Джейн Джонсон - Преданное прошлое

Кэт помотала головой, хотя уже подозревала, какой услышит ответ.

Он нагнулся ближе к ней и сообщил заговорщическим тоном:

— За каждого раба, которого мы берем и потом продаем, я имею одну сотую часть его цены — за свое участие в захвате. Если мы довезем вас всех до Сале живыми и здоровыми, в приличном состоянии для продажи, я получу неплохие денежки, это уж точно! — Он снова ей подмигнул. — А может, я сам тебя куплю, красавица. Твои роскошные волосы уж точно не дадут ночью спать ни одному мужику!

Кэт в ужасе уставилась на него. Если уж христианин мог обратиться во врага своих соплеменников, в мире нет никакой справедливости.

— Ибрахим! — позвал пирата их главарь.

Уилл из Плимута, теперь известный как Ашаб Ибрахим, тут же встал по стойке «смирно».

— Да, аль-Андалуси?

— Помолчи! Теперь я буду говорить.

Вероотступник замолчал и повесил голову.

— Вот ты, человек в черный одежда, — аль-Андалуси ткнул в проповедника наконечником странного устройства, из которого затягивался дымом, — как тебя зовут?

Уолтер Труран распрямился и посмотрел главарю пиратов прямо в глаза.

— Мое имя известно лишь мне самому и моему Господу. Раис вздохнул.

— Как же мы требовать выкуп у твоя семья, если ты не сообщишь нам свой имя?

Проповедник, кажется, еще больше разозлился:

— Выкуп?! Сэр, моя душа принадлежит мне одному. И я не потерплю, чтобы мою семью шантажировали с целью выкупить ее из какого-то Богом забытого уголка света, куда вы нас везете!

— Сэр, — вмешался олдермен. — Раис, меня зовут Джон Полглейз, я член муниципального совета города Пензанса. Если вы вернете меня и мою жену в лоно нашей семьи, обещаю, что вы получите щедрое вознаграждение.

Аль-Андалуси раздраженно поднял бровь — он был явно недоволен тем, что его перебили.

— Амин, запиши это. Полезный информация. — Он повернулся к олдермену: — Ты человек не бедный, видно по твой брюхо. Выверни карман и покажи мне свой руки.

Джон Полглейз нахмурился, не понимая, чего от него хотят.

— Ибрахим!

Вероотступник схватил Полглейза и опытной рукой обыскал всю его одежду, вытащив несколько монет и пару красивых перстней. Потом взял олдермена за руку, повернул ее ладонью вверх и показал капитану. Раис усмехнулся:

— Экий у тебя белый и мягкий рука! На галеру ты не годиться, в поле от тебя тоже мало прок, ты неделя протянешь, не больше. Ну и сколько за тебя платят?

Олдермен был явно сбит с толку.

— Я… я… э-э-э… не знаю, сэр… раис.

— Четыре сотни фунтов?

— Невозможно! Никогда!

Аль-Андалуси махнул рукой:

— Скажем, четыре сотни фунтов, Амин. Сто пятьдесят за Джон Полл Глез и двести пятьдесят за его жена. Она мила на вид? Как ее звать?

— Элизабет, сэр, однако…

— Ага, прямо как ваш прежний королева. Отлично. Она была хороший друг Марокко, мы с ней имели хороший торговля, она нам хороший дерево поставляла, корабли делать, и много пушки. Она быть враг этих ублюдки испанцы. Амин, пиши две сотни и двадцать английских фунтов за женщина Элизабет Полл Глез — ее имя стоит дать скидка. Три сотни и семьдесят фунтов за пара. — Потом он повторил то же на своем языке, чтобы писец получше понял, а затем махнул Полглейзу, чтобы тот отошел в сторону. — Следующий!

Следующим был рыбак лет тридцати, небольшого роста, тощий. Лицо у него было почти таким же коричневым, как у пирата, исключая глаза, из уголков которых разбегались белые морщинки, но мышцы у пленника были прямо как веревки. В его карманах нашлись только перочинный нож, драный носовой платок и два грота. Ножик раис взвесил на ладони, а потом швырнул обратно Ибрахиму.

— Я Генри Саймонс из Ньюлина. Моя семья бедная. От них ты за меня ничего не получишь.

Раис засмеялся:

— А грести умеешь?

— Конечно! — Саймонс явно удивился. — И парусами управлять.

Пират сказал что-то на своем языке, и писец записал, улыбаясь.

Следующий мужчина был старше, его морские походы были давно позади. Кэт узнала его — это был Томас Эллис. От артрита все его суставы отекли, а возраст согнул его почти вдвое.

В кармане у него нашелся серебряный трехпенсовик, который тут же вытащили и забрали, да пожелтевшая костяная расческа. Раис осмотрел его ладони, они были все в грубых мозолях, и это подтверждало, что человек трудился на тяжелой работе и не был сынком богатого папаши. Раис повернулся к писцу, и они некоторое время что-то оживленно обсуждали; потом пират позвал одного из своих людей, сделал резкий жест рукой и ткнул пальцем в старого рыбака. Не говоря ни слова, матрос отволок Тома Эллиса к борту и бесцеремонно швырнул в воду. Раздался всплеск, потом стало тихо.

— Ты, варвар! — начал было проповедник. Он смотрел в открытое море, совершенно пустое. Они уже были далеко от земли. Даже молодой и сильный мужчина не имел шансов доплыть отсюда до берега. — Господи, Иисусе Христе, спаси его душу!

Раис пожал плечами:

— У нас мало провизия. Не могу кормить бесполезный человек, за который не будет выкуп и на рынок не выставить. Если твой Иисус заботится о его душа, пусть сделает чудо. — Он бесстрастно выдерживал яростный взгляд проповедника. — Это римляне первые назвали мой народ «варвари», «некультурный», только они сам были невежды, и такие же все, кто повторять за ними этот слово. Мои люди называть себя «имазиген» 24, это значит — свободный человек. Мы — берберы, мы гордый народ. У себя дома, в горах, я говорю на язык моего народа, с мой компаньон в касба 25я говорю на испанский язык, с корсар — по-арабски, в разных портах — на лингва франка 26; еще я немного знаю английский и мало-мало голландский. Я прочел весь Коран и еще — из любопытства — немного читал ваша Библия. В мое собрание книг есть «Путешествия» Ибн Баттуты, стихи моулана Руми, «Мукаддима» Ибн Хальдуна и сочинения Белазури. Я прочитал их все. А теперь скажи, кто варвар?

— Захватывать в плен невинных людей — детей и женщин, — увозить их из дому и продавать в рабство на невольничьих рынках есть акт варварства!

Корсар чуть приподнял бровь:

— Тогда все великий народы мира тоже варвар — испанцы, французы, португальцы, сицилийцы, венецианцы. Я целый год греб веслом на венецианский галера, на мой спина много шрам. Англичане тоже — ваш большой герой Фрэнсис Дрейк и Джон Хокинс тоже варвар, они хуже, чем корсары из Сла, как неграмотный зовет Сале, потому что он брал пленный только для личный выгода, а их грузы просто презирал и топил.

— А ты нет?

— Я — аль-гозат 27, воин Пророка. Мои люди и я ведем джихад — священная война — на море и на суша, против наши враги, берем плен много неверных и продаем на наши рынки. Деньги от эта торговля мы тратить на благополучие наш народ и во славу Аллах. Всевышний радоваться, когда богатства неверных возвращается к Аллах.