АlshBetta - Созидая на краю рая [СИ]

Не нахожу адекватного ответа на его слова, и поэтому лишь слабо киваю головой в знак согласия. В голове начинает проясняться тема разговора, и от этого мне всё труднее держаться на ногах.

— В чём заключается моя работа? — снова использую это нейтральное слово, в попытке разузнать истину. В голове уже сложился верный ответ, но хочется услышать версию Эдварда. Если это возможно, конечно же.

— Буквально вчера, — Каллен переводит взгляд на запертую дверь, и я вздрагиваю, вспоминая тело в гостиной, — Ален отказалась находиться со мной. Ален нет, и мне нужна замена для неё. Если честно, она уже давно стала надоедать мне, а ты Белла оказалась как раз тем, что нужно.

— Что я должна делать?

— Мне нужна любовница, — он улыбается сам себе на этом слове. — И ты подходишь. Ты красива и молода. И я уверен, что не страдаешь никакими заболеваниями?

Отрицательно качаю головой, пытаясь собрать мысли в кучку после подобного заявления.

— Всё равно нужно проверить. Поедешь завтра в медицинский центр на осмотр. Делай всё, что от тебя потребуют. Мне ты нужна как можно скорее!

— Я должна спать с тобой? — задаю вопрос спонтанно, непонимающе глядя на него, все ещё в попытках догадаться о том, что происходит. Мозг сформулировал ответ, но сознание отказывается его принимать. Парадоксально, неестественно… и так страшно!

— Я говорил тебе, что повторяю одну фразу только один раз? — его тон раздражённый, хотя в глазах виден какой-то странный проблеск. Будто бы скрытая горечь. Наверное, мне действительно нужно проверить зрение — всё чаще мне мерещатся в глазах Эдварда те эмоции, на которые он не способен в силу своего положения и характера.

— Мы так не договаривались… — выдаю после секундной паузы, не до конца понимая, что делаю и говорю. Сознание будто бы в тумане. Ему срочно нужен отдых, на который в ближайшие пару часов рассчитывать бесполезно.

— Ты согласилась, — он напоминает это вовсе не отчаянно, и совсем уж не прося, нет. Он констатирует факт, охватывает своим взглядом и голосом всю безысходность, что исходит от меня.

— Я не думала, что должна…

— А на что рассчитывала? — я разожгла в нём интерес. Он смотрит на меня сейчас заинтересовано, размышляя над вариантами моих ответов.

— Всё что угодно, но не проститутка! Нет! — отрицательно качаю головой, опираясь на стену для поддержки, и пытаюсь совладать с неистово трепыхающимся сердцем.

— Думаешь, кто-то предложит тебе больше, чем я? — изогнув бровь, насмехаясь в который раз над моей глупостью, спрашивает он. Прижимаюсь к стене, осознавая, что отступать, как и там, у бара, некуда. — Белла, не каждый платит за пять ночей в неделю двадцать тысяч долларов!

— Я и не собиралась продаваться! — отмахиваюсь от него, будто от назойливого роя мух.

— А как же деньги, которые были тебе так нужны?

Это аут.

Сердце разрывается на части, бессильно падая куда-то вглубь желудка.

В голове вспыхивает чёткая картинка — я стою в черном панихидном платье около небольшого гроба, где за цветными венками находится мой мальчик. Мой Энтони.

Картинка исчезает, и её сменяет другая — я в больнице, на койке ребёнка, точно так же, как и весь сегодняшний день.

Руки начинают мелко дрожать, а тело совсем уж теряет свою целостность, будто бы расплываясь, словно медузьи щупальца. Хватаюсь для опоры за стену, прислоняюсь щекой к холодной поверхности, привожу в порядок дыхание, но чувствую, что воздуха не хватает. Едва я вдыхаю его, как он тут же вылетает из лёгких, словно его специально выбивают оттуда.

— Да, они мне нужны, — говорю, будто не своим отчаянным голосом. Перевожу на Каллена взгляд. Он ответно смотрит на меня. Игра в «гляделки» продолжается около минуты, после чего я обречённо признавая поражение, отвожу глаза.

— Вот тебе и работа, — проговаривает мужчина, снова приближаясь ко мне. — Но правила всё же есть, и немало. Тебе придётся выучить.

— Придётся?

— Ты должна их выучить, — пуская чуточку злобы в свой чудный баритон, хмыкает Эдвард. Он не любит повторять — когда же я уже запомню это?

— Какие правила? — решаюсь спросить о самом главном. Надеюсь на лучшее, потому что хуже уже быть не может. Каллен знает, что я соглашусь, знает, что стану его любовницей. Только вот хуже всего то, что и я знаю это. И ничего не могу сделать. Не могу решить. Не могу со всем этим разобраться.

— Сядь, — видя, как я пошатываюсь, он кивает на диван. Кое-как добираюсь до предмета мебели и, чувствуя под собой мягкую кожу, блаженно откидываю напряженную спину на гладкий материал.

— Правило первое ты уже слышала, — пропуская то, с чего собственно и начался весь разговор, сообщает Каллен. — Правило второе: когда я зову тебя, ты приходишь ко мне сюда, где бы ты ни была и чем бы ни занималась. Ровно в назначенное время. Никаких опозданий.

Сижу, слушаю и думаю. Тон Эдварда волевой, непоколебимый, глаза живые, огненные, да и сам образ наполнен мрачностью и пессимизмом. Он странный и в то же время какой-то притягательный. Ловлю себя на этой мысли, и на корню пресекаю подобное. Вместо этого лишь внимательнее вслушиваюсь в его слова, улавливая весь смысл, заложенный в них:

— Правило третье: у тебя нет партнёров кроме меня. Найду хоть одного — и вам обоим придёт конец.

— У меня нет любовников, — сообщаю я как-то напряжённо, наплевательски, будто констатируя истину.

— Тем лучше, — в глазах Каллена недоверие, смешанное с интересом. Впрочем, более вопросов по этой теме мы не поднимаем. — Правило четвёртое: ты не выдаёшь местонахождения этого дома. — Киваю, вспоминая, что об этом уже была предупреждена.

— Кстати, даже не пытайся найти меня в городских контактах или с помощью полиции. Моё имя и номер телефона ничего тебе не даст. Ты ничего не узнаешь.

— Кто-то пытался докопаться до тебя? — говорю надменно, не задумываясь о том, что повлечёт за собой это вопросительное предложение.

— Пытался, — Эдвард улыбается, глядя на меня своими изумрудными глазами. — Этот «кто-то» сейчас находится в гостиной.

От ужаса у меня снова перехватывает дыхание, и лёгкие резко уменьшаются в размерах. Быстро опускаю голову, пряча взгляд, всеми силами пытаясь наладить дыхание.

— Есть так же пять очень важных пунктов, которых ты должна непоколебимо держаться, — он подходит ближе к дивану, на котором я сижу, разглядывая меня со всех сторон, словно кулинарный критик основное блюдо шеф-повара.

— Какие ещё пункты? — в голосе неприкрытое раздражение. Не сдерживаюсь. И тут же об этом жалею, вспоминая, как мне сейчас необходимо получить обговоренную сумму.

— Не реветь, не перечить, уметь контролировать эмоции, не привязываться, не влюбляться, — он говорит всё быстро и чётко, но всё же я успеваю уловить какое-то скрытое напряжение в последнем словосочетании.