Дэвид Юн - Весь мир Фрэнка Ли

Я замираю. Вот оно, ее воспитание. Большинство ребят, тем более корейского происхождения, никогда не интересуются именами родителей своих друзей.

– Юн Хи, – отвечает мама, – а английское имя – Диана.

– У вас очень красивые имена, – говорит Брит, и мама – обалдеть! – даже немного краснеет.

Благодаря Брит мама открылась для меня с неожиданной стороны.

Раздается звонок в дверь, и у меня внутри все обрывается. Я знаю, кто это.

– Здравствуйте, – говорит Джо Сонг.

– Айгу, – отвечает мама, подходя к ней. – Ты поздно.

– Знаю. Извините, миссис Ли, – отвечает Джо.

– Обувь снимать, – требует мама.

Джо понимает, что прошла в дом не разувшись и теперь ей надо вернуться ко входной двери.

– Блин, – бормочет Джо.

– Фрэнки-младший, Джо здесь, – громко кричит мама, а потом говорит Джо: – Садись рядом с Фрэнки.

Я прекрасно слышу их разговор. И все остальные тоже. Мама из‐за появления Джо перешла с официального вежливого английского на семейный разговорный. Брит смотрит на дверь, потом на меня. Она не понимает, что происходит. Клянусь моей неотросшей хипстерской бородой, я не понимаю, что сейчас в нашем доме делает Джо Сонг. Я закрываю глаза и молюсь о том, чтобы земля разверзлась и поглотила меня.

Но земля не разверзается, и Джо садится рядом со мной. Все двигают стулья, чтобы ей хватило места.

– Всем привет! – говорит Джо. Она дрожит, словно ей в рукав заполз жук.

– Все знают Джо? – спрашиваю я, уставившись на стеклянные перечницу и солонку.

Они выполняют исключительно декоративную функцию, ими никто никогда не пользуется. Солонка и перечница молчат.

– Я знаю Джо, – отвечает Кью.

Я смотрю на него, он глядит на меня, и в его глазах я вижу страх.

– И я знаю Джо, – говорит Брит.

Мне кажется, что весь мир наклонился: стол и стулья скатываются в дальний конец комнаты, а растущие на улице деревья скрипят, опасно накренившись. Когда Брит появилась в Магазине, мне показалось, что столкнулись два мира. Сейчас она у меня дома вместе с Джо – и к тем двум планетам будто добавилась третья.

Мама восстанавливает равновесие вселенной, громко поставив перед Джо тарелку.

– Ты есть.

Я украдкой бросаю взгляд на Джо: «Что за хрень?» Вид у нее совершенно беспомощный: «Я тут ни при чем». Не заметили ли наших взглядов упэшники? Нет, они снова радостно принялись за еду. Эвон заканчивает первой, благодарит и пересаживается в поставленный спинкой ко всем нам шезлонг.

– Слушай, – обращается Брит к Джо, сопоставив факты, – ты что, тоже ходишь на Сборища?

– Ага, – отвечает та, – я этого парня с детства знаю.

– «Брит сказала, чтобы все от него отстали, придурки!» – говорит Брит с улыбкой.

Джо улыбается ей в ответ:

– Точно! Это была я.

– Здорово, что вы так давно дружите, – говорит Брит.

– Ну не то чтобы мы прямо дружили… – начинает Джо.

Лучше бы она этого не говорила, но слова уже вылетели у нее изо рта. И она продолжает, потому что видит, что моя мама внимательно ее слушает:

– Мы дружим семьями, мы почти что одна семья. Короче, можно сказать, что мы очень близки.

Кажется, мама осталась довольна таким ответом. Она улыбается и выходит из комнаты с двумя пакетами мусора.

Джо напустила такого густого тумана, что Брит не может его не заметить. Мне хочется стукнуть по столу, чтобы увидеть, насколько высоко подпрыгнут стоящие на нем тарелки, но вместо этого я наступаю Джо на ногу.

– Вау! – кричит Джо, ни к кому не обращаясь, потом она пытается наступить на ногу мне, но не попадает. – Вау, потрясающе вкусно!

Тупость ситуации зашкаливает. Я чувствую, что пора вставать из‐за стола.

– Кажется, сейчас самое время, – говорю я Кью.

Тот вскакивает и, покопавшись в рюкзаке, достает небольшую игровую приставку.

– А теперь пришло время Let’s Heart Dancing! – говорит он.

Все начинают стонать, но как только Кью подключает приставку и начинает танцевать в своей странной, но заразительной манере, как слепой шаман, народ выходит на танцпол. Брит берет в руки контроллер и начинает лупить локтями воздух. Она бросает на меня взгляд. Мне ужасно хочется стать ее партнером в этом нарисованном видеомире. Но тычок под ребра выбивает меня из мира фантазий и возвращает в реальность.

– Твоя мама позвонила моей, – шипит Джо. – Типа: «Фрэнки же пригласить тебя тоже?» Ну что я, черт побери, должна была делать?

– Могла бы больной прикинуться или что‐то типа того! – шепчу я в ответ.

– Ага! У меня не было гребаного выбора!

– Давай, Брит, жги! – орет Найма Гупта, перекрикивая громкую музыку.

– Ты должна свалить через пять минут. Я тут кое‐что пытаюсь сделать, – шепчу я.

– И что я, блин, скажу? Я же не могу просто поесть и свалить.

– Скажи, что тебе надо к тесту готовиться. Давай.

Я встаю, беру контроллер и начинаю танцевать с Брит. Мы стоим лицом к экрану и синхронно двигаемся. Краем глаза замечаю, что Джо, положив руки на переднюю сторону бедра, кланяется моей матери – жест глубокого, искреннего сожаления. Джо делает то, что должна: извиняется за то, что ей приходится уйти раньше других, вежливо, но твердо отказывается от пакета с оставшейся едой, убеждает мою маму в том, что не может заставлять ждать подругу, с которой договорилась сегодня позаниматься, а также сетует на свою невежливость и неорганизованность.

Джо прекрасно играет.

– Фрэнки-младший, – говорит мама, – прощаться с Джо.

– Пока, Джо, – говорю я, не сбиваясь с ритма танца.

– Айгу, Фрэнки, ты перестать играть и прощаться.

– Все в порядке, – уверяет ее Джо. – Какой он глупышка!

Она жестом показывает: «Позвони потом» и уходит.

Наш с Брит танец доходит до того момента, когда мы должны танцевать, прикасаясь друг к другу. Наши ладони соединяются. Это, можно сказать, пуританская по невинности поза, но мне кажется, что мы взялись за руки и идем под венец. Мы с Брит при свидетелях дурачимся, выставляя себя полными идиотами. Мама смотрит на нас и качает головой.

Танец заканчивается. Мы с Брит, тяжело дыша, смотрим на заработанные нами очки.

– Фрэнк – девяносто два, Брит – сто! – кричит Найма Гупта. – Прекра-а-а-асно!

Я так рад за Брит, что вскидываю вверх руки и ударяюсь о здоровую деревянную полку над камином. Брит хватает меня за руку.

– Осторожнее. Не ушибся?

– У меня все прекра-а-а-асно! – со смехом отвечаю я ей.

Я содрал кожу на костяшке среднего пальца, но разве это важно?

У меня такое чувство, словно я избежал удара огромного раскачивающегося маятника с острыми как бритва краями. Сегодня он просвистел совсем близко. Но оно того стоило. Мы сидим с ней рядом на диване, зажатые между остальными. Она положила свою потную ладонь на мою, и у меня даже получается помечтать о будущем, представить все таким, каким я хочу это видеть. Не другие, а я. Я, я, я.