Валентин Блакит - Возвращение на Сааремаа

Второй год службы пролетел, будто проскакал на коне. Третий, последний, оказался куда длиннее и тоскливее. Прошли самый сложный осенне-зимний период с ломаными графиками, замороженным временем, отсутствием каких-либо значимых событий. Вошли в весну, и она оказалась для него, Бакульчика, еще более гнетущей, чем беспросветная зимняя тьма. Угнетала неопределенность, вызванная необъ­яснимым поведением «бати». После Нового года он дал принципиальное согласие отпустить на сдачу вступительных экзаменов в институт: сдаст успешно - демобилизуют дос­рочно. провалит - приедет дослуживать. Однако пошел уже четвертый месяц, а документов не подписывает, и непонят­но: готовиться всерьез к экзаменам или подготовка на этот год может оказаться занятием зряшным? Тормошил капита­на, капитан совался с напоминанием к «бате», но тот отма­хивался: не приставай, помню, не горит, придет время - ре­шу или не решу. Капитан недоуменно пожимал плечами: ничего не понимаю...

Чтобы как-то скрасить время, решил заняться ремонтом казармы: оштукатурить снаружи и внутри, чтобы не проду­вало меж бревен, покрасить полы, потолок. Самому не пона­добится, но пусть останется память.

Только начали ремонтную разруху, как по солдатскому телеграфу поступило: три звезды. Не звездочки, а звезды, значит, полковник. Их два в отряде: «батя» и начальник штаба. Штабист вряд ли, он редко куда выезжает. Конечно «батя»! Более неудачного времени для визита такого гостя и не придумаешь. Пожалел, что пару дней не повременил с ремонтом, но кто мог знать?

Через полчаса после поступившего «кода» позвонил зам­полит и подтвердил, что прибудет именно «батя», предупре­дил: будьте готовы. Тубика, чтобы не мозолил глаза, отведи­те быстренько в лес и надежно привяжите.

Тубик - умная собака, привязывать его не было никакой необходимости: положи среди камней бушлат или еще ка­кую одежку, прикажи стеречь - будет хоть неделю лежать, не выдавая себя.

На душе было очень тревожно: а вдруг попал «бате» на зуб? Если так - пиши пропало, прощай институт... Но за что? Серьезных грехов за собой не чувствовал, так себе, по мелочам... А вдруг узнал, дошло каким-то образом?!

Позавчера подошел растерянный, в паническом настрое­нии Бедрис:

- Командир, Лейда забеременела. Что делать?

- Что делать? - передразнил. - Жениться!

- Как же жениться? - еще больше растерялся тот. - Мне еще служить столько... Да и она на восемь лет старше. За­смеют... Что же делать, командир?

Можно было как-то посочувствовать, успокоить, но Бед­рис клялся-божился: не пойду больше. Оказывается, ходил, срывался втихаря.

- А ты у меня спрашивал, что делать, когда тащил ее в ба­ню? Спрашивал, ходить после или не ходить? Так что, доро­гой, теперь сам расхлебывай...

- Не от меня, говорит, но от кого же, как не от меня...- Да сам разбираися со своей Лейдой! - выругался с доса­дой. - Нет у меня больше забот, чем выяснять у Лейды, от кого у нее!..

Но откуда мог узнать «батя» о Лейде?! Нет, конечно, не то...

Хотя... У «бати» ого какие глаза, ого какие уши!

Припомнился прошлогодний случай с особистом...

***

Позвонил замполит и, уточнив, что их разговора никто не слышит, доверительно сообщил:

- К тебе собрался старший лейтенант из особого отдела. Держи ухо востро. Видимо, кого-то намерился вербовать, не исключено, как понял из разговора, на тебя положил глаз. Упирайся рогом в воинский и партийный уставы - и ни с места. В уставах все расписано, регламентировано, кому и какую информацию давать. Прикидывайся долбаком, иначе можно в такое дерьмо вмазаться, всю жизнь не отмоешься. Соображаешь? И - я тебе ничего не говорил, ты от меня ни­чего не слышал. Понял? Иначе понимаешь, чем рискую.

- Понимаю, отлично понимаю, Николай Иванович... - не­вольно впервые обратился к замполиту не по уставу.

- Ладно, действуй, ты парень умный, - закончил разговор замполит.

Вскоре к прожектору на новеньком мотоцикле подкатил старлей. Обменявшись «пропуск»-«отзыв» и после доклада старлею по форме, гость поздоровался за руку, показал удо­стоверение личности, обратился дружелюбно:

- Я к тебе, сержант, по такому делу...

- Слушаю вас, товарищ старший лейтенант... - насторо­жился, удивившись, что особист сразу берет быка за рога.

- До армии, насколько мне известно, ты имел дело с мо­тоциклами, неплохо разбираешься...

Поразила его осведомленность даже в таких мелочах, в душу закралась тревога: а что еще он знает?

- Вот какое дело, - продолжал особист, - отказал рычаг заводки, может, посмотришь да исправишь? Сам понима­ешь, каково каждый раз заводить с толчка...

- Если смогу, почему бы и не помочь, товарищ старший лейтенант? - Подошел к мотоциклу, потрогал «неживой» рычаг и сразу поставил диагноз: - Или шлиц сорвало, или шестеренка... У меня такое бывало...

- Сможешь починить?

- Если шлиц - ничего сложного, а коль шестеренка - дело похуже. - Посоветовал: - Вы бы, товарищ старший лейте­нант, в наши мастерские в Кингисеппе заглянули, там все есть. Чтобы не рисковать...

- Помочь не хочешь? - наигранно обиделся старлей.

- Да что вы) - возразил. - Просто боюсь, чтобы не оста­вить вас без транспорта - к темноте не успеем.

- Десять дней хватит?

- Да что вы! Если шлиц - два часа работы, если шестеренка - извините, товарищ старший лейтенант, помочь не смо­жем...

- А ездить не разучился? - со снисходительной улыбочкой спросил особист и предложил: - Попробуй...

- Не должен забыть... - подошел к мотоциклу, привычным движением утопил заводной ключ на фаре, легко завел с толчка, вскочил в седло и стал выделывать пируэты с поворотами на и от коляски, тормознул, остановился элегантно у самых ног особиста.

- Вижу - ас! - похвалил он. - А теперь подбрось меня на двадцать восьмую. Оставишь, сам вернешься с мотоциклом, а через десять дней я объявлюсь. Поехали! Соскучился ведь по рулю и ветерку...

Намерился заводить, но спохватился:

- Товарищ старший лейтенант, без разрешения начальныка заставы или замполита я не вправе оставлять расположе­ние станции. Позвоните, пожалуйста...

По лицу особиста промелькнуло то ли неудовлетворение, то ли разочарование, но сказал спокойно:

- Хорошо, пойдем позвоним...

Капитана на месте не оказалось, попросил дежурного связать с замполитом. Выслушав суть просьбы особиста, замполит непривычно официально разрешил:

- Подвезите, как просит старший лейтенант. По возвращении - доложите!

До соседней заставы было километров тридцать. Мотор работал как часы, тянул - как зверь. Подмывало поддать газку, почувствовать упругое давление воздуха, но вел по укатанной гравийке спокойно, не превышая скорости, ожидая: вот-вот особист прикажет остановиться и начнет свою вер­бовку, хотя в том были большие сомнения - зачем тогда он затеял эту игру с передачей мотоцикла? Особист сидел в ко­ляске молча, насупленно, предупредил лишь о скором пово­роте на заставу. Перед крыльцом сразу же попрощался за руку, еще раз напомнил о десятидневном сроке, великодуш­но позволил отвести душу за рулем сколько она пожелает.