языком... А я чё, мне такая мысль в голову пришла, что я тогда сам, как умею, так и напишу, и не то что десять процентов, все деньги отмету. Раз это модно, можно попытаться... Так и вышло. Я, конечно, кое-какие книги всё-таки взял за эталон, когда оформлял свои мысли, главное, что там переходы от одной фразы персонажа к другой — это для меня было поначалу проблемой. И вот, чтобы всё-таки это походило на нормальный роман, кой-какие книги я использовал, например — Мишеля Фуко, «Надзор и наказание»... Но чисто, чтоб понимать, как абзацы формируются. Какими фразами. И гонорара мне хватило на хорошую квартиру в таком очень крутом комплексе «Тихвинский». У меня на первом этаже и рестораны, и магазины, и никуда можно не выходить. Даже еду из ресторана тебе в квартиру могут принести. А я никуда и не выхожу из него, с работы ушёл и даже на истфак поступать передумал. Всё уже и так, всё, что надо, есть. Никогда бы не подумал, что всего лишь с книжки с одной так можно крутануться! Теперь другую книжку задумал... мистику. Эта тема тоже катит сейчас. Только, конечно, личного опыта у меня в этом нет, но подчитаю ещё литературу. Если аналоги есть, я имею в виду, телевизор, хорошие книжки, фильмы, если всё это насмотреться, всегда можно такое же сделать, только своё. Взять что-то за основу и наполнить своим. Так ведь и с жизнью, редко кто за себя проживает. Я имею в виду, свои личные чувства редко кто тратит. Легче взять что-то за основу и прожить так, чтобы не потратиться, я имею в виду, не потратить своих эмоций, переживаний... Но это как бы послесловие, то есть всё, что надо, я уже сказал, а это так, бонус-трек. Прочитывается автоматически, так, чтобы было ощущение, что книжку прочитал до конца... Ну, вот вы и прочитали.