Валентин Блакит - Возвращение на Сааремаа

С дровами здорово повезло: шторм выбросил на берег кубов десять ровненьких, очищенных от коры столбиков, легших на удивление кучно у основания мыса на краю деревни. Столбики были легкие, почти невесомые, сушили, видимо, их долго и на совесть, а сбросило с палубы какого-то сухогруза в эти штормовые дни, прибило к берегу, не дав набрякнуть.

Когда сделали рейсов восемь, вдруг подошел Супрунов и вызвался подменить, заявив:

- Под вечер обычно звонит начальство, спрашивает. Пропуск и отзыв на завтра сообщает, сам разговаривай...

Немного удивила его готовность поступиться принципом. Хотел отказаться от помощи, но подумал: в самом деле, лучше поговорить с капитаном самому, да и на технику взглянуть, а то еще и не видел...

Возя дрова, успел рассмотреть деревню. Ее трудно было назвать деревней в привычном смысле слова, скорее - хао­тично разбросанные на различном расстоянии друг от друга по побережью хутора, но с общей улицей, которую вернее бы было назвать проселочной дорогой с многочисленными ответвлениями к хуторам. Она была ухабистой из-за выле­зающих из земли валунов. Повозка на них болталась из стороны в сторону, столбики сваливались, приходилось укла­дывать вновь и вновь. Одни хаты подступали к берегу, дру­гие жались к леску, третьи вообще стояли на отшибе. Только с десяток в центре держались плотнее одна к другой и по обе стороны улицы. На окраине, почти у основания мыса, откуда возили столбики, выделялось крупное строение - там была когда-то школа, которую закрыли, передав помещение под клуб. Судя по ржавому навесному замку и непримятой траве у крыльца, сюда давно не ступала человеческая нога. Как и во всех островных селениях, на возвышенных местах чер­ными призраками торчали ветряные мельницы с полусгнив­шими, полуосыпавшимися крыльями, которые уже не вра­щались и только при крепком ветре, постанывая и старчески кряхтя, покачивались туда-сюда. В метрах трехстах от про­жектора - фермочка коров на пятьдесят, сложенная, видимо из обобществленных в коллективизацию сараев, и сеновал.

Показали дом почтальонки, куда относят написанные и получают присланные письма, а также газету «Правда» и журнал «Коммунист», выписанные на прожектор замполитом. Почта, как и колхозная контора, средняя школа, находилась в центре сельсовета в восемнадцати километрах, и почтальонка ежедневно, кроме понедельника, отвозила и привозила корреспонденцию на велосипеде.

Управились с дровами, когда уже стемнело. Спросил, не скрывая, что у него нет никакого решения:

- Кто же отгонит на заставу лошадь и повозку?

- Я пригнал, сам и отгоню, - охотно вызвался Рева.

- Выспаться не успеете. Может, Соболев?

- Соболев хвоста от гривы не отличает. Не его это транс­порт, - возразил Рева. - Подумаешь, какой-то часок недос­пать!..

Все больше и больше нравился Рева. Он один спокойно воспринимал перемены, чувствовалось, даже рад, что новый командир начал прижучивать Супрунова, с которым у него, по-видимому, были непростые, далеко не приятельские от­ношения.

Вторая ночь прошла спокойнее, если можно назвать спо­койным глухое молчаливое сопротивление. Надеялся, что сугубо штатская работа сгладит отчуждение, притушит тлеющий конфликт. Поначалу, похоже, к тому и шло - что-то заметно сдвигалось, теплело в их отношениях, но стоило тогда в конце подключиться к возке дров Супрунову, поаги­тировать, как все вернулось на круги своя. Правда, на этот раз во время отдачи приказа под козырек не хихикали, стоя­ли по стойке «смирно», однако не скрывали, что восприни­мают это как абсурд, и симпатии были на стороне Супруно­ва. А когда начал штудировать уставы в перерывах между «лучами», смотрели как на ненормального. Понял, что пере­борщил, - не надо было спешить, накалять и без того нака­ленное.

Появилась еще одна проблема, настолько острая и злобо­дневная, что ума не мог приложить, какое найти решение, не поступаясь принципами.

В сорокаминутном перерыве между «лучами» на третью ночь Шпаковский взял ведро, кивнул Соболеву:

- Пошли!

- Соболев вооружился еще одним ведром и двинул за ним.

- Куда? - остановил их.

- За молоком, - объяснил Шпаковский и уточнил: - На ферму.

- Как? - удивился, обескураженный.

- А так... - дал еще более подробные пояснения Шпа­ковский: - Выставляется окошко в их каптерке с бидонами, он, - кивнул на Соболева, - как самый малогабаритный - туда, принимает одно с водой, другое пустое, а дальше - ловкость рук с переливанием и никакого мошенства. Как говорят, и козы целы, и волки сыты...

- Отставить! - приказал решительно, подавляя искуше­ние: а как бы кстати испробовать кружечку молока, а еще лучше - изготовить вкуснющий молочный суп, как это уме­ет делать мать! Скорее себе, чем Шпаковскому, пояснил: - Это же воровство, мародерство, товарищ ефрейтор!

- Да не победнеет колхоз из-за ведра молока...

-Отставить!

- Командир, ты что, в самом деле собрался нас поить из той лужи? - насупился Шпаковский. - Я же тебе показы­вал...

Действительно, их так называемый колодец - это какой-то ужас, кошмар. Выложенная плоскими камнями яма с мутноватой жидкостью кишит черными живыми палочками, проворными и ленивыми разнокалиберными жуками, всплывающими, ныряющими, ползающими по заилевшему дну. Вокруг - сплошные коровьи лепешки: как только впус­тят рогуль из фермы, прут сюда напролом, и невозможно ничем отогнать. Такие же колодцы по всей деревне, прежде всего возле хат поближе к морю. Копать глубоко трудно и бесполезно - и земля каменистая, и вода солоноватая, почти как морская. Правда, в деревне есть два более-менее при­личных колодца, но это далеко, у самой рощи, не наносишь­ся. И главное - хозяйки смотрят косо: воды мало, самим не хватает. Раз в два дня приносят на суп и чай, и совесть надо иметь. Необходимо искать какой-то выход... Но какой? Зи­мой можно снег отшивать, а летом? Пользоваться мутной, кишащей живностью жидкостью? От одного представления, что ее надо пить, начинает тошнить, или закрыть глаза на воровство? Нет! Но где выход? И вдруг осенило неожидан­ное, простое, как все гениальное: а если наладить очистку воды? Перегонку. По принципу самогонного аппарата... Но как? Где взять котел? Змеевик? Охладитель можно сделать из запасного бензопровода. Но где взять котел?.. Ба, а если приспособить буй?! Сотни их, разнокалиберных, выброшен­ных морем, валяется на побережье. Некоторые - как мини­мум на ведро воды. Просверлить отверстие, запрессовать штуцер бензопровода, сколотить корыто из досок - ровных, строганных, которыми забит чердак. Откуда они и когда появились, не знает даже сторожил Рева. Может, когда-то выбросил шторм, как столбики, что свезли на дрова, воз­можно, остались со времен строительства домика. Подогнать хорошенько, посадить на резиновую прокладку, крепко ско­лотить гвоздями, взять для надежности и на шурупы...