Игорь Савельев - Ложь Гамлета

Когда они вышли из терминала, то обнаружилось утро. Рассветало. Скучные серые сумерки обещали полгода если не зимы, то грязи. Авитаминоза и солевого московского бытия. Тем не менее, если смотреть в небо, о грязи не думалось. Было видно, как в светлой восточной дали перелетают птицы, не допущенные в Шереметьево, а на темной стороне, где светит фонарь, будто кто-то трясет осыпающимся деревом прямо под фонарем, как мешком. Красота мелочей.

Где-то за зданием терминала взлетело что-то тяжелое.

Между уходящими в московское небо через Шереметьево и близкий Митинский (и неблизкий Хованский) крематории было одно общее — Москва растворяла их дымный след через минуту и больше не помнила, а может, всё было сложнее, как сложно маскируется под серое небо пар градирен на северной верхушке МКАДа.

Спецназ сел в головной минивэн, задержанный и сопровождающие его лица — в следующий.

Выехав из неизвестности хозпостроек и поплутав по трехмерным дорогам, схлопнутым в конце в одну, машины встали в общую очередь к шлагбаумам.

— Извините, я не предложил вам сходить в туалет перед дорогой, — спохватился следователь. Он троллил не столько Коноевского, который так и сидел с непроницаемым видом, сколько нахальную нейтралку-переводчицу.

— …Пробки уже начались, а включать спецсигналы при доставке задержанных мы не имеем права, так что уж простите. Но у нас всё строго по инструкции. Не как в театре. Без импровизаций, — Волынец всё-таки не удержался.

Коноевский так и изображал глухого. Его адвокат, читающий постановление, тоже бровью не повел.

Вновь неспособный лаконично кончить мысль, а не размазывать одну тему до бесконечности, следователь достал телефон, посмотрел и заключил торжественно:

— Ленинградка стоит.