Леонид Лушников - След заката

— Стараемся.

Главный инженер поморщился, но ничего не сказал. Выйдя на пригорок, повернулся к сопровождавшим его руководителям, сказал, как будто на ветер, но все расслышали:

— Все на свои участки. Вечером подведем итоги в прорабской…

Смирнов нарочно подзадержался, отозвал Борового в сторону, проговорил, пытливо глядя в глаза мастера:

— Ты, что ли, капнул генералу, что я тут давно не бывал?!

Дмитрий Боровой прикурил из ладошки, выпустил струйкой табачный дым изо рта, ядовито пробасил:

— Была нужда на вас капать! Кедров прилетал сюда дважды с Березиным и Назаровым. Че, слепые, что ли?! Была бы моя воля — гнал бы я такого начальничка из капиталки в шею! — и пошел догонять главного, поводя широкими плечами.

Смирнов испуганно пошевелил толстыми губами и, разъярясь, крикнул:

— Моей поддержки не жди!.. Пуп земли! Гаденыш!.. А я, дурак, за него голосовал перед Березиным!

Боровой догнал Алексея, обнял его за плечи, чуть-чуть придавил и усмехнулся.

— Слышал борова?

— Зря ты его заводишь…

— Пусть побесится, а то за него утираются перед начальством прорабы. И не выгонят!..

Дорогу им пересек «кировец», волочивший большой пучок хлыстов-недомерков к складу. Алексей проводил долгим взглядом трактор, проговорил:

— Я смотрю, ты приспособил навес под волокушу. Как допер?

— Не сам, — махнул рукой Боровой. — На семисотку пристроили прицеп по совету Трифонова. Теперь таскаем хлысты без проблем.

— А как тут Трифонов очутился? — вскинул удивленно широкие брови Алексей. — Он всем базлает, что и близко не подойдет к лесосекам. Любопытно.

— Неделю назад улетел с газовиками на вертолете. Что-то темнит, дылда?! По хребту лазил, на той стороне, в заповеднике неделю пропадал. У строителей скоб да гвоздей выклянчил. Сдается мне, что он избушку где-то сварганил. Заповедник — вот он! — Боровой махнул рукой в сторону гор. — Зверья там немерено. Браконьерничать собрался. Это уж как пить дать! Пойдем, покурим на бережке…

С утра солнце палило совсем не по-августовски. Катилось оно по синему небу огненным шаром, выжимая соленые пятна на спинах у работяг, распиливавших мотопилой чурбаки возле мостика. За хребтом, как будто пришпиленные, стояли, не шевелясь, легкие облачка, пронизанные насквозь светом.

Ястребов не удивился предложению, зная, что у Борового давно не ладились отношения с начальником, а сегодня, после короткого разговора, еще больше обострились. Молчали оба до самой ветлы, развесившей свои зеленые косы, макая их в речку, стремительно пробегавшую меж каменных валунов. От стремнины повеяло прохладной сыростью. В сливе перекатика билась пеструшка, вылавливая мошкару.

— О чем разговор? — спросил Ястребов, присаживаясь на камень.

Боровой медлил не долго, глядя в сосредоточенное лицо Алексея, думавшего о доме. Накануне Катерину увела Зоя в Айгирскую больничку рожать.

— Ты же видишь, — перебил его мысли Боровой. — Смирнов меня со свету сживет. Надоел он, как горькая редька. Перевели бы меня на разработку, я бы управился с лесосеками в два счета. Зачем нужны пришлые бригады?! Они тут наворочают! Спилят и уйдут… С Кедровым говорил, тот уперся, как осел. Поговори с Березиным…

— С Березиным можно поговорить, — задумчиво заговорил Алексей, — будет ли толк, вот в чем дело? В прошлом году еле-еле уломали. Ладно, блатняк сам сбежал. У Козина тоже характер не слаще…

— Да дело вовсе не в том, что мы с боровом живем на ножах, а в том, что вот тут у меня, — он хлопнул гулко ладонью по внутреннему карману пиджака, — тетрадочка, а в ней разработки новые. С Трифоновым два вечера посидели… Ты же член райкома, Леха!.. Помоги!

