Кэролин Браун - Время сестер

Харпер подошла к нему поближе и коснулась его седых волос.

– Прощай, дядя Сед. Мне будет очень тебя не хватать. Надеюсь, ты знаешь, как сильно я тебя люблю.

Дана сделала несколько шагов вперед и обняла Харпер за плечи.

– Так вот почему ты подарил каждой из нас по одной из своих ценных вещей? Ты ведь знал, что тебе осталось недолго?

Брук обняла мать за талию.

– Я люблю тебя, дядя Сед. Благодаря тому гребню, который ты мне подарил, я буду чувствовать в день своего замужества, что ты рядом со мной. Я буду думать, что вы с бабушкой сидите на передней скамье, а ты можешь надеть свой комбинезон.

Тауни протянула руку, чтобы обнять всех троих.

– Покой. Ты помог мне его обрести. Я так многим тебе обязана. Я не могу сказать тебе «прощай», потому что это слишком больно, поэтому я просто скажу, что надеюсь однажды увидеть тебя и бабушку снова. А до тех пор я буду прикасаться к этому кольцу, когда мне понадобится твой совет, а ты можешь заглядывать ко мне в мои воспоминания в любое время, когда захочешь.

Они стояли по двое с каждой стороны каталки, пока доктор и бригада скорой помощи выкатывали его тело из дома. Когда его увезли, в воздух поднялись четыре руки, чтобы помахать на прощание, и из глаз снова градом полились слезы.

– Давайте просто пойдем туда и посидим немного в этих креслах. Может быть, его дух еще не совсем покинул нас, – сказала Харпер. Она первой вернулась в дом и села в его кресло.

Дана опустилась в кресло около нее, а Брук села к ней на коленки.

Харпер немного подвинулась, чтобы Тауни могла сесть рядом.

– Дым! Я чувствую запах его сигарет на обивке кресла, – прошептала Тауни, втискиваясь рядом с сестрой.

– А на этом я слышу запах бабушкиных духов, – тихо сказала Дана.

Харпер оглядела скудно обставленную комнату. Два глубоких кресла, телевизор на подставке и полки с кучей фильмов под ним, двуспальная кровать в углу с цветным лоскутным одеялом, наброшенным поверх, и красивые кружевные занавески на окнах. Он не оставил после себя много материальных богатств, но оставленная им любовь не вместилась бы и в целый особняк.

На улице уже рассвело, когда появился юрист. Ему никто не звонил, но он пришел и постучал в окно кафе, пока сестры завтракали сладкими булочками из магазина и пили кофе. Им кусок в горло не лез, и они не имели абсолютно никакого желания иметь сейчас дело с юристом, но ничего другого не оставалось, кроме как впустить его внутрь.

– Я открою, – сказала Брук и направилась к двери с табличкой «закрыто», висевшей на окне.

– Мне звонил доктор Типтон. Я сожалею о вашей потере и безвременной кончине Седа, – сказал он, сняв очки, и протер глаза. – Я знал Седа всю свою жизнь. Он был хорошим человеком. Мне положено передать это письмо Харпер. Как вы видите, оно не просто заклеено, а запечатано восковой печатью. Энни хотела быть уверенной, что никто не прочтет его до кончины Седа, а моя работа состоит лишь в том, чтобы доставить это письмо вам и удалиться. Я еще раз приношу вам свои соболезнования, и если у вас возникнут какие-либо вопросы, то еще один год я по-прежнему буду к вашим услугам, чтобы помочь с любыми формальностями. Всего доброго.

Он положил письмо на стол и закрыл за собой дверь.

Все четверо стояли и смотрели на письмо целую минуту, пока Харпер наконец не взяла его в руки. Она повернула к ним конверт задней стороной, чтобы показать печать.

– Держу пари, это отпечаток большого пальца бабушки или дяди Седа. Я не смогу его сломать.

Тауни встала, пошла на кухню и вернулась с ножом для мяса.

– Используй его как канцелярский нож.

Харпер просунула его под сгиб и осторожно вскрыла конверт, оставив печать нетронутой.

– Не уверена, что смогу прочесть это вслух.

– Пусть каждая из нас прочтет его по частям. Похоже, письмо довольно длинное, – сказала Дана. – Интересно, почему она хотела, чтобы его вручили тебе?

– Я уверена, что она нам расскажет, – сказала Тауни.

– Ладно, так и быть.

Харпер вытащила из конверта несколько исписанных от руки страниц и развернула их.

Девочки мои, если вы это читаете, значит, Седа больше нет. С моей стороны будет нечестно сказать, что мне жаль, ведь мне хочется, чтобы он был со мной. Мое сердце разрывается, когда его нет рядом. Мы никогда не расставались, за исключением тех лет, когда он служил в армии, и тогда я очень по нему скучала. Я люблю тебя, Харпер. Я знаю, что ты пережила много испытаний на своем пути, но я посылаю тебе свою любовь и надеюсь, что ты залечишь свои раны здесь, на озере. Оно исцеляет.

Харпер остановилась.

– Да, бабушка, ты права. Только я не знаю, что точно нас исцелило: озеро или твой дух.

Она немного помедлила, но затем откашлялась и продолжила.

Мы всегда думали, что Сед уйдет первым из-за его проблем с сердцем. Но мне все больше и больше кажется, что пролагать путь придется мне, и именно поэтому я пишу вам это письмо. Я надеюсь, что вы все трое будете сильными и сделаете так, чтобы пансионат просуществовал как можно дольше, о чем я уже вам говорила в своем первом письме. Харпер, ты будешь отвечать за кухню. Сед хотел бы передать тебе рецепты фирменных блюд, если он еще этого не сделал. Гамбургеры и хот-доги может приготовить любой, так что это не проблема. То есть любой, кроме меня – я могу сжечь дом, пытаясь вскипятить воду.

Харпер хотела хихикнуть, но у нее вырвался только всхлип, и она отложила листок в сторону, пока не смогла взять себя в руки. Она взяла со стола салфетку и вытерла лицо.

Моя милая внучка, не бойся, что тебе придется управлять кафе в одиночку. Я знаю, что твои сестры протянут тебе руку помощи, как и ты им. Надеюсь, что Сед прожил достаточно долго, чтобы вы все превратились из сестер на лето в настоящую семью. А теперь передай письмо Дане и позволь мне немного поговорить с ней.

Не колеблясь ни секунды, она протянула листочки через стол, и Дана начала читать.

Ты была моей первой внучкой. Я знаю, что мой сын поступил с тобой неправильно. Он был моим единственным ребенком, и я любила его, но он оказался слишком похож на своего отца. Шеймас отличался упрямством, и если он принял какое-то решение, то к нему на козе не подъедешь. А дальше ты сама знаешь. Мне не нужно тебе об этом здесь рассказывать. Я полюбила тебя с первого дня, когда Лейси дала мне подержать тебя в руках, и я очень благодарна ей за то, что она позволила мне стать частью твоей жизни. Я думала, что не смогу полюбить никого так же сильно, как тебя, но потом появились Харпер и Тауни, и я поняла, что могу подарить им столько же заботы, не умаляя при этом своей любви к тебе. Потом появилась Брук, и она стала отрадой для моей старости.

Брук шмыгнула носом, и Дана отложила письмо и крепко ее обняла. Тауни погладила Брук по спине, а Харпер потянулась через стол, чтобы погладить ее по голове. Этот момент был одновременно наполнен и горем, и любовью, но Харпер волновало только одно – смогут ли они поддержать свои новые отношения без Седа.