Иван Булах - Деревенская околица. Рассказы о деревне

Стал Фёдор Степанович поставлять свою продукцию оптовикам. Ещё вместе работал с «бытовками», где ещё были цеха по выработке отличных валенок вручную, которые хорошо продавались. Баранину сбывал в городе ребятам с Кавказа на шашлыки, и ещё у себя в райцентре открыл магазин по продаже баранины. Пришлось нанимать своих деревенских земляков. Одним словом, КФХ «Иволгин и сыновья» заработало. Старший сын Борис занимался овчинами и полушубками, младший Николай отвечал за овец, а сам он — глава этого необычного КФХ, а так как был бухгалтером и экономистом по профессии, вёл отчётность.

Всё стало налаживаться, но тут закончились три халявных льготных года — банк стал требовать гасить долги. А у него хозяйство только набрало обороты, и ещё нужна была небольшая финансовая поддержка, а вместо этого банк взял за горло — сперва верни долг! Он к управляющему банком Хомякову, потом к главе администрации Короткову — всё без пользы! При Советах обычно шли в райком партии за поддержкой, а сейчас вместо него этот чёртов рынок со звериным оскалом, брал — плати!

Пришлось продать почти новые «Жигули», в придачу двух годовалых боровков и бычка — рассчитался. А через месяц всё по новой — плати! Только погасит долги по штрафам и пени, опять подошёл срок платежей. И стали его доить как Бурёнку, с той лишь разницей, что корову вначале кормят, а потом доят, а его только доят. Так он протянул ещё два года, а потом хоть пускай под нож овец и весь свой крупно рогатый скот. Пошёл в банк.

— Дайте продохнуть, что вы на корню дело губите. Ну, распродам я всех овец, погашу долг, но дело загублю. Вам от этого легче? Кроме вас ещё налоговики клювик раскрыли — требуют отстегнуть, И райфо закогтилось. Надо в пенсионный, дорожный фонд. Всем надо деньги, но их вначале надо заработать.

— Уважаемый Фёдор Степанович — говорит ему вся в золоте раскрашенная и раскормленная заместитель управляющего. — Как говорил Остап Бендер, с деньгами надо расставаться легко, без стона. Что вы всё прибедняетесь, ноете. Вам по Указу отсрочка давалась? Давалась. Теперь подошёл срок — нужно платить.

— Я хочу поговорить с управляющим банком, Хомяковым.

— Не советую. К нам из края начальство приехало с самим заместителем нашего главного коммерческого банка в Москве. Вам лучше им на глаза не попадаться. И нам попадёт из-за вас, да и вам не поздоровится — враз всё опишут, и по миру пойдёте.

Уехал Фёдор Степанович от греха подальше, стал прикидывать, как вырулить из этой финансового капкана, только ничего не придумал. Но это только у русских так — вначале хоть вешайся, а потом окажется всё в лучшем виде. Всё так и получилось.

Поехал опять в банк. Так как пришлось продать «Жигули», он ездил на бортовом ГАЗ-66, переоборудованном под будку. Сам его поставил на пригорке и направился в банк, а ему кричат. Обернулся и остолбенел — забыл поставить ГАЗик на ручной тормоз, тот попятился под горку и всё набирает скорость.

И прёт как раз на подъехавшую шикарную иномарку «Линкольн». Из неё только что вышли управляющий банком Хомяков и гости из края и Москвы. И принесли же их черти ни раньше, ни позже. В придачу их водитель стал срочно наводить марафет этому чуду на колёсах. Трёт замшей чудо технику и не видит, что тараном на него целится бортовой ГАЗ-66. Все орут, а что толку.

Один Фёдор Степанович не растерялся — бросается на землю, в подкате подставляет ногу под колесо, и только хрясь! Машина всё равно не останавливается, хотя ход замедлила. Тут он вторую ногу под колесо, и вторая нога — хрясь! На этот раз машина уже остановилась. Кто-то из мужиков запрыгнул в кабину, завёл двигатель и съехал с раздроблённых ног несчастного фермера. Ужас!

У банкира из самой Москвы волос дыбом, кинулся он к Фёдору Степановичу, а сам орёт в полный голос:

— Ты, мужик, что, совсем ох… (охренел)? Чтобы из-за какой-то железяки обе ноги покалечить!

А Фермер Иволгин спокойно сел на пятую точку и говорит:

— Ничего, у меня дома есть ещё пара запасных ног, — и задирает штаны, а там у него деревянные протезы! — Сейчас попрошу ребят, они привезут новые, всё будет в порядке. Если бы я не пожертвовал «ногами», то влетел бы на такие бабки, что и не рассчитаешься. А у меня ещё свой кредит и налоги не уплачены.

Управляющий банком Хомяков злорадно поясняет высоким финансовым гостям из умственных центров.

— Это наш фермер, у него действительно долг по кредиту.

А сами все окружили Фёдора Степановича и сидят на корточках кружком, чтобы для демократии с народом и потерпевшим быть на одном уровне. Гость из Москвы всё удивляется:

— Вы оригинальный человек, вон как испоганили свой козырный полушубок. И вообще, вы зря так здоровьем рискуете.

Хомяков опять тут как тут, стал прояснять ситуацию.

— За его полушубок не переживайте, у этого Иволгина свой цех, где он их шьёт. И ещё у него за деревней есть вонючий заводик, где он выделывает овчины. Он же фермер, разводит романовских овец, а кредит, паразит, не гасит. Всё прибедняется.

— Очень интересно, — удивился гость из Москвы, — А вообще-то, какого чёрта мы тут на карачках ползаем. Вы, товарищ Иволгин, приведите свою систему движения в порядок, пристегните новые ноги и приходите в банк, я хочу с вами побеседовать.

К месту стоит ещё сказать — Фёдору Степановичу в молодости по пьяной лавочке поездом оттяпало обе ноги ниже колен, вот он и приловчился ходить на протезах так, что вначале и не заметишь его изъян. Правда, потом остепенился, окончил институт и стал работать в колхозе экономистом. Работа сидячая.

Ладно. Приходит он в банк на новых протезах, его напоили чаем и даже предложили стопочку коньяка. Москвич удивил всех. Вначале подробно расспросил Фёдора Степановича о его фермерских делах, потом срочно пригласили фотокорреспондента из районной газеты. Поехали знакомиться с хозяйством фермера Иволгина. Осмотр начали с его романовских овец.

— Почему у вас две отары, а пасёте их в разных местах?

— Нельзя их смешивать. Эти овцы грубошерстные, местной породы, а это моя гордость, особые шубные овцы — романовские. Я их завёз из Углича, потому их надо пасти отдельно.

— И сколько ты барашков привёз их этого Углича?

— Всего тридцать две головы, а сейчас отара приближается к двум тысячам. Мы скооперировались с фермером из соседнего района, это выгодно, скоро будет и того больше. Забиваем, выделываем овчины и шьём романовские полушубки. Спрос большой, у нас свой цех. Создали 50 рабочих мест, в швейном цеху работает до 30-ти мастеров, это скорняки. Их в городе сами выучили.

Москвич попросил, чтобы его сфотографировали с овцами, потом в цеху его запечатлели, как он примеряет новый полушубок. Поехали опять в банк, а там состоялась хорошая беседа.