Ленора Чу - Китайские дети - маленькие солдатики

Что ж подтолкнуло все эти усилия?

В 2004 году Ма Дзядзю страшно рассердился, а то, что случилось далее, сделало его знаменитым.

Ма был студентом-стипендиатом в Юннаньском университете, его семья описывала его как задумчивого и робкого. Он один раз сбегал из дома в старших классах, потому что боялся провалить гаокао , но вскоре вернулся. Такие страхи ведомы любому выпускнику школы, и почти во всем остальном Ма Дзядзю был неприметен.

Вплоть до того дня, когда небольшая компания его однокурсников по колледжу не обвинила его в картежном шулерстве.

Тут Ма взял нож и быстренько укокошил своих обвинителей – четверых студентов, в том числе и своего соседа по комнате, – и рассовал их тела по чуланам в общежитии. А затем пустился в бега. «Студент-убийца – интроверт, у которого лопнуло терпение», – вопила «Чайна Дейли». Охота на убийцу развернулась по всей стране, и через три недели Ма в конце концов арестовали в Санье.

Еще один знаменитый пример общественного злодеяния произошел со студентом Университета Цинхуа: он плеснул серной кислотой в морды нескольким медведям в Пекинском зоопарке. Один медведь ослеп, остальные получили увечья. А совсем недавно несколько университетов задокументировали случаи отравления студентами своих однокашников, некоторые привели к смерти или параличу. В инциденте 2013 года скончался студент по имени Хуан Ян – его сосед по комнате подлил яда в общежитский кулер.

Эти события обычно вызывали общенациональные брожения умов на темы китайского образования. С чего Ма Дзядзю убивать своих сокурсников из-за какого-то оскорбления? Что в его жизни сделало из него социопата? Зачем студенту одного из лучших китайских университетов так бесчеловечно обращаться с медведями в зоопарке? С чего студенту травить своих однокашников?

Подобные случаи – радикальные примеры, конечно, однако государственные чиновники и педагоги вцепились в них, чтобы продолжать пылкие призывы к переменам.

«Эти события – оборотная сторона нашего образования. Это наш будильник: нельзя зацикливаться только на академическом развитии наших учащихся, мы обязаны и воспитывать здоровые личности, а также – высокую эмоциональную компетентность», – говорил Вэй Ю, замминистра образования чуть ли не десять лет подряд. «Наше образование опирается на соперничество и личный успех. Китайские студенты смышлены и трудолюбивы, но им не хватает духа братства и взаимовыручки», – сказал один профессор в интервью онлайн-версии People’s Daily.

Китайское руководство намеревалось создать систему образования, которая поставляла бы обществу целостных, нравственных, спортивных и трудолюбивых членов. А получилось, по словам репортера из СМИ, наплодить население, состоящее из «экзаменующихся роботов» без общественных и эмоциональных навыков.

Вину за создание нескольких поколений профессиональных студентов есть на что валить – на китайскую образовательную систему, основанную на экзаменации, или инши дзяю, говорят в один голос и эксперты, и правительственные чиновники. Документы самого правительства резко порицают такую систему как радикальный отход от ключевых нужд учащихся. Система эта погребает ученика под горами домашних заданий. Оценки становятся единственной мерой достоинств ребенка. Это вредит инициативе и творчеству учащегося. Нарушает исходные установки самого Закона об образовании. Аманда, моя знакомая из шанхайской школы, сказала мне: «У меня никогда не было времени, чтобы разобраться, как обращаться с другими людьми. С книгами я лажу, а контактов с людьми не выношу».

Под тяжестью учебников организм школьника идет вразнос. Окулисты Китая доложат вам, что у детей беда со зрением – как никогда прежде: четверо из десяти младшеклассников близоруки, за последнее десятилетие количество очкариков в Китае удвоилось. Ученики средних классов – и того хуже. Возможно, это генетическое, но репортеры и комментаторы из СМИ сочли этот факт доказательством, что перемены совершенно необходимы. И пока мозги учащихся пухнут от знаний, пухнут и их тела: каждая пятая школьница страдает ожирением, среди мальчишек – каждый третий (хотя отчасти в этом виновата переменная диета).

«Китай заплатил очень высокую цену за свою зацикленность на экзаменах», – сказал Гуань И, учитель старших классов из Сучжоу. «Научиться чему-то и сдать экзамены по этому предмету – совсем не одно и то же», – заявил в нашем разговоре Сюй Цзяньдун, бывший чиновник в сфере образования провинции Чаньчжоу.

Китайские чиновники высшего ранга тоже без дела не сидели – более того, они не один десяток лет пытались сдвинуть образовательную систему с фокуса на экзамены. Давайте введем более «целостный» подход к образованию, объявило министерство в 1980-х и утвердило подход под названием сучжи цзяою , или «качественного образования». Это часть правительственной кампании, направленной на повышение качества жизни всего китайского населения. (Политика одного ребенка на семью – составляющая этой же кампании.)

Это веерное усилие – «качественное образование» – породило десятки постановлений. Когда чиновники обнаружили, что детсадовцы заучивают объемы, подходящие для гораздо более старших детей, они заявили: «Даешь устранение школы из детсада!» Лозунг стал названием законодательного документа. Когда исследования показали, что игры в дошкольных учреждениях помогают облегчить учебную нагрузку малышей, возник документ «Игры и игра». Законы перли стремительно и яростно, и все они касались образования от детского сада и до колледжа. В общей сложности центральное министерство выдало сотни директив с причудливыми названиями – «Добрее, мягче», например, – и все они были направлены на всевозможные изменения: отменяли вступительные экзамены в начальные классы, укорачивали учебный день, вводили временны́е ограничения на домашнюю работу для младшеклассников, возбраняли численные оценки, запрещали добавочные занятия после школы, по выходным и на каникулах – и список на этом не заканчивается.

Все было нацелено на облегчение груза учебы среди учащихся в рамках обязательного образования – а это примерно двести миллионов детей, – и, конечно, возникла директива под названием «Облегчим бремя». Комитеты по образованию на уровне провинций и совсем на местах применяли и собственные инициативы. Министерство образования Шанхая, к примеру, недавно потребовало, чтобы средние и старшие школы привлекли консультантов-психологов на полную ставку – помогать ученикам справляться с учебной нагрузкой.

На вступительные экзамены тоже смотрят косо: правительство пытается уменьшить их значимость в принятии абитуриента в старшие классы и колледжи. Самая последняя шанхайская реформа рассматривает возможность дать абитуриентам две попытки сдавать некоторые части гаокао – предполагается, что шанс на пересдачу несколько ослабит нервную дрожь первой попытки. В 2017 году шанхайские университеты рассмотрят и внешкольную деятельность – волонтерство, например, – вместе с оценками на привычных выпускных экзаменах из школы. Я вижу тенденцию: университетам все настойчивее предлагается рассматривать студента как целое – а не только его оценки на гаокао .