Ленора Чу - Китайские дети - маленькие солдатики

Когда появились дети, Рэйни, завидев нас, просиял. Чэнь тут же принялась рявкать приказы детям, в голосе прорезалось волнение: другие группы уже толпились вокруг нас на Зеленке.

– Напрягайте туловище, когда вас передают вдоль ряда, локти прижимайте к себе крепко , – орала она.

Родителям она выдала исчерпывающие наставления – пулеметной очередью:

– Мужчина Один, хватайте ребенка за локти, Мужчина Два – за талию. Мужчина Три попеременно держит то за спину, то за локти. Меняйте точку захвата, когда передаете детей. Так у вас руки не запутаются, – объяснила Чэнь. – Максимальная эффективность! И не роняйте детей! Команда будет наказана на пять секунд!

– Пять секунд! – возопил один отец, остальные родители загомонили, впечатленные масштабами штрафа.

Чэнь давала и другие полезные советы – для второй части соревнования:

– Мужчины, втягивайте животы, когда нагнетесь, детям будет больше места, где ползти.

– Я слишком жирный! – выкрикнул один отец.

– Тогда вставайте на мостик, – откликнулся другой – нужно было разрядить напряженность.

– Готовы? – вдруг подала голос со своего шестка у края Зеленки директриса «Сун Цин Лин», обозревавшая почти двести пятьдесят детей и родителей, столпившихся перед ней, все облачены в цвета соответствующих групп.

У первого ребенка в нашем ряду были красные туфли, и он держал руки высоко над головой, застыв, как мумия, и ждал, когда его схватят за пояс. Отцы нахохлились и потирали руки, желая разогреть энергию.

– Ибэйци – начали! – крикнула директриса. Красные Туфельки оказался вскинут на руки первого отца, и гонка началась. В тот же миг покой и порядок Большой зеленки уступил вопящему, маниакальному хаосу состязавшихся. Родители ободряюще орали, дети нетерпеливо подпрыгивали, учителя носились вдоль шеренги, понукали к большей прыти.

Красные Туфельки уже был в руках следующего отца, и далее, и далее вдоль шеренги. Подали второго ребенка, третьего, и вскоре каждый отец уже принимал и отдавал ребенка – и поворачивался за следующим.

– Младшая группа № 4 – цзяю! Цзяю! Поддай! Поддай! – вопила учительница Чэнь и носилась вдоль шеренги, едва успевая касаться земли.

– Скорей-скорей-скорей! СКОРЕЙ! – Учительницы Чэнь и Цай сновали вдоль шеренги, хлопали в ладоши и кричали.

Красные Туфельки добрался до конца шеренги и стал ждать у западного входа в туннель. Когда поставили на землю последнее чадо, отцы сложились пополам, поставив руки вдоль противоположного края дорожки из ковриков, ноги на месте, попами кверху. Образовался туннель. Я опознала зад Робовых синих джинсов рядом со штанами соседнего отца. Учителя заверещали еще пуще, дети поползли.

– Поддай! Поддай! Быстро, быстро, быстро, быстро, быстро!

Гвалт стоял устрашающий. Дети тоже начали вопить, образовалась каша копошившихся рук и ног, все ползли, голова одного ребенка так близко к заду ребенка впереди, что казалось, будто они единое целое. Словно цепочка гусениц, дети перебирали руками и коленками к восточному краю норы в горе.

С моей точки обзора выход из туннеля загораживала толпа родителей, сгрудившаяся в три-четыре слоя. Я просочилась вперед и наконец смогла увидеть выход из норы, откуда уже начали появляться дети, головой вперед.

И тут я застала Цай и воспитательницу за работой исподтишка. Они выдергивали детей из норы и швыряли их в сторонку. Ошалевшие дети, моргая, вставали и убирались на бровку лужайки.

«Они вытаскивают детей – это жульничество!» – подумала я потрясенно. Встала на цыпочки и глянула поверх голов родительской толпы, но не смогла увидеть соответствующие концы туннелей других групп. Все ли тут мухлюют?

Учительница Цай принялась убирать детей от выхода из туннеля, чтобы не возникло пробки. Отцы скандировали: «Быстрей, быстрей, быстрей!» Я села на корточки, чтобы разглядеть Роба, смиренно согнувшегося по форме туннеля где-то на середине.

Тут вдруг я заметила, что Цай выпрямилась, как газель, и обозрела окрестности, покрутив головой.

Замерла, решила, что горизонт чист, и применила новую уловку. Присев на корточки, она влезла в туннель, чтобы встретить там ребенка с опережением. Схватила мальчонку под мышки и поползла спиной, волоча его за собой. Выбравшись, она развернулась и метнула его в траву. То же она проделала еще и еще раз, встречая ребенка внутри норы.

– Давай, давай, давай! Поддай! Поддай! – вопили все. Я вгляделась в лица вокруг. Ни один родитель рядом со мной словно бы не замечал, что вожаки младшей группы № 4 беспардонно нарушают правила.

Наконец последний ребенок покинул периметр. Рука Чэнь вскинулась молнией – в точности как она описывала другие команды и их тренировки; всего секунды назад она старательно избегала привлекать к себе внимание, зато сейчас старалась перехватить взгляд директрисы.

– Мы выиграли, мы выиграли, мы выиграли! – громко провозгласила Чэнь и ожесточенно замахала теперь уже обеими руками. Я глянула на учительницу Цай, та заметила мой взгляд. Я засекла проблеск смущения.

Остальные родители сияли, разгоряченные победой, туннель отцов внезапно распался, отцы по одному расходились искать своих отпрысков. Я оглядела другие команды, но они еще не финишировали. Младшая группа № 4 намухлевала себе победу!

Я взглядом отыскала в толпе Роба, и мы молча вскинули брови, чуть ли не одновременно. Не хотелось мне портить праздник, но впитать то, что я увидела, было непросто. Дети играют в китайском обществе важную роль: они позволяют взрослым держать марку. Только что ученики показали прекрасный результат ради учительниц Чэнь и Цай, которых сейчас перед всем детсадом похвалит директриса. Мелькнула у меня и еще одна мысль: я знала, что жульничество – подробно задокументированная беда китайской образовательной системы, и я своими глазами наблюдала, как учителя в условиях состязания применяют уловки. Всего-то детсадовское спортивное событие, но разве не пример это для детей младшей группы № 4? Не усваивают ли учащиеся подобное поведение от людей, которые стоят перед ними в классной комнате?

Подошло время награждения.

Директриса помахивала выписанным от руки дипломом, провозглашавшим победителя: «ПОБЕДИТЕЛЬ ВТОРОГО ЕЖЕГОДНОГО СПОРТИВНОГО СОСТЯЗАНИЯ – младшая группа № 4». «Я здоров, потому что занимаюсь спортом», – сообщал диплом; учительница Чэнь, вцепившись в бумажку обеими руками, улыбалась во все лицо.

Далее Чэнь и Цай собрали детей для группового снимка. Группу поместили под красный транспарант, натянутый между деревом и столбом, транспарант гласил: «ВТОРЫЕ ЕЖЕГОДНЫЕ ФИЗКУЛЬТУРНЫЕ СОРЕВНОВАНИЯ».

На фото, которое я позже сунула в стопку записок из «Сун Цин Лин», члены младшей группы № 4 выстроены в три ряда, все улыбаются. Широчайшие улыбки – на лицах учительниц Чэнь и Цай, стоящих позади, они склоняются над своими воспитанниками, словно два китайских вяза. Дети с виду – и не в чрезмерном восторге, и не унылы, а попросту безразличны, что показалось мне уместным выражением для пешек в турнирной игре.