Леонид Лушников - След заката

— Товарищи! Все же мы были правы в том, что сумели создать организацию с большими возможностями. Сейчас, товарищ Кедров, нужно настроиться на новые грани. Проект расширения производственных мощностей давно у вас лежит на столе, но вы до сих пор тянете с подрядчиками. Расширение завода — это главная сейчас задача…

Березин, увидев вошедшего в кабинет Ястребова, на секунду смешался, проследил, когда тот сядет, продолжал в том же духе:

— В нашем положении временем нельзя разбрасываться. Освоили Каменские лесосеки — это хорошо! Но нельзя останавливаться на достигнутом…

— Николай Петрович, — перебил секретаря обкома московский гость. — Если решен вопрос с переселением деревеньки… Как ее? — он заглянул в блокнот. — Бересени… То не ущемляются ли жители ее?

— Да нет, Геннадий Сергеевич! — Березин неожиданно погрустнел и тут же ловко перевел разговор на выполнение поставок пиловочника по договорам. Алексей ожидал к себе вопросов, ухмыльнувшись незаметно, подумал: «Финтит Николай Петрович! Деревенские еще не знают, что их ожидает». Березин, все время напряженно посматривающий на Алексея, опасаясь, что тот вякнет что-то, продолжал: — Тут, товарищ Кедров, новая стройка открывается за Малиновкой. Нужно связаться с руководством… Товарищ Ястребов, вам нужно к завтрему подготовить состав. Ну, вы знаете, что нужно! Домой не уезжайте пока. Дождитесь меня… Хочу в баньку.

— Есть, товарищ Березин! — со скрытой издевкой произнес Алексей и вышел.

Ближе к вечеру, когда представитель леспрома уехал вместе с Назаровым в райцентр, Ястребов и Березин вместе вышли из управления. Шагая рядом с Алексеем, Николай Петрович по-дружески приобнял его за плечи, заговорил доверительно:

— Не думай, что я такой уж злодей! Нужно расширяться. База есть, но нет денег. Работа нужна людям… А насчет деревни, то ты особо-то не возникай. Понял?! Придет время, и батя узнает…

— Ага, — перебил его Алексей. — Подъедут бульдозера и столкнут всех в реку. Расходятся совсем твои дорожки с родиной! А ты боишься сейчас сказать. Трусишь!..

Николай Петрович убрал руку и пошел вперед. Алексей глядел в его широкую спину непримиримо. Спорить было бесполезно. Наверху уже давно все решено.

— Руль доверишь? — неожиданно спросил Березин, помягчев голосом. — Давненько я тут не заруливал. Может, в сельпо заедем?

— Там один уксус…

— И я не прихватил…

— К Машке заедем.

Сразу за поселком, как только миновали железнодорожный переезд, Березин придавил газ до отказа, но москвичок больше восьмидесяти не тянул, а только дрожал всем своим железным телом.

— Купил бы новую! — крикнул Березин. Алексей, задумавшись, не ответил. Трудами и везением он создал семью, хотя старое и ненавистное все время преследовало, шло следом, словно сыскная собака. Сколько бы дел сотворил?! Ежели бы не груз. А как скинуть? Он как-то заикнулся о реабилитации перед домашними, на что первой откликнулась Зоя:

— Мне ничего не принесла она, Леха! И тебе не принесет. Только тягость да скука! Да и дело-то твое срока давности не имеет. Узнавала я у одного ханурика, что сидит за такими бумагами…

Машину тряхнуло в рытвине. Алексей, словно очнувшись, полез в карман за куревом и неожиданно спросил:

— А отчего ты так накинулся на деревню?! Ты же тут родился и вырос. Я пришлый, и то жалко! Скажи!..

— Ты, Алексей, как будто с другой планеты! С батей схожи… Хотя!.. — Лицо его помрачнело. Он невольно сбросил газ. — Деревню жалеешь! В ней уж жителей-то раз-два и обчелся… Ваша семейка да трифоновская…

— Ну, это ты загибаешь! — насмешливо отозвался Алексей, дрогнув полными губами. — Живут в ней люди. У Круглова дом поселковые недавно купили… Дома новые поставить, и заживет деревня. Проще скакнуть! Ломать — не строить, душа не болит. Может быть, тебе сверху-то виднее. Только вряд ли!..

После короткой и нервной перепалки сразу оба замолчали. Березин, с трудом сдерживая раздражение, уперся взглядом в лобовое стекло, но дорогу не видел. Хорошо, что встречных машин не было, да и плелся он, не прибавляя скорости. Слова Алексея задели самое нутро, и злость заволакивала постепенно рассудок: «Выходит, я гад! Ну, спасибо, родственничек!»

— А я бы на твоем месте все решил по-иному, — сбил мысли Березина Алексей, чем подлил еще больше масла в огонь. — Почему бы не спроектировать цеха на месте нынешнего кордона?! Место ровное… Мне кажется, что подумать об этом не догадались. Лишь бы сотворить, а там хоть трава не расти…

— Умник! Тебя не спросили!.. — свирепо блеснув глазами, прошипел Березин.

— А надо бы иногда людей спрашивать, — не сдавался Алексей. — Зачужел ты, Николай Петрович!

— Нахватался у бати слов!.. Перенесем деревню на Сталинский бугор, и все дела! Ты, кажется, неравнодушен был к вождю? Кто захочет, пусть едет в Темирязевку или еще куда подалее…

— Ага!.. Воды нет на Сталинском бугре… Колодец там не выроешь… Из реки прикажешь брать?! На счет этого ты заткнись! — вскипел Алексей. — А на родню как будешь смотреть? Или тебе мочись в глаза — все божья роса!

Алексей сплюнул в окно, уставился на медленно приближавшийся мост через Бересень, на шлагбаум железнодорожного переезда, торчