Иван Булах - Деревенская околица. Рассказы о деревне

Петрович малость захмелел, от пятой стопочки отказался, но зато гостям из Москвы «бесплатно» открыл сокровенную тайну деревенского мужика. Она оказалась простой, как грабли.

— Сколько лет коммунисты, а сейчас демократы деревню не разваливают, а она живёт! Вы там скажите наверху — не мешайте! Живите в Москве спокойно, получайте зарплату, ешьте-пейте и между собой выясняйте — чья партия круче и кто умнее. Только ради Бога — не выходите за Садовое кольцо, не трогайте вы нашу деревню. А теперь меня извиняйте, я всё-таки сторож, потому мне пора спать. — Уже пошёл, но вернулся и добавил иносказательное — если собаку часто бить палкой, она начнёт кусаться.

Так доходчиво всё растолковал, так всё по косточкам разложил, что до рассвета гости спорили, никак не могли переварить необычную информацию захмелевшего и учёного сторожа.

А потом было утро. Нагрянуло районное начальство. С собой глава прихватил прокурора и начальника сельхозуправления.

— Ах, ах! — запричитал глава, — а у нас оказывается, высокие гости! А мы и не знали, — и все понарошку очень удивились.

Долго разбирались в конторе, потом в клубе было собрание. Не обошлось без крика и шума. Страсти накалялись. Прямо дуэль между руководством и рабочими, а москвичи, как секунданты.

От оппозиции выступал Васька Плужников.

— У меня вопрос, который интересует всех — зачем распахали выпаса? И где теперь будем пасти овец? Вы что, совсем ку-ку?

— Это необходимость, — поясняет председатель, Фёдор Фёдорович, — поголовье овец выросло до 30 тысяч, плюс тысяча двести голов дойного стада, плюс молодняк. Было два варианта: или сокращать поголовье и скот пустить под нож, или подключиться к Кулундинскому водоканалу и создавать луговые выпаса, а ещё увеличить площадь многолетних сенокосов. Предпочли второй вариант. Так было выгоднее с кормами, но всё развалилось.

— И что вы думали раньше, а спохватились только сейчас?

— Скажи, Василий, а ты знал, что наступит перестройка и эти реформы, всё станет рушиться? Ты сам это знал?

— Я, может, и не знал, а вы начальство, должны были знать. Ладно, тут виновных хрен найдёшь. Тогда объясните нам и прокурору района — куда делось оборудование для канала, в том числе мощные насосы, электродвигатели со станций перекачки, и ещё тридцать тонн алюминиевых труб? Куда вы их с главой района сплавили? Это же подсудное дело, а вам всё с рук сходит.

— А из вас никто не задумывался, как мы ещё умудряемся выживать, когда все соседи — банкроты? Каждый месяц выдаём 50% зарплаты, ещё идут леньги на нужды хозяйства: на бензин, солярку запчасти, лекарства для ветучастка и другое. Это как раз те 175 миллионов, которые мы выручили от продажи оборудования и труб нефтяникам Сургута. Вот на них пока и держимся.

Слово взял глава района и всё подтвердил:

— Действительно, мы об этом с прокурором знаем и считаем, что председатель Фёдор Фёдорович с правлением колхоза поступили правильно. Вам хоть половину зарплаты выдают, а в других хозяйства полгода её не видели. Там с полей орошения канала кто-то всё разворовал и сдал цветным металлом, а ваш председатель поступил по другому, на пользу хозяйству.

— И это при том, — говорит председатель, — что мы полгода назад сдали всю шерсть на фабрику переработки, а из причитающихся 870 миллионов рублей ещё не поступило ни копейки. За это время в два раза подорожал бензин, а солярка в три раза. Но мы пока перебиваемся и живём.

Встал дед Гусачок, въедливый и ехидный старичок, вот он и свернул разговор на другую дорожку: Спрашивает:

— У меня будет общий вопрос сразу к прокурору, главе района и товарищам или господам из Москвы. Объясните нам старикам, которые войну прошли, всю жизнь горбатили в колхозе, а живём в домишках с земляными завалинками. Зато начальству выстроили целую улицу квартир с благоустройством: с водопроводом, отоплением и тёплыми сортирами. Где справедливость?

— Всё правильно, — отвечает председатель, только не стоит прибедняться. Колхоз для своих работников построил три улицы, хотя жильём ещё не все очередники обеспечены. А чтобы молодые специалисты приезжали работать в деревне, им положено выделить жильё, иначе они не поедут. Разве это не по совести?

— Так-то оно так, но наш зоотехник собрался уезжать и продаёт квартиру за 300 тысяч рубликов. А он проработал в колхозе чуть больше года. Это разве по совести, товарищ прокурор?

— Это не нарушение, — говорит прокурор, — есть закон президента Ельцина, о передаче жилья в собственность граждан. При этом государство сняло с хозяйств обузу ремонта и содержания жилищного фонда. Любой колхозник, в том числе и ваш зоотехник, получивший квартиру от колхоза, может её продать.

— Скажи, председатель, — опять лезет с вопросом Гусачок, — ты мужик хозяйственный, но зачем ты на БАМ отправил бригаду механизаторов с техникой, и они там бесплатно валили лес под строительство железной дороги? Ты же всем тогда ещё обещал, что за эту работу нам лес отдадут бесплатно. Обещал? Но пока никто в Зимино не видел даже полена с БАМа. Как это понимать?

— Только что Плужников ругал меня, что мы остались без кормов для овец и скота. А мы скот всё кормим и кормим, хотя Степной канал приказал долго жить, а к нам вагоны с комбикормами продолжают идти. Причём бесплатно. И ещё будут долго идти. Вот это всё за тот «бамовский» лес, который мы обменивали в других областях на комбикорм. Так что не бесплатно валили лес. Сейчас наша главная задача, сохранить поголовье скота.

Во взаимных упрёках и обвинениях прошло около двух часов, но понять друг друга так и не могут. И вроде бы все правы.

Тут подошла очередь московских гостей. Они за ночь разобрались что к чему, и через лекцию Петровича сориентировались. Говорил руководитель комиссии, хорошо говорил. Так доходчиво растолковал, ну, как на ладони всё выложил. Всыпал и Сталину, и Хрущёву, и партии. Осудил за глупые эксперименты над деревней. Так растолковал про перегибы и издевательства над деревней, что задел за живое, а закончил так:

— Америке, Англии и другим странам Европы потребовались столетия, чтоб выйти на такой уровень развития, а вы хотите, чтобы за три года мы вписались в рынок и встали на ноги. Так не бывает. Сейчас страна переживает переходный период, и то что происходит, — закономерно. Согласен, хочется всё поскорее уладить, но опять же — так не бывает, этим всем надо переболеть. У вас хоть 50% зарплаты платят, а в других хозяйствах и этого нет.

Нам кажется, что весь спор между руководством хозяйства и трудовым коллективом идёт из-за взаимного непонимания. Наш совет руководству хозяйства — больше надо общаться с народом, разъяснять о финансовом положении и своих планах. Вот тогда и не будет того, что сегодня нам пришлось услышать.