Ленора Чу - Китайские дети - маленькие солдатики

Слова цветисты, значения темны. И таких фрагментов было множество – больше четырехсот тысяч иероглифов в стихах, речах, заметках и примечаниях к «Четверокнижию» и «Пятикнижию» конфуцианского канона, которые нужно было знать наизусть.

Вам, изнуренному, быть может, захотелось бы бросить каллиграфическую кисточку и оставить учебу – по оценкам одного исследователя, ребенок, вероятно, проводил по меньшей мере шесть лет и более в ежедневных занятиях, без всяких выходных, – но императору династии Суй нужны были министры и чиновники. Он считал, что убийственный трехдневный экзамен обеспечит ему качество в людях, которым предстояло управлять императорским двором, и потому мужская половина претендентов по всей стране склонялась над книгами и прилежно училась.

Девочкам, конечно, участвовать в этом не требовалось: целеустремленные женщины могли заниматься самообразованием исключительно в надежде поддержать супруга или сына в их нелегком испытании.

Лестница общественного и экономического положения – это множество ступеней, и на каждой – экзамен. Первыми нужно было пройти проверки на уровне провинции. Далее – окружные, столичные и, наконец, общенациональные. Лишь самые выдающиеся мужчины могли явиться к императорскому двору и попытаться сдать главный экзамен из всех: цзиньши . Сдал цзиньши – получил возможность оказаться на вершине и занять чиновный пост в столице. Ваше сочинение мог просматривать сам император.

Вы бы стремились взойти по этой лестнице, потому что успех в этом деле означал награду, менявшую в жизни все. Пост при императоре приносил престиж, общественное положение и богатство – и вам, и вашей семье (и давно похороненным предкам). Каждая ступень возвышала положение, и чем выше вы взбирались, тем дальше оказывались от побоища у подножия этой лестницы.

А побоище было кровавым: пропускная способность экзаменов невероятно низкая. На окружном уровне лишь один-два кандидата из ста выдерживали испытание, а дальше шансов становилось еще меньше. Династии преображались одна в другую, экзамены делались все менее жесткими, но и в 1850 году всего один человек из шести тысяч ухитрялся пройти все этапы отбора.

Отбор этот был умственно изнурительным. Художник и писатель XVII века Пу Сунлин сделал набросок с переживаний экзаменуемого. Когда тот входил в экзаменационный зал, он был «босоногим голодранцем» – и стал «хворой птицей из клетки», когда из зала вышел. После провала на экзамене он превратился в «отравленную муху», сжег все свои книги и задумался, не «оставить ли мир». Та «отравленная муха» позднее, возможно, решит продолжить учебу, но такой путь требовал олимпийского упорства: в эпохи правления некоторых династий экзамен проходил чуть ли не раз в три года. Ждать приходилось долго.

Эту систему восхваляли как меритократию (хотя, по правде сказать, школы были не для всех, а книги и наставники обычно бывали по карману лишь знати и торговцам). По крайней мере в теории и крестьянин, которому доставался на ужин лишь рис, и благородный человек, трапезничавший черепахой, могли сдавать одни и те же экзамены и продвигаться по общественной лестнице посредством учебы, ступень за ступенью.

«Устарелая, трудоемкая и устрашающая», – назвал имперскую экзаменационную систему исследователь Джастин Крожер, однако она была и «замечательной попыткой создать аристократию просвещенности».

Ныне, как и в имперском Китае, эта лестница теоретически нисходит с небес в каждый уголок страны. Зов надежды отчетлив: любой ребенок способен зацепиться за ступеньку этой лестницы – от дочери бродячего пастуха из провинции Синьцзян до отпрыска пекинской или шанхайской городской элиты. Ученику нужно лишь упорно учиться, сдавать экзамены и надеяться взобраться на следующую ступень.

Само собой, в наши дни этот путь открыт и девочкам, а система пережила множество изменений, некоторые – благодаря императорам, а какие-то – из-за войн и революций. И все же в основе своей система проверок с высокими ставками и возможностью прорваться дальше остается прежней: ребенок проходит ту же узкую дорожку к успеху, что и всегда.

Для большинства современных китайцев, особенно из низшего и среднего классов, окончание колледжа – по-прежнему самый верный способ обеспечить себе стабильную работу, позволяющую расти социально и к которой нужно применять голову, а не руки. Учитель. Врач. Чиновник. Торговец.

Вместе с тем лестница, ведущая к колледжу, крута, ступеней в ней много, а движение по ней требует много лет гнуть спину и портить глаза в учении. На первой ступени пяти- и шестилетки высиживают вступительные экзамены и собеседования в лучшие городские начальные школы. Затем – испытания перед средними классами. Далее все делается не на шутку конкурентным – общенациональные вступительные экзамены в старшие классы, чжункао . На вершине лестницы – пресловутый общенациональный вступительный экзамен в колледж, гаокао , и его ежегодные результаты определяют судьбу почти десяти миллионов учащихся и решают, в какой колледж попадет ученик и что именно он будет изучать.

На этих двух высших ступенях угол наклона лестницы крут: из шестнадцати – восемнадцати миллионов учащихся, сдающих ежегодно вступительные экзамены в старшие классы, начальное академическое образование – а это простейший путь в университет на четыре года – начинают получать менее восьми миллионов.

Каждый год население, равное лондонскому, высиживает вступительные экзамены в колледж. И лишь две трети из почти десяти миллионов подростков, сдающих гаокао , получат место в одном из тысячи двухсот китайских университетских колледжей, и лишь три-четыре процента окажутся в колледжах так называемого высшего эшелона. Величайших неудачников на этой лестнице – примерно два миллиона подростков – частенько разжалуют до неквалифицированных работников или обрекают на годы попыток зарабатывать самостоятельно или заниматься предпринимательством во все более конкурентной и ненасытной на ресурсы экономике. Такая вот бойня у подножия лестницы.

Каждый год гаокао порождает взрыв фотографий в СМИ, живописующих лютейшую ученическую пароварку: в залах размерами с авиационный ангар ряды и ряды чернявых голов, склоненных над экзаменационными бумагами. Учащиеся, подключенные к капельницам – подпитке сил при подготовке к экзаменам. Автобусы, набитые учащимися, по дороге к местам экзаменов, мчат мимо тысяч пешеходов, а те приветственно машут руками. Толпы нервных родителей, расположившихся у ворот экзаменационных залов.

Мой любимый снимок входных ворот сделан фотографом с высоты птичьего полета: с одного края фотографии орды учеников шагают плечом к плечу в экзаменационные залы, а с другого ждут родители под парасольками, с бутылками воды, снедью и запасными карандашами. Детей отправили на бой.