Маргарет Грэм - Истерли Холл [litres]

Миссис Мур изучала меню завтрака, водя пальцем по странице. Энни раскладывала все необходимое на столе. Новые судомойки отлично управлялись без советов старожилов. Они прибыли из поселка и только что закончили школу. Зал для прислуги наполнялся персоналом, сиделками и санитарками, причем мистер Харви снова занял свое место во главе стола.

Неожиданно раздался звонок. Звонили с главного входа. Кто-то пришел? Обычно на звонки посетителей отвечал дежурный санитар. Арчи пошел посмотреть, кто там. Леди Вероника запротестовала:

– Мне нужно все доделать.

Эви возразила:

– Лучше идите. А то что подумают соседи?

Обе рассмеялись, и леди Вероника заторопилась к двери.

– Фартук! – крикнула ей вдогонку миссис Мур. Леди Вероника развязала завязки и бросила фартук на табуретку.

– Вот это прямое попадание! – пошутила Эви, но вдруг смех умолк. Прямое попадание? Нет-нет. Леди Вероника выбежала из кухни, закалывая шпильками выбившиеся пряди волос.

Она отсутствовала всего десять минут и снова появилась на кухне, на этот раз в сопровождении леди Маргарет, тощей, измученной и постаревшей.

На кухне воцарилась полная тишина. Эви, Энни и с ними Мод, Барбара и Шейла, новые судомойки, переглянулись. Миссис Мур пристально посмотрела на новопришедшую и перевела взгляд на леди Веронику.

– Леди Маргарет хочет помогать, – объявила леди Вероника, стараясь ни на кого не смотреть. Голос ее звучал напряженно. – Может быть, я приготовлю ей чашку чая, если вы все не против?

Она обращалась к миссис Мур и к Эви. Обе кивнули.

Леди Маргарет опустилась на табуретку, на которой она сидела много месяцев назад, перед тем как сжечь конюшни. Интересно, думала Эви, все уже забыли об этом? Господи помилуй, она ведь могла людей сжечь, не говоря уж о лошадях. Леди Маргарет уставилась на леди Веронику, поставившую чайник на раскаленную плиту.

– Ты этим занимаешься? – В ее голосе звучало возмущение.

Леди Вероника подошла к шкафу для посуды и достала эмалированные кружки. Возвращаясь к столу, она бросила взгляд на Эви и миссис Мур и мельком усмехнулась.

– Да, я этим занимаюсь. Сейчас война, и мне нужно научиться многим вещам. Эви и миссис Мур учат меня. Разве это не чудесно? Я очень многого не знаю, до нелепости многого. Как вы думаете, может быть, мы могли бы все вместе попить чаю?

Эви думала, что если ей доведется дожить до ста лет, то она и тогда не забудет этого выражения крайнего изумления на лошадином лице леди Маргарет, немедленно сменившегося безмерным негодованием.

Леди Вероника заварила чай в чайнике и наполнила кружки. Она подтолкнула одну из кружек леди Маргарет, которая взяла ее так, будто она валялась у нее под ногами, и снова поставила ее на стол.

– Может быть, хочешь молока в чай, Маргарет? – спокойно спросила леди Вероника. – У нас не всегда есть время привередничать, так что пользуемся тем, что есть под рукой. Если ты хочешь остаться здесь и помогать, тебе придется привыкнуть к переменам.

Все было сказано. Присутствующие нашли для себя какие-то интересные вещи и принялись тщательно их разглядывать, как будто обнаружили разгадку тайны Вселенной. Леди Вероника подлила молока себе в чай.

– Давайте садитесь, попьем чаю, обменяемся новостями.

Негодование леди Маргарет еще больше усилилось, когда все они сели на табуретки вокруг стола. Эви сказала:

– Я займусь заправкой, леди Вероника. Будем делать кефаль под легким соусом.

Миссис Мур читала меню, Энни и Мод тихонько разговаривали. Леди Маргарет в конце концов налила себе молока, но, перед тем как начать пить, тщательно осмотрела край кружки. Конечно, эта непрошеная гостья оценила бы по достоинству стерилизатор на кухне. Как и медсестры и санитарки.