Алексей, раздумывая над словами Борового, проследил, как аляпка нырнула в омуток, неожиданно спросил:

— И сколько выпили?

— Сколь надо — столько и выпили. Он этот метод еще в тридцатые годы применял втихаря. Пригрозил: «Ежели, говорит, кому откроешь секрет, то башку снесу!» Тебе открыл, потому что пути дальше перекрыты. Я уже сейчас из разработчиков просек могу пару комплексных бригад создать. Четыре вальщика, трактористы, чекоровщики — все на месте. Нашенские. За деньгу и за место держаться будут. Оставайся до следующего состава. Обсудим все, и тогда поймешь, в чем выгода!..

У меня Катерина рожать собралась…

— Да брось ты! Первый раз, что ли?! Ну, давай потолкуем сейчас. Начальство пусть одно походит. Вот смотри! — Боровой достал из кармана тетрадку в коленкоровом переплете, раскрыл перед лицом Алексея. — Разрабатываем две дополнительные ленты и полупасеки… На них прокладываем волок… Мы уж все обмозговали с ребятами… Сразу же после трелевки поваленных вдоль волока лесин вальщики приступают к работе на ленте. А начинают с верхов склона и по обеим строкам. Вал направляем в сторону трелевки.

Алексей не особо разбирался в лесоповале, но кое-что понимал, и его удивило это предложение.

— Метод узких лент?! Что-то мне об этом толковал по-пьяни Трифонов. Но я тогда не особо внимательно слушал. Раскрыл свои секреты, дылда! Вот почему он все нормы перекрывал! За что же он тебя так обрадовал?

— Да так! — взмахнул рукой Боровой. — Говорили о жизни… Власть склоняли… Он говорит: «Хочешь Героя получить?» Говорю: «Давай!» Представляешь, Леха! Тридцать работяг вместо сотни. И все мастера на все руки… Да еще потому размягчел Трифонов. Летось посмотрел он на эти боры, на мачтовики, посвистел, как сурок… И выдал! Ежели я, говорит, был бы молодой, десяток звезд бы отхватил. Так в чем же дело, толкую? А он на зарок сослался. Поскучнел сразу… Кровушку древесную, говорит, видеть не могу. Эколог нашелся! Ха-ха-ха! — закатился Боровой.

— Тетрадочку давай. Покажу, — проговорил Алексей, поднимаясь с валуна.

— Да нет уж! — хмуро отозвался Боровой. — Слово дал, что никому…

— Ну тогда вкалывай у борова и не рыпайся!

Разошлись тихо. Ястребов весь остаток дня провозился на строительстве ремонтных мастерских. Без них в таком отдалении от депо не обойтись. К вечеру, подустав в перебранках с подрядчиками, затягивающими настройку железнодорожного узла на поворотнике, забрел в бор, тянувшийся вдоль стройки до самого хребта. Золотистые стволы сосен еще не померкли в длинных тенях садившегося солнца, светились загадочно. Тягучие запахи тайги, насыщенные горчинкой папоротников, стоявших меж подлесков почти в рост человека, дурманили допьяна. Отдыхая, забыв про несговорчивых подрядчиков, он вспомнил про разговор с Боровым и повернул к лесосекам, хотя ему всегда не очень хотелось смотреть на лесной разор. Но тут все было подготовлено без хлама и выглядело вполне прилично. «Дмитрий Иванович, не хулиганить. А верно!.. Ему и карты в руки, — думал он, шагая через прибранные сучкорезные площадки. — А ведь, когда Трифонов ломал хребет себе и бригаде, ставя небывалые по тем временам рекорды, никто не удосужился перенять и внедрить его опыт. Хотя тогда, говорят, не особо интересовались, как лесоруб вкалывает. План идет и ладно! Да и «лесной дылда» грудью стоял на своих лесосеках. Я еще застал такой порядок…»