АlshBetta - Islensk kaffi, или Кофе по-исландски [СИ]

Я смело выхожу под дождь и бегу к крыльцу, захлопнув дверь машины. Оглядываюсь, помахав мужчине, и захожу в холл.

На маленькой стойке ресепшена маленький кактус в розовом горшочке. Его цвет и отсылает меня к, казалось бы, забытому моменту дня.

Игрушка. Мышонок. Молчание.

Земляничка.

Тяжелая дверь открывается еще до того, как я успеваю протянуть к ней руку. А колокольчик приветственно звенит прежде, чем ступаю на порог.

Триггви ждет меня. Триггви сам меня впускает.

— Привет, исландский сказочник.

На его лице, до сих пор немного взволнованном, поселяется раскрепощенная широкая улыбка.

Мужчина осторожно, но уверенно обвивает мою руку. Горячее дыхание от скорого поцелуя моей замерзшей ладони отзывается где-то в груди. Уверена, я краснею. А взгляд наследника викингов лишь теплеет. На нем светло-голубой пуловер с зелеными линиями вдоль рукавов и темно-синие джинсы — волосы перетянуты резинкой им под цвет. Триггви выглядит очень мило, а пахнет просто изумительно. Это какой-то новый парфюм.

— Здравствуй, Асаль.

Мне нравится, когда он произносит мое имя. Нравится тембр его голоса, тон приветствия, дружелюбность и все, что нас окружает. Эта кофейня стала пристанищем не только для меня, заплутавшей в северной деревушке, а для нас обоих. Вчерашний день тому доказательство.

Продолжая свой маленький джентельменский набор действий, Триггви забирает у меня куртку. Это не выглядит так, будто он зарабатывает очки или делает то, что для него нехарактерно, дабы понравиться. Так просто и без лишних светопреставлений… я уже забыла, что так бывает. Все, румянец мне сегодня не свести.

— Спасибо.

Мужчина, качнув головой, подсказывает о напрасности благодарностей. Несколько рассеянно вешает куртку на крючок, глядя на меня чуть дольше положенного.

Растерявшаяся от его заботы, я запоздало вспоминаю о платье.

Если бы кто-то сказал мне, что в Исландии надену что-то кроме плотных брюк, шерстяных свитеров и непромокаемых походных костюмов, я бы рассмеялась. Но до недавних событий.

Сегодня после обеда я в трезвом уме и светлой памяти достала из дальнего угла своего комода вязаное платье длинной чуть выше колена. Его черно-бордовый узор в виде ромбиков привлек мое внимание. Телесные колготки и полусапожки в соблюденной цветовой гамме. И поражаясь, и восхищаясь своей смелостью, я подумала, что так будет правильно: выбрала темно-красную помаду — в цвет ромбиков — и черную подводку для глаз. Была бы дома, пошла бы еще и на шугаринг, но, кажется, для этого все еще слишком рано. Я принимаю условия игры.

В зеленых глазах Триггви переливается одобрение. Мне даже удается сделать ровный вдох.

— Ты выглядишь обворожительно, Асаль, — тихо признает он.

— Еще одно спасибо, — стараюсь взять ситуацию в свои руки, усмехаюсь, — и за то, что дал мне повод надеть платье — тоже.

— Я польщен, если ты выбрала его из-за меня.

— Рада, что тебе нравится.

Мы оба чувствуем некую неловкость, вдруг прорезавшуюся. Но ей здесь не место, потому что все, что мы делаем — правильно, и во всем, что мы делаем, мы уверены. Вчера Триггви ответил на мой поцелуй, а значит, ему было хорошо. И от это взаимного «хорошо» и следует отталкиваться.

Хозяин кофейни указывает мне на один из столиков, точно по центру зала. Он накрыт красной скатертью, на которой светло-зеленые тарелки смотрятся продуманной композицией. На рождественский манер, на изящной подставке подрагивает оранжевым огоньком небольшая свечка. Что-то произошло с барной стойкой?

Триггви смотрит на меня сверху-вниз слегка повлажневшим, мягким взглядом. Пламя от свечки касается его зрачков.

— Не откажешься поужинать со мной? Я не хочу показаться тебе нетерпеливым, но кофе никуда не денется… а я ни разу за все время не поинтересовался, голодна ли ты.

Забота в мужском голосе меня подкупает. Робкое желание сделать нечто приятное с надеждой, что оно будет правильно понято. Триггви будто ступает по скользким камням, опасаясь оступиться. Но вряд ли знает, что и я боюсь того же. Очень.

— Я буду рада поужинать с тобой, — говорю и наблюдаю, как незримый солнечный лучик освещает его лицо, добавляя чертам облегчения, — только… только у меня тоже есть вопрос.

Триггви не двигается с места, не разрывая нашего зрительного контакта, и демонстрируя свое внимание. Еще одна причина, по которой я с ним откровенна — он заслуживает.

— Я спрошу только раз и крайне хочу услышать правду: у тебя есть кто-нибудь? Потому что если да, то я так не могу. Не играю с огнем.

Мужчина неглубоко вздыхает, мягко коснувшись моего плеча. Прикасается к прядке волос, поглаживая ее.

— Мне жаль, что тебе приходится верить мне на слово, Асаль, — начинает он и твердость голоса совсем не вяжется с робким прикосновением, зато прекрасно гармонирует с серьезностью лица, — но я действительно не связан никакими обещаниями и не имею никаких постоянных отношений. Я бы не поступил так с тобой, будь все иначе.

— Я благодарна тебе за откровенность…

— По-другому и быть не может. Ты мне очень нравишься.

А вот это уже признание. Смотрю на него из-под ресниц, не в силах сдержать по-девчоночьи тронутой улыбки. С каждым днем этот человек пробуждает во мне все больше разносортных чувств.

— Ты мне тоже, Триггви.

Теперь пламя свечки подрагивает в его глазах. Признательностью и радостным блеском.

Мужчина галантно выдвигает для меня стул. Удаляется в коридорчик за баром, возвращаясь с двумя керамическими формочками, что держит зелеными прихватками. Они идеально подходят под круглые углубления в тарелке — не скользят и не переворачиваются, создавая удобство для еды.

— Пахнет изумительно, — и я, на самом деле, просто не могу этого не сказать.

— Это запеканка с говядиной и овощами. Должно быть вкусно.

— Не сомневаюсь, что будет, — правда, сокрытая в мыслях, так и льется из меня. Я не успеваю даже толком среагировать, как уже говорю то, что в голове. Надеюсь, это хороший признак. Я расслабляюсь рядом с этим мужчиной.

И ему это нравится, ему, несомненно, приятно. Догадывается ли, что своей собственной незыблемой откровенностью подстегнул меня к этому?

Я пробую запеканку, а Триггви приносит на стол свежезаваренный зеленый чай в больших белых кружках. К моему набору запахов прибавляется еще один, сладковато-переливистый, свежий.

— Ты сам это приготовил? — я прикусываю губу, с блаженством встречая тающие на языке ингредиенты несложного, но как нельзя подходящего этому вечеру блюда.

— Пироги и запеканки — наше все, — шутит мужчина, с радушием пододвигая ко мне мою чашку.

— Mér líkar það mikið [7] Мне это очень нравится. .