В Коско - Войной опалённая память

Зимой в Борцы пришло много семей с детьми из Минска, Пухович, Шацкой зоны и других поселков. Деревни Селецкого сельсовета были переполнены беженцами. Но местные патриоты всех приютили, оказывали всемерную помощь и заботу. Собрал свой народ довоенный председатель Селецкого сельсовета в Пересельской школе, призвал всех сплотиться в это трудное военное время, делиться последним куском хлеба и одеждой и особенно беречь детей — наше будущее. Многим запомнились его слова, сказанные кузнецу-механику Николаю Игнатьевичу Далидовичу: «бороны и плуги использовать только по назначению, резать их на „ежи“, гаечные ключи и монтировки сейчас недопустимо».

Всем было известно, что оружейная мастерская Далидовича переключилась на изготовление военных приспособлении. Из-за недостатка металла шли в ход плуги и бороны.

«Ежи» подкладывались на пути движения немецкого транспорта, а ключи, монтировки и ломы годились для разрушения путей при проведении диверсий на железной дороге.

Николай Игнатьевич с сыновьями хорошо освоил это ремесло, но при этом нельзя было забывать и об орудиях мирного труда, о приспособлениях и механизмах, предназначенных для обработки почвы, уборки и переработки урожая. Фашист хотел голодом заморить народ. И действительно, люди жили впроголодь. И особенно теперь, когда в зонах скапливалась масса беженцев, уходивших с детьми от фашистской расправы налегке, без продуктов и одежды. К тому же фашистские асы старались с воздуха сорвать посевные и уборочные мероприятия крестьян.

Но народ приспосабливался, работали рано утром, поздно вечером или ночью, когда самолеты еще не появились. В партизанской зоне люди засевали колхозные поля и свои усадьбы, сдавали часть продовольствия партизанским отрядам. Партизаны помогали пахать, сеять и убирать урожай. Ведь надо было чем-то питаться. Вот поэтому в преддверии освобождения родной земли от постылых фашистских оккупантов, следовало постепенно переходить на изготовление сельскохозяйственных приспособлений, то есть перековывать мечи на орала.

В это трудное время большую помощь партизанам оказывали их связные. Они ходили в оккупированные деревни, раздобывая продовольствие, наведывались на явочную квартиру в Старинки к Стефану Летуну, чтобы раздобыть соли и медикаментов, а также поинтересоваться, есть ли в Шацкой МТС листовое железо для лемехов плугов. В этих крестьянских вопросах Летун разбирался превосходно.

Борьбу с оккупантами поддерживали и служители Поречской православной церкви. Средства от пожертвований прихожан передавались в отряд через Слабухо и Рудакова. На эти средства приобрели в Шацке железо для лемехов и плугов, а также соль, медикаменты и три готовых плуга.

Помощь при покупке оказал кучер коменданта Вэбэра — Казанцев.

В 1944 г. И. И. Коско поручил Л. Я. Дубровской ответственное и сложное задание — встретиться с его братом Петром Иосифовичем Косковым и посетить связных в Минске. Необходимо было доставить газеты «Минский большевик» Марьиногорским подпольщикам, которыми руководил Петр Иосифович Коско. Дети его, в целях безопасности, были переброшены в Селецкую партизанскую зону. Надо было сообщить отцу, что они здоровы и окружены заботой.

В подпольную организацию Петра Иосифовича входил писатель Макар Последович и его брат Владимир, по специальности радиотехник, от них требовался информационный материал для Минского подпольного горкома партии и издаваемой им газеты «Минский большевик». Горком тогда дислоцировался в зоне отряда Градова. После оборудования небольшой типографии начала выходить газета, по своему формату напоминавшая листовку.

Иосиф Иосифович и редактор газеты Сакевич придавали большое значение распространению газеты. Газета доносила до народа правду о злодеяниях фашистов в столице и окрестных населенных пунктах, направляла действия подпольщиков и партизан. До этого два состава Минского подпольного горкома были выслежены фашистами и казнены. Третий состав горкома решили расположить при отряде Градова в партизанской зоне.

— Сколько экземпляров номера газеты может выпускать эта портативная типография? — спрашивал Иосиф Иосифович Сакевича.

— Самое большое — сотню, — отвечал редактор.

Этого было мало. Люди в Минске должны знать правду о событиях, о борьбе партизан и подпольщиков, о зверствах фашистов. И важно было, чтобы газета попадала в надежные руки.

На сборы у Л. Я. Дубровской времени ушло немного. В корзине с одеждой упакованы газеты. Сверху положили две завернутые бутылки самогона для полицаев, если они остановят. Отряд снабдил немецким пропуском (аусвайсом), для использования его в случае необходимости при походе в Минск. Трехлетнего сына Дубровская поручила досмотреть хозяйке Марии Давыдовской.

Двое партизан доставили ее в Горелец. Здесь состоялась встреча с Петром Иосифовичем, были переданы газеты, сообщение о детях и просьба Иосифа Иосифовича добыть батареи для приемника и доставить их Летуну в Старинки. Кроме того, передано поручение — подготовить информационный материал для «Минского большевика». После этого путь связной лежал в Минск.

Партизаны подвезли Дубровскую поближе к Минску и она добралась до Козырева (сейчас район железнодорожного полу- станка Минск-Южный). Там проживала ее однокурсница по институту, отец которой служил на железной дороге. На ночлег у нее и раньше останавливалась Дубровская, когда приходилось бывать в Минске. Как выяснилось после освобождения, ее отец тоже был связан с подпольной организацией, но другой, которая работала на железной дороге в Козырева и, вероятно, он догадывался о цели посещения Минска Дубровской.

Мария (справа) и Анна Давыдовские.

Переночевав, ранним утром Дубровская ушла в город, рассчитывая к вечеру возвратиться, так как на следующий день ее должны были встретить партизаны в условленном месте. Сначала она зашла к связной Марии, которая проживала по улице Луговой (район Червенского рынка).

Связная была очень напугана. Сказала, что в городе идут аресты. На улицах города фашисты уже повесили несколько человек. Посоветовала не идти к Ярошевичам, так как, возможно, за ними установлена слежка, и лучше будет, если к ним пойдет она сама. Вскоре Мария возвратилась вместе с Ниной Ярошевич.

Нина принесла зашифрованные донесения, они у нее были уже подготовлены на клочках оберточной бумаги, в которую были завернуты спички, мыло и кое-какие медикаменты. Принесла она и некоторое количество соли.

Дубровская и Ярошевич тут же ушли от Марии в Козырево. По дороге обменивались добытыми сведениями. Нина очень волновалась, недалеко от дома в Козыреве распрощались. Дубровская опять переночевала у однокурсницы и с утра, где пешком, где на попутных повозках добралась до места встречи с партизанами.