Александр Зиновьев - В преддверии рая

И: Но они удовлетворяют любознательность людей в ином плане.

У: Они противостоят суждениям религии. Например, суждению о сотворении мира Богом. Но отрицания суждений веры сами суть суждения веры.

И: Но вы не будете отрицать общие законы? С этим-то, кажется, никто не спорит.

У: Отсутствие отрицания еще не есть утверждение. Но я их отвергаю. И вот почему. Будем различать опытный и логический аспект. С точки зрения первого ваши «общие законы» не такие уж общие. Всегда ли, например, люди ищут борьбу противоположностей, познавая те или иные явления мира? Они это делают очень редко. Вы даже примеры для общих законов приводите одни и те же, затасканные до тошноты. Ваши классики приводили в качестве примера борьбы противоположностей плюс и минус в математике. Что это за противоречие вещей? Только чудовищным невежеством можно объяснить такие курьезы. Обычно стоит больших фразеологических усилий усмотреть ваши «общие законы» даже в казалось бы бесспорных случаях. Настоящие ученые /а не ваши холуи/ никогда к отысканию таких «законов» не стремятся. А если и натыкаются иногда /заметьте: иногда!/ на нечто похожее /заметьте: похожее!/, сколько же бывает дикой радости у ваших философов! Новое подтверждение!! В логическом же аспекте ваши «общие законы»просто логически противоречивы. Например, если утверждение «Все изменяется» всеобще действительно, то оно должно быть верно и в отношении предметов, которые не изменяются. Чтобы спасти положение, надо либо впасть в тавтологию «Все изменяющееся изменяется», либо ограничить сферу действия утверждения, определив круг предметов, которые изменяются. И тогда «общее утверждение» окажется лишь частью определения, т.е. соглашения о смысле слова. Например, мы принимаем соглашения, согласно которым эмпирическим предметом считается предмет, который среди прочих обладает способностью изменяться, и если предмет с такими признаками способен изменяться, он называется эмпирическим. Короче говоря, непротиворечивое общее учение о мире возможно только как система определений языковых выражений «пространство», «время», «причина», «изменение» и т.п., т.е. как учение о языке, на котором мы говорим о мире.

И: Но есть же какой-то рациональный смысл в общем учении о мире? Например, просвещение людей.

У: Когда-то, возможно, тут был элемент просвещения, когда невежественным людям рассказывали о достижениях науки. А теперь, когда большинство имеет среднее образование и постоянно находится в поле пропаганды науки, это стало идеологическим затуманиванием мозгов. Основная цель вашего учения о мире — привить людям сознание закономерности происходящего, сделать «законы мира» сообщниками в господстве одних людей над другими. Вам надо представить созданное вами общество высочайшим и закономерным продуктом развития всей материи. Какова претензия! Впрочем, чем ничтожнее носители идеологии в качестве личностей, тем грандиознее их претензии. И наоборот, сами масштабы претензий красноречиво говорят о том, кому они принадлежат.

Вот, например, мчится объятая паникой толпа мужчин, говорил Забулдыга, за ними — немецкие танки. На пути — женщина с ребенком. Толпа втаптывает их в грязь. Толпа не должна была это делать? Некоторые так считают. Другие думают иначе: женщина и дитя — единицы, толпа — тысячи. Должное, молодой человек, не обязательно происходит. Недолжное не всегда не происходит. Что делать? Оценить ситуацию с нравственной точки зрения? Пусть толпа поступила безнравственно. Но если бы я был в этой толпе и захотел поступить иначе, я не смог бы этого сделать физически. И никто другой не смог бы. Вот в чем загвоздка! Любой из нас может поговорить красиво на тему о том, что нужно и что нельзя. А оказавшись в реальных ситуациях вроде той, о которой я говорил, мы лишаемся возможности следовать моральным критериям. Я годами думал о морали. Мораль, религия, это хорошо. Но они слишком немощны в наших условиях. Они бессмысленны, как бессмысленны в наш век рыцарские доспехи. Нужно что-то иное, а что именно — не знаю. Наше положение безнадежно. Мы никогда не попадем в прекрасные дворцы, в ярко освещенные залы, к красивым и добрым людям. Таких дворцов вообще нет. И детские сны тоже выдумка. Только пьянство есть объективная реальность. Будущее, юноша, за ними — за теми, кого мы презираем.

В магазине мы «раздавили» напару чекушку, закусили печеньем. Обратно шли в хорошем настроении. Я ведь диплом так и не получил, сказал Приборист. И знаешь из-за чего? Из-за философии! Единственный случай в истории института, когда человека не выпустили из-за философии. Как это произошло, ребята точно описали в стенгазете.

Но я не жалею. Я слесарь седьмого разряда в случае чего. А с дипломом — шиш!

Я не против хорошей квартиры, еды, выпивки и прочих житейских благ. Но чтобы это происходило на основе некоторой справедливости.В институте, например, знали прекрасно, что я способнее Сына и сделал много больше, но делали вид, будто ничего подобное им не ведомо. Меня упорно не выпускали на защиту. А Сына раздували. Я досконально изучил состояние своей области науки. Я сделал серьезное открытие. Но мне не дадут это реализовать как МОЕ. Десятки влиятельных и цепких людишек поделили бы его между собой, а меня оттерли бы, упрятали бы в сумасшедший дом или лагерь. А драться за блага жизни по законам мафии я не хочу. Я хочу только некоторых гарантий справедливости. Сын говорил мне на это, что я хочу слишком многого. Чего тебе не хватает? Квартира есть. Заботиться не о ком. Баб в избытке. Денег пока хватает. Защищайся — больше будет. Зажрались вы! Кто «вы», спросил я. Я — рабочий в науке, мастеровой. Из тех, кто может блоху подковать. Помнишь? Но я хочу, чтобы мой труд был обозначен моим именем, а не именем шефа, директора и т.п. Сейчас я — крепостной. Вкалываю за десятерых, ты знаешь. И задачи решаю, какие не под силу нашим академикам. А как мой труд входит в историю? Как достижения шефа, директора, профессора, академика... А кто они? Но в современных условиях нельзя иначе, сказал Сын. Вранье, сказал я. Формула маскировки для бездарей, ловкачей, хапуг. Не смешивай трудовую рутину с творческим элементом труда. Да, современные приборы делают и обслуживают тысячи людей, но основные творческие идеи и решения предлагают мыслящие единицы. Выше ушей не прыгнешь, сказал Сын. К чему рыпаться? Сомнут. Надо извлечь из этой системы максимум возможного. А потом...