Валентин Блакит - Возвращение на Сааремаа

- Это всегда бывает в первый раз...- успокоила Айна, не поднимаясь. - Полежим немного, обмоемся - и будет все в порядке...

То, что это у Айны было впервой, вызвало и растерянность, и приятно тронуло мужское самолюбие. Вместе с тем нежданно на плечи свалится груз проблем, ломающий все его планы. Еще не был готов, но смирялся, привыкал, что придется возвращаться домой с женой. Что же, думал, и не стыдно привезти такую красавицу. Кажется, уже был влюб­лен в Айну - бывает же любовь с первого взгляда. А Галя? И Галю любил, но совсем не так, по-иному. Неудобно, конечно, перед Галей, но что поделаешь, коль так случилось...

Побежали к морю. Вода была холодная, почти ледяная, ко всему поднялся неприятный ветерок. Айна прихватила свою сложенную на камне одежду, и помчались в его защищенное от ветра убежище, быстренько оделись, сели рядышком, прислонившись спинами к тепловатому камню. Легонько привлек, поцеловал в ушко, уложил себе на колени. Она лежала умиротворенная, податливая, благодарно поглаживала его руку, обглаживающую ее бугорочки под платьицем и лифчиком, и на ее лице светилась прежняя тихая, кроткая, счастливая улыбка.

- Айна, меня вот-вот демобилизуют.

- Знаю, Миша...

- Откуда ты знаешь? - удивился.

- Все знают. Тебе уже замену прислали.

- Ну, если знаешь, то будь готова ехать со мной, Айна.

Ее лицо засияло радостью, но через минуту по этой радости прошла какая-то темная, мрачная тень. Айна поднялась с его колен, села у камня, отчужденно сосредоточилась на чем-то своем, нервно завздрагивали уголки губ, как-то беспомощно опустились руки. Погладил их:- Что молчишь? - и поразился, заметив, как две слезинки выплывают из-под ее смеженных ресниц, вот-вот готовые поплыть пт вдруг непонятно из-за чего помрачневшему ли­цу, - Айна, что с тобой?!

Она смахнула эти слезинки, немного успокоилась, тихо сказала:

- Спасибо, Миша, но не смогу я поехать с тобой...

- Как это, не смогу?! Почему?! - удивился, даже растерял­ся, - После того, что было, мы - муж и жена. Распишемся у меня, как приедем. Не на военном же билете здесь расписы­ваться? Ты что, не веришь мне, Айна?

Она бросилась на шею, с каким-то неистовством осыпала поцелуями, стал отвечать ей тем же, почувствовал желание.

- Не надо, Мишенька, сегодня... - попросила почти умо­ляюще. - В другой раз...

Успокоился, сели рядышком. Увлеченно, мечтательно на­чал рисовать, как приедут к нему на родину, какая это будет неожиданность для родных и знакомых, мать души не будет чаять в невестке-красавице...

- Нет, Миша, не поеду я... - немножко опечаленно, но ре­шительно заявила Айна.

- Почему?! Ты что?! - взорвался, уязвленный. - Получа­ется, пошла со мной, чтобы, как все ваши, просто забереме­неть?! - Обхватил голову и, глядя прямо в глаза, потребовал: - Признавайся, так?!

- Нет, Миша, - выдержала его взгляд Айна. - И не вол­нуйся, ничего не будет.

- Откуда ты знаешь?!

Она улыбнулась немножко снисходительно, немножко грустно:

- Женщины знают, когда может быть, когда не может, нам в школе, когда стали подбираться в девки, учительница рас­сказывала, как высчитывать сроки, ничего у нас не будет, Миша, не волнуйся, успокойся...

Можно было возрадоваться, что как нежданно свалились, так неожиданно и отваливаются все проблемы, но не чувст­вовал радости, кажется, уже не хотел терять Айну. Но и не понимал ее.

- Зачем же ты тогда ложилась со мной? - спросил настой­чиво, - Просто для своей утехи?- Для твоей, глупенький мой, - прильнула доверчиво. - Если хочешь знать, то я и не думала, что ты утешишь меня сразу... Такое, говорят, очень редко бывает... - Задумчиво поглаживая его руку, продолжала: - А если хочешь всю правду, то хотела, чтобы ты был первым мужчиной, с которым поцелуюсь. А потом, когда так стало хорошо с тобой, решила: будешь и моим первым мужчиной... Вам это очень нравится. Правда же? А нам, знаешь, что нравится? - с лукавинкой посмотрела в глаза. - Соблазнить того, кого соблаз­нить никому не удается. А мне вот удалось! - засмеялась озорно.

- Айна, я серьезно!..

- А если серьезно, Миша, что ты не такой, как все, что липнут лишь с одной целью, - хоть под забором - и бежать. Для них мы все - кураты. Ты - другой. Ты давно мне нравился, и злило, что не обращаешь внимания. И вот что получилось... А получилось у нас, Миша, красиво, романтично. О таком я и не мечтала. Ты нес меня на руках, как царевну, ты подарил мне остров, ты подарил мне день, подобных которому у меня уже никогда не будет. С тобой я почувствовала то, что редко когда чувствуешь с вами, оккупантами, не сердись - ты самый-самый добрый мой оккупант. Спасибо тебе, Миша, за все это! - Доверчиво прильнула, поцеловала в щеку. - Ты предлагаешь мне то, что никто нам не предлагает, и чего, Миша, я никак принять не могу...

Для него было неслыханным, непостижимым: девушка отдает свою невинность и наотрез отказывается от замужества! Отказывается, не имея почти никаких шансов заиметь свое женское счастье! Да еще благодарит за то, что с ней сделал! Такое возможно только здесь. И ужаснулся, еще раз заглянув в бездонье драмы, которая по чьей-то злой воле обрушилась на эту землю, остро почувствовал свою причаст­ность к этой беде, свою обязанность сделать счастливой хоть одну - его милую Айну.

- Айна, не дури! Мы должны пожениться! Я тебя...

- Тебе в институт надо, Миша, - не дала договорить Айна.

- Ну и что? Учиться можно и заочно. Ты - тоже, будем вместе...

- Да из-за меня, Миша, тебя и близко к институту не подпустят. Из-за меня тебя ждут одни неприятности, Миша.

- Почему? - удивился; - Откуда ты взяла?

- Мой отец и два брата - в Швеции, Миша. Знаешь, что это такое? Меня даже в техникум не пустили, хотя в аттеста­те почти все «пятерки»...

Что-что, а это он знал: в каждой анкете вопрос: «Есть ли родственники за границей?» С родственниками за границей не то что в партию, а даже в комсомол не принимают, пока подробно не выяснят, что за родственники, в соц- или капст­ране. С капстраной - непрохонже. Оказывается, даже в тех­никум не пускают. Глупость, конечно, несусветная. При чем тут родственники...

- Пошли, Миша, - встала, взяла его за руку Айна.- Загу­лялись мы с тобой...

Он и сам понимал: надо идти - усиливался ветерок, вот-вот покатятся волны с загривками, а это уже опасно на отме­ли.

Попрощались на том же месте, где и встретились, догово­рившись встретиться здесь и завтра. Но ни завтра, ни после­завтра, ни через пять дней Айна не приходила. Терпеливо ждал по два-три часа на берегу и возвращался на прожектор - идти на островок почему-то не хотелось. Намерился уже навестить ее дома - может, что случилось? Но если что слу­чилось - было бы известно в деревне, у почтальонки - все важные деревенские новости. Идти к Айне домой - это уже точно навести на нее языки и сплетни.