Александр Дюдин - Сестры

– Нулевая, – смеялась Валя. – Минут десять дадите? Можно?

– Хорошо, через десять минут выхожу во двор.

– Клавдия Никифоровна, посмотрите, бифштексы минут через пять будут готовы, снимите с огня. – Свекровь молча пошла на кухню. Валя торопливо сняла фартук, вымыла руки, переоделась, вышла во двор раньше Антона Федоровича.

Он следом шагнул из подъезда серьезный, задумчивый, взял ее за локоть.

– А ваша супруга не любит живописи?

– Любит, просто она сегодня занята, – посмотрел на часы. – Как раз сейчас у нее идет педсовет.

– Сергей звонил, занят, освободится поздно, сразу придет к вам.

Передвижная всесоюзная выставка демонстрировала свои картины. Антон Федорович остановился перед одной из них. На большом полотне изображено вспаханное поле и сидящие за завтраком люди. Название: «Три поколения». Антон Федорович мрачно смотрел на них.

– Ну, как вам, нравится? – спросил он Валю.

– Ничего, – пожала она плечами.

– Что значит, ничего? Принимаете вы ее или нет? Вот так, как она есть? – Валя затруднилась с ответом, принимает она или нет. Он бросил на нее короткий взгляд. – А я не принимаю, протестую! Вот вам наглядный пример, что всякое искусство политично. Это же клевета на нас. Посмотрите, интеллигентный старик, с мыслящим лицом. Это наш-то предок, крестьянин с интеллигентным лицом? Неграмотный, крепостной, веками угнетаемый помещиком, кулаком? В ряднине, выросший на мякине, отупевший от непосильной работы! А это сын его, наш современник, на переднем плане большие синие руки со скрюченными граблями-пальцами, они в центре, они главные! Тупое лицо затенено козырьком фуражки. Это – наше поколение, грамотное, владеющее техникой. А внук – совсем блаженненький, с полным отсутствием мысли. Это же вырождение! Это же клевета, рассчитанная на простачков! Видите, живопись – оружие! А эта? – спросил Антон Федорович. Они стояли перед портретом доярки.

– Некрасивая женщина, – беспомощно ответила Валя.

– У нее другая красота, – мягко говорил он, – материнская красота: в ее обветренном солнцем лице, улыбающихся добрых губах, в ее полных руках. Это сама земля, мать-кормилица. – Добавил он с уважением.

Перед Валей открывался новый мир, мир живописи, ее язык. И снова она почувствовала ту радость общения, которую испытала при первой встрече.

– У нас на заводе есть студия живописи. Сейчас в заводском дворце культуры тоже выставка. Хотите, поедем на нее?

– Поедем.

Они сошли с троллейбуса перед большим низким зданием с громоздким, нависающим над лестницей бетонным козырьком. С обеих сторон стеклянных дверей фасад украшали мозаичные панно, изображающие слева древних химиков в тогах, с колбами, а справа – космонавта, держащего звезду.

Как только они вошли, к Антону Федоровичу бросился расстроенный среднего роста человек с седой головой.

– Подумайте, какое безобразие! Три самых лучших картины исчезли! – возмущался он. – Надо заявить в милицию!

– Что же вы расстраиваетесь! Вы радоваться должны, гордиться! Картины Рафаэля тоже крали, – спокойно ответил Антон Федорович. – Знакомьтесь, – обратился он к своей спутнице. – Руководитель студии, художник Либералов Андрей Степанович. – Тот растерялся от такого неожиданного ответа, улыбаясь, протянул руку.

– Это, конечно, крали. Но, согласитесь, жаль, самые лучшие работы!

– А кому нужны самые худшие? – улыбнулся Антон Федорович.

Три комнаты дворца наполнены рисунками карандашом, акварелью, пастелью, маслом.

– До чего же талантлив наш народ! Просто диву даешься! Вот, посмотрите эту акварель. Писал простой токарь, дилетант в живописи, а ему может позавидовать профессионал. Во всяком случае, она не хуже тех, что мы видели. Сколько настроения, любви к родной природе! Смотрите, раннее утро, дымка над рекой, даже ощущаешь прохладу утра! Хорошо? А вот этот портрет озорной девчонки. Как передан характер! Молодцы! Я получил огромное удовольствие, когда смотрел выставку в первый раз. Горжусь нашей студией. Есть, конечно, работы и послабее, – говорил он, проходя мимо картин последней комнаты. – Но это начало, мастерство придет и к ним со временем. Главное: сердце художника в них живет! – он посмотрел на часы. – Однако нам пора. Софья и Сергей, наверное, нас потеряли!

Шло заседание Горисполкома. Председатель Рождественский, худой энергичный человек, ходил вдоль первого ряда и говорил:

– Все города мира стоят лицом к реке, к морю. Только у нас город стоит задницей к Иртышу! Прошу прощения у дам. Горисполком дал задание архитекторам пересмотреть этот вопрос. Два года они работали над проектом плана перестройки города. Все мазанки, туалеты, сараи, помойки на берегу Иртыша уберем. Засыплем комариное болоте около мясокомбината, построим намывной пляж из речного песка, бетонную набережную. Будем ставить красивые современные многоэтажные дома на сваях. Я докладывал о планах Горисполкома в Горкоме партии, в Обкоме. Партийные организации поддержали нас. Достоевский писал, что Омск – паршивенький городишко, на весь город одна сосна. Она и сейчас стоит у крепости. Нам не к лицу иметь такой город. Мы должны позаботиться о нем и превратить его в город-сад! «Я знаю – город будет! Я знаю – саду цвесть! Когда такие люди, – он размахнулся рукой в сторону зала, – в стране советской есть!» – Его декламация была встречена аплодисментами. – Так говорил Владимир Маяковский про нас с вами. Три года тому назад мы заложили питомник. Высадили клен, тополь. Привезли с Кавказа голубую ель в семенах, вырастили больше десяти тысяч саженцев. Сейчас они окрепли, можно переводить в город. Часть посадочного материала возьмем из живой природы. В этом году должны высадить пятьсот тысяч деревьев! В прошлом году мы построили на полтора гектара теплиц для цветочной рассады. Семян не было, обратились к населению, любителям цветов, они помогли нам: приносили семена в сумках, мешках, мешочках, помогли нам вырастить рассаду. Горзеленстрой в течение этого года набрал специалистов. Его начальник, Шкуров, оказался большим энтузиастом. Высадим миллионы цветов! По улице Карла Маркса, на протяжении восьми километров, создадим мавританский газон с разноцветьем, постелем живые цветочные ковры по всему городу, в основном все-таки сплошным посевом, так как рассады не хватит. Что нужно сделать сейчас? Горисполком улицы, площади закрепил за предприятиями, учреждениями, институтами, школами. Недели через две сойдет снег, и, как только прогреется почва, пока грунт влажный, надо сажать. Ориентировочно день посадки деревьев назначили на субботу, двадцать пятое апреля. Этот день будет объявлен как городской субботник. Директора предприятий, школ, ректора институтов после заседания подойдите к секретарю и получите ваши участки с точными границами, за которые вы отвечаете головой! Промерьте их, напишите, сколько, какие деревья вам надо, каким транспортом вы их вывезете. В учреждениях, где нет своего транспорта, подвезет рассаду Горисполком. Директоров заводов прошу помочь нам с машинами, постарайтесь освободить свои машины на один день для вывоза саженцев из питомника, чтоб развести их по всему городу.