Ричард Роупер - Как не умереть в одиночестве

– Как часто бывает, у меня мало общего с Джозефиной, – начал он. – Она была тезкой моей бабушки, которую я всегда называл «бабуля Джо», и они обе вели дневник. Дневник моей бабули мы смогли прочитать только после ее смерти; до этого, конечно, он невероятно интриговал нас. Только ознакомившись с ним, мы наконец поняли, что большая часть записей была сделана ею после пары стаканов крепкого джина с тоником. Поэтому читать их местами довольно трудно.

Ответом на его слова была теплая волна смеха, и Эндрю почувствовал, как Пегги взяла его за руку.

– От добрых людей, занявшихся делами Джозефины, и из ее дневника я узнал, что это была проницательная, яркая и полная жизни женщина. И пусть она не стеснялась строгих суждений, особенно когда дело касалось телепрограмм и метеорологов, со страниц дневника на нас смотрит человек с мягким сердцем и твердым характером.

Пегги сжала ладонь Эндрю, и он ответил тем же.

– Когда Джозефина умирала, рядом не случилось ни родных, ни друзей, – продолжал викарий, – и сегодня она могла остаться в одиночестве. Поэтому так приятно увидеть стольких людей, уделивших время, чтобы прийти сюда. В начале жизни никто из нас не знает, как он с нею будет расставаться, каким будет его последний путь, но если бы мы ведали наверняка, что наши последние минуты пройдут в компании таких же добрых душ, как ваши, то мы бы возрадовались. Поэтому спасибо вам. А теперь попрошу вас встать и присоединиться ко мне в восприятии Господа.

После службы викарий стоял у церковной двери и коротко благодарил каждого за посещение. Эндрю даже расслышал, как он говорил Бобу, что, конечно, с радостью заглянет на чашку чая, но от кексов, скорее всего, воздержится.

– Но они у меня огромные! – возражал Боб. – Таких больших вы не увидите на несколько миль в округе, честно.

– Думаю, сегодня он заполучил человек двадцать новых клиентов, – сказала Пегги. – Вот шельмец.

Она направилась к скамейке; Эндрю смахнул опавшую листву, чтобы можно было присесть.

– Так ты мне расскажешь, как прошел разговор с Кэмероном? – спросила Пегги.

Эндрю откинулся на спинку и посмотрел в небо, следя за далеким самолетом, оставлявшим за собой едва видимый след. Приятно было вот так вытянуть шею. Надо почаще это делать.

– Эндрю?

Ну что он мог сказать?

Разговор получился бессвязный и неубедительный. Кэмерон изо всех сил старался уверить Эндрю, что он стоял за него горой, что он с радостью опустил бы его, Эндрю, откровения на званом ужине, если бы это зависело от него. Но потом начал сдабривать свою речь фразами типа «служебный долг» и «следование протоколу».

– Ты же понимаешь, что я должен был про это рассказать? – заключил Кэмерон. – Потому что, по каким бы причинам ты ни сделал то… что сделал, это все равно вызывает озабоченность.

– Понимаю, – ответил Эндрю. – Правда.

– Черт возьми, ну что бы ты сделал на моем месте?

Эндрю встал.

– Слушай, Кэмерон, я думаю, что ты должен поступать так, как подсказывает тебе чувство. И если это означает, что нужно сдать меня кому-то из начальства и таким образом решить вопрос о сокращении, когда он встанет снова, тогда я понимаю. И зла держать не буду.

– Но…

– Честно, не буду. Выложить все начистоту и получить возможность двигаться дальше для меня важнее, чем сохранить работу. Если это поможет тебе в такой непростой ситуации, то я искренне рад.

Господи, какую же легкость он испытал, высказавшись так откровенно и открываясь навстречу новым возможностям. Он думал про компанию Пегги. Чем дольше они ее обсуждали, тем больше он вдохновлялся.

– И кроме того, – сказал он Кэмерону, – как раз на днях я наконец понял, что буду делать в жизни.

Взяв Эндрю за руку, Пегги вернула его в настоящее.

– Все в порядке, нет необходимости сейчас говорить про это.

Эндрю покачал головой.

– Нет, есть. Похоже, меня собираются уволить.

– Господи, – зажав рот ладонями и сделав большие глаза, выдохнула Пегги.

– Но , – добавил Эндрю, – Кэмерон обещал попробовать найти мне место в другом отделе.

– И ты думаешь, что оно тебе подойдет?

– Да, – ответил Эндрю.

– Ладно, тогда это… хорошо, – с некоторой досадой сказала Пегги.

– Но только временно, – сообщил Эндрю.

– Правда? – быстро спросила Пегги, ловя его взгляд. Он кивнул.

– Я провел кое-какие исследования. Насчет финансирования благотворительности. Я располагаю деньгами, которые оставила мне Сэлли, и не знаю лучшего способа потратить их. Уверен, она была бы по-настоящему рада, используй я их на нечто подобное.

Пегги смотрела на него с выражением, в котором угадывались сильнейшее замешательство и восторг, и Эндрю едва удержался от смеха.

– Я говорю про твою задумку с компанией – это на всякий случай, если ты еще не поняла, – пояснил он. – И я подумал, что ты, быть может, поможешь мне. Проследишь, чтобы все пошло правильно.

– Это… Эндрю, я не совсем…

– Я не говорю, что у нас наверняка получится, – уточнил Эндрю. – Мы можем споткнуться уже о первый плетень. А можем использовать наш шанс наилучшим образом.

Пегги решительно кивнула.

– Можем, я в этом совершенно уверена, – сказала она. – Давай поговорим об этом сегодня за ужином, если, конечно, приглашение остается в силе.

– Естественно, остается, – заверил Эндрю.

Этим утром он нашел новую квартиру, случайно заглянув в одно из четырех изумительных приложений, скачанных им, и хотя въехать имел право только на следующей неделе, тут же принял решение. Ему немного взгрустнулось, но теперь, раз вечером придет Пегги, можно будет, по крайней мере, проститься со старым жилищем как положено.

– Блиц-опрос. Ты ведь любишь фасоль на тосте, правильно?

– Ясное дело, люблю. – Пегги не знала, шутит он или нет, и смотрела, слегка сощурив глаза. – Хотя не знаю, как ты, а я прямо сейчас разделалась бы с огромным кексом.

– Почему бы и нет? – отозвался Эндрю.

С минуту они смотрели друг другу в глаза. Он представлял себе ее и девочек, бегущих к нему по платформе на Кингс-Кросс, и сердце замирало при мысли, что все возможно. Он уже перестал ломать голову над тем, как выведать у Пегги, слышала ли она его фразу на кухне у Руперта. Значение имело только то, что она здесь, рядом, и знает про него все, что нужно знать. А этого, как понял Эндрю, более чем достаточно.

Выражаю благодарность моему замечательному агенту Лауре Уильямс. Словами не выразить, как я признателен за все, что ты для меня сделала.

Клэр Хей из «Ориона» и Таре Сингх из «Патнэма». Мне очень повезло работать со столь блистательными редакторами и издателями. Спасибо за все.

Благодарю всех в «Орионе», особенно Харриет Бортон, Вирджинию Вулстенкрофт, Кэти Мосс, Оливу Барбер, Кэти Эспинер, Сару Бентон, Линси Сазерленд, Анну Боуэн, Тома Нобла и Франа Патака. И всех в «Патнэме», особенно Хелен Ричард, Алексис Уэлби и Сандру Чиу.