Холли Ринглэнд - Потерянные цветы Элис Харт [litres]

Элис поежилась. Она никому не рассказывала о том, что оставила позади, но Лулу ее раскусила.

Собрав вещи, они вместе поехали домой под акварельным сумеречным небом.

– Хочешь зайти к нам на ужин? – спросила Лулу преувеличенно весело. – Я приготовлю энчилады с сыром. С двойной порцией гуакамоле.

Элис хмыкнула:

– Нет, не хочу. Ну просто ни капельки.

Они были уже возле дома Лулу, а их разговор все не шел у Элис из головы. Она кивала и смеялась шуткам Лулу весь вечер, но не переставала думать: Лулу и Дилан переспали? Почему она не ответила прямо?

Позже, укладываясь спать, Элис приказала себе просто не думать об этом. Как напомнила ей Лулу, она тоже не очень-то охотно рассказывала о своей жизни до пустыни. Кому, как не Элис, было знать, что некоторые истории лучше обходить молчанием.

Элис изо всех сил старалась отнестись к словам Лулу с должным вниманием. В день привоза поставок она отправилась в город и нагрузила тележку горшками с растениями, гамаком, светящимися гирляндами и несколькими садовыми лампами, заряжающимися от солнечного света. Из мастерской парка она утащила стопку ящиков и остатки краски. Ящики она покрасила в зеленый, перевернула их и использовала как подставки для горшков с цветами. Лампы она вбила глубоко в землю на заднем дворе, натянула гамак и привязала гирлянды огоньков к балкам патио. Она собирала сокровища, как птица-шалашник, и уверяла себя, что это для ее собственного благополучия. Это нужно, чтобы укрепить свое самосознание.

Она часами делала покупки через интернет. Купила новые простыни и одеяло фирмы «Дуна» в бабочках, шторки для душа – тоже разрисованные бабочками – и скатерть с бабочками-монархами. Она нашла сайт, посвященный ароматерапии, и купила горелку, годовой запас плоских чайных свечей и смесь эфирных масел. Критически оглядев свои пустые книжные полки, она зашла на сайт книжного интернет-магазина и заказала все, что мог позволить ее кошелек. Когда коробки прибыли, она распаковала их и поставила каждую книжку на полку так бережно, словно это были семена. Особенно истории о шелки.

Когда Дилан работал в другую смену, у Элис не было причин видеться с ним. Если они случайно встречались на дороге или в рабочем саду, она опускала голову. Чтобы занять себя чем-то, когда не нужно было быть на обходе, Элис начала гулять с Пип вокруг кратера после обеда. Они доходили до Кутуту Пули и смотрели, как солнце садится за покрытыми мхом красными валунами. При достаточно решительном настрое она могла при помощи работы и прогулок прекратить этот процесс сгорания, который вызывала в ней любовь. Может быть, ее чувство к нему действительно было лихорадкой. Может быть, она могла вылечиться.

В свой следующий выходной день Элис слонялась по дому как неприкаянная. Лулу и Эйдан были заняты. Руби не было дома. Элис уже сходила на утреннюю и послеобеденную прогулку, убралась дома и съездила в город за новой жевательной игрушкой для Пип. К шести часам небо потемнело достаточно, чтобы зажечь гирлянды и предаться, наконец, размышлениям о Дилане, которым она противилась весь день.

Элис вышла на улицу в дымчатые фиолетовые сумерки. С первого вечера, как она зажгла эти огоньки, они стали маленькими тайными маячками для ее сердца. Когда, лежа в постели, она смотрела на них, ее охватывала надежда, что каким-то чудом эти маленькие хрупкие огни, протянувшиеся сквозь темноту, доберутся через дюны до него, каким-то образом скажут ему все, что она сама сказать не могла.

Громкие резкие удары в дверь заставили ее подскочить на месте. Пип втянула носом воздух и залаяла.

– Иду! – крикнула Элис, спеша через весь дом.

Возможно ли это? Она распахнула дверь.

– С новосельем! – пропели в один голос Лулу и Эйдан.

– О, – на миг Элис оторопела, – это вы, ребята!

Она улыбнулась достаточно широко, что скрыть убийственное разочарование.

Лулу держала в одной руке противень с тако, из которых сочился расплавленный сыр, а сверху лежала горочка гуакамоле. Другой рукой она обнимала яркую мексиканскую вазу, которой Элис всегда восхищалась, – в ней сейчас были свежесрезанные розы пустыни. Элис вспомнила написанный от руки параграф в Словаре Торнфилда: мир . Стоя рядом с Лулу, Эйдан придерживал репродукцию Фриды Кало, на которую Элис всегда засматривалась, когда бывала у них в гостях, и упаковку «Короны» на шесть бутылок.

– Для тебя, чика, – улыбнулась Лулу, когда они с Эйданом вручили Элис подарки. – Мы знаем, как тебе пришлось потрудиться, чтобы превратить это жилье в дом, и хотим отметить твой успех с тобой.

– У меня нет слов, – выдохнула Элис со слезами на глазах.

Она шмыгнула носом, делая шаг в сторону, чтобы впустить их. Когда она уже закрывала дверь, Пип гавкнула.

– Что? – спросила у нее Элис.

Она снова гавкнула на дверь. На миг у Элис закружилась голова от надежды. Но когда она распахнула дверь, из темноты шагнула Руби.

– Тебе надо сделать освещение на улице, Пинта-Пинта, – сказала Руби, заходя в дом с караваем хлеба, от которого шел теплый чесночный запах. – Я тут испекла.

С кивком головы она передала Элис каравай и пошла занять место за столом с Лулу и Эйданом. Элис понесла хлеб и тако Лулу в кухню, заставляя себя продолжать улыбаться. Заставляя себя сдерживать слезы из-за того, что к ней в дверь постучали ее прекрасные добрые друзья, а не Дилан. Она занялась тем, что разливала напитки и искала тарелки, ошеломленная чувством глубокой благодарности и еще более глубокой глупости.

После импровизированного новоселья решимость Элис дала трещину. Она не хотела в этом признаваться, но часто она сворачивала со своего обычного пути, чтобы увидеть его пикап или услышать его голос в парковом радио. Ее обуял голод, которого она не знала прежде. Она стала нарушать предвечерние планы с Руби и лгать Лулу о том, что ей нужно больше времени, чтобы побыть наедине с собой. Что-то с тобой творится, чика. Я чувствую , – говорила ей Лулу. Но Элис лишь отмахивалась от нее.

Долгое время она говорила себе, что ее послеобеденные прогулки никак не связаны с ним. Каждый раз, как Элис гуляла по пыльной красной дорожке вокруг кратера, она мысленно отрицала, что ею управляло лишь одно обстоятельство: впереди будет поворот, заросший неряшливыми эвкалиптами, и, выйдя из-за него, она сможет коснуться взглядом лица Дилана. Она игнорировала тот факт, что она намеренно так подгадывала свою прогулку, чтобы «случайно» наткнуться на него на закате в Кутуту Пули. Он, совершенно овладев вниманием группы туристов, рассказывал им историю Килилпитяра. Но всегда поднимал на нее глаза, когда она проходила мимо, и всю ее охватывал трепет, когда его взгляд скользил по ее телу.