В конце дня Эви, заменяя миссис Мур, которая удалялась к себе «дать отдых глазам», присоединялась к Матроне, леди Веронике, мистеру Харви, миссис Грин и доктору Николсу, собиравшимся в главном зале вокруг небольшого стола, чтобы обсудить успехи в лечении больных и новые проблемы, требовавшие принятия срочных мер. Эви приносила им сведения о наличии или отсутствии тех или иных продуктов, а также предлагала варианты меню. Обсуждались также особые режимы питания.

В тот вечер, через несколько дней после появления леди Маргарет, она предложила брать символическую плату за кексы, которые они предлагали посетителям, собиравшимся в заново оборудованной под чайную комнате, бывшей прихожей, ведущей к выходу.

– Эти деньги можно было бы пустить на всякие полезные вещи вроде покупки книг и игр для пациентов и даже для персонала, – закончила свой доклад Эви.

Доктор Николс, улыбаясь, сказал:

– Почему бы и нет?

Матрона пожала плечами.

– Ко мне это не имеет отношения. Что скажете, мистер Харви, миссис Грин и леди Вероника?

Эви перевела на них вопросительный взгляд, но они уже кивали, делая пометки в записных книжках. У Мод был красивый почерк, и она могла бы писать ценники для чайной комнаты, которые будут расставлены на столе. Потом Эви спросила, может ли леди Маргарет, кроме заваривания чая, управляться со сбором денег. Поскольку именно она вызвалась заниматься чайной комнатой.

– Если она сможет, это полностью освободит леди Вендоувер, и она сможет посвятить себя уходу за больными, поскольку она высказала такое желание. В конце концов, она же прошла курс обучения вместе с нами.

Все согласились.

– Какая она замечательная помощница, – провозгласила Матрона. – Это женщина, которая не боится закатать рукава, так же как и вы, дорогая, – она улыбнулась леди Веронике.

– Я закатываю рукава, причем делаю это годами, – пробормотала Эви.

– И у вас тоже чудесные руки, дорогая, – сказала Матрона со смехом.

Они принялись обсуждать новые поступления раненых. В последней партии было девять ампутированных, которых привезли на санитарном транспорте. Несколько пациентов получили осколочные ранения и быстро выздоравливали. Трое отбыли домой в отпуск.

– Чтобы полностью поправиться и в свой черед занять место в склепе, – как обычно, высказался доктор Николс. Приближалось Рождество, но праздничного настроения ни у кого не возникало, хотя на лицах у них всегда была написана улыбка.

Из чайной комнаты пришел Арчи и, нагнувшись над леди Вероникой, что-то шепнул ей в ухо. Ошеломление, появившееся на ее лице, сменилось яростью.

– Извините, мне нужно разобраться с тем, что происходит. Эви, может быть, вы пойдете со мной? Арчи, быстро найдите тех двух посетителей, которым послали белые перья [44] Белое перо – традиционный символ трусости в странах бывшей Британской империи и в особенности в Британской армии. Наиболее известной была практика вручения белых перьев мужчинам, не участвующим в военных кампаниях, как знак обвинения в трусости и социального порицания. В августе 1914 года, когда началась Первая мировая война, британский адмирал Чарльз Фицжеральд выступил с инициативой награждать «Орденом Белого Пера» любого мужчину призывного возраста, который не носит военную форму. У британцев в те годы не было всеобщей воинской обязанности, и армия нуждалась в добровольцах. Инициатива была активно поддержана патриотической общественностью, особенно некоторыми феминистками. Женщины и молодые девушки-патриотки подходили к молодым людям без военной формы и цепляли им белое перо, как бы говоря: «Ты не настоящий мужчина в моих глазах, а трус, решивший отсидеться на гражданке». Инициатива была довольно эффективной. Общество было охвачено патриотическим порывом. Молодые люди, у которых еще оставались какие-то сомнения, получив белое перо от знакомых девушек или родственниц, обычно не выдерживали такого позора и шли на призывные участки ( прим. пер. ). . А я пока поговорю с леди Маргарет. Постарайтесь найти их, перед тем как они дойдут до пациента, и призовите их к сдержанности. Мы не можем позволить себе потерять доверие людей.