Кэролин Браун - Время сестер

Обнимая дочь одной рукой, Дана расправила другой страницы и продолжила читать.

Ты будешь продолжать управлять магазином, но я хочу, чтобы ты попросила кого-нибудь сделать из комнаты Седа прачечную. Так ты сможешь помогать со стиркой, когда в кафе будет затишье. Год назад Флора сказала мне, что хочет уйти на пенсию, но она осталась, потому что я слегла с болезнью и мы бы не справились без нее, поэтому я предполагаю, что она, наверно, уже уволилась. Теперь передай это Тауни.

Дана подвинула письмо через стол к младшей сестре.

Когда я пишу это письмо, я представляю вас, девочки, совсем юными. Дана была очень хорошей няней и играла со своими младшими сестрами в квартирке Седа, пока я работала. Однажды пошел ливень, и она раздела вас обеих до трусов, а сама надела свой маленький купальник. Я выглянула в окно магазина и увидела, как вы втроем держитесь за руки и танцуете под дождем у бензоколонки. Я надеюсь, что Господь позволит нам забрать с собой в вечность такие воспоминания, ведь в те времена вы действительно были сестрами, и это так грело мне сердце.

Слезы закапали на страницу, и Тауни быстро схватила салфетку и промокнула бумагу, прежде чем продолжить.

Я люблю тебя, Тауни. Твой отец так сильно хотел сына, чтобы он передал потомкам фамилию Клэнси, но я была на седьмом небе от счастья, когда родилась девочка. Если у вас когда-нибудь родятся дети и у вас будет такое желание, то можете назвать одного из них Клэнси. Я думаю, ваш отец будет счастлив. Надеюсь, никому из вас никогда не придется пережить потерю ребенка.

Тауни остановилась и посмотрела через стол на Харпер.

– Все хорошо, – сказала Харпер. – Продолжай. Она не знала.

Нам суждено пережить потерю наших родителей, бабушек и дедушек. Это естественный ход вещей, хотя он и приносит в нашу жизнь горе и душевную боль. Но в потере ребенка нет ничего естественного, и мать навсегда останется безутешна. Нужно быть сильным, чтобы это выдержать, и я рада иметь в своей жизни трех прекрасных внучат и правнучку. Любовь порой творит удивительные вещи.

– Аминь, – прошептала Харпер.

Теперь перейдем к делу. Ты занималась бухгалтерией, но если Флора ушла, то, скорее всего, ты помогаешь и в других делах. А еще я знаю, что ты кошмарно готовишь. Это у тебя от меня, дитя. Но когда у тебя появится свободная минутка, ты можешь прийти на кухню к Харпер и кое-чему поучиться – только не ругайтесь из-за каждого пустяка. А теперь передай письмо Брук. Она прочтет все остальное, потому что я не уверена, что вы хорошо воспримете концовку. Прошу, не надо меня ненавидеть.

Тауни протянула письмо Брук, но та покачала головой.

– Я не смогу. Я слишком впечатлительная.

– Пожалуйста, – попросила ее Харпер. – Этого хотела бабушка.

– Ладно, попробую, – Брук прочистила горло и начала читать.

Я любила твоего дедушку Шеймаса. Никогда в этом не сомневайся. Он был хорошим человеком, замечательным другом и великолепным деловым партнером. Он обожал нашего сына со дня его рождения, и мне кажется, что Гэвин так никогда и не оправился после смерти своего отца. Для него было бы лучше, если бы я ушла первой, но Бог задумал для нас иную судьбу. Просто знай, что я его любила.

Брук взглянула поверх страниц с озадаченным выражением лица.

– Она как будто пытается нас убедить, что любила дедушку Шеймаса.

– Я думаю, она просто хочет удостовериться, что мы все поняли, прежде чем перейти к следующей части, – сказала Харпер.

Брук нашла строчку, на которой она остановилась, и продолжила читать дальше.

Как хорошо, что Шеймас не застал тот момент, когда Гэвин отвернулся от Лейси и Даны. Из-за этого в нашей семье произошел бы ужасный разлад. Мне приходилось вести себя очень деликатно, ведь я находилась меж двух огней – моя любовь к сыну не должна была помешать ему принять решение самому, а моя любовь к внучке – позволить его решению повлиять на мое. Шеймасу было тридцать семь, когда его не стало. Доктор сказал, что через его сердце прошел сгусток крови, и он умер, не успев коснуться пола. Гэвину было шестнадцать. Нам пришлось очень тяжко, ведь мальчику в таком возрасте нужен отец.

Глаза Брук расширились.

– Ему было всего лишь на год больше, чем тебе, мама.

– Продолжай читать. Я жива-здорова. Не беспокойся обо мне, – сказала Дана.

Взгляд Брук вновь обратился к листкам.

Как я уже сказала, я любила Шеймаса, но мое сердце никогда ему не принадлежало. Мое сердце было отдано Седу, еще когда мы были совсем маленькими. Я не могу припомнить, чтобы я когда-нибудь не была влюблена в Седа. После того, как Шеймас умер и я справилась с чувством вины за то, что не смогла отдать мужу свое сердце полностью, для меня и Седа все встало на свои места.

Вы должны понять, что в дни моей молодости раса играла гораздо большую роль, чем сейчас. Белые женщины не вступали в браки с чернокожими мужчинами. Через два года после смерти Шеймаса Гэвин поступил в колледж. Несколько старушек из церкви пришли сказать, что мне не подобает находиться на территории пансионата с чернокожим мужчиной, раз ни Шеймаса, ни Гэвина, которые придавали этому хоть какую-то видимость приличия, больше рядом нет. Они все еще жили в другом мире, в далеких сороковых годах своей молодости, когда для белых женщин считалось стыдом и срамом работать вместе с чернокожими мужчинами, как сейчас. Я посоветовала им, что им сделать со своим предвзятым и ханжеским мнением, и больше никогда не ходила в церковь. Бог обитает не в домах, построенных человеком, а в наших сердцах. Так сказано в Библии. После того, как Гэвин некоторое время проучился в колледже, я решила признаться Седу в своих чувствах. И он стал относиться ко мне как к женщине, а не как к другу, и сказал, что он всю жизнь испытывал ко мне то же самое.

– О боже! – ахнула Брук. – Неужели люди были настолько предвзяты?

Харпер выдавила слабую улыбку.

– Некоторые до сих пор не изменились.

Брук продолжила чтение.

Прошел еще год, и я предложила Седу пожениться, но он ни в какую не соглашался. У Гэвина и Седа были хорошие отношения, и он боялся, что наш брак их разрушит, и он также переживал за мою репутацию. Я сказала, что уволю его, если он на мне не женится. Он сказал, что не может без меня жить, поэтому мы решили пойти на компромисс. Мы поженимся, но никто никогда об этом не узнает. Мы перешли границу в Оклахоме, получили разрешение на заключение брака, и судья поженил нас прямо там, в здании суда. Брачное свидетельство лежит в сейфе вместе со свидетельствами о рождении и другими важными документами.

– Ну и дела! – ахнула Тауни. – Значит, он все-таки был нашим дедушкой. Жаль, что я не знала. Я бы называла его дедулей, а не дядей Седом. Господи, как же я любила этого человека. Мне будет так его не хватать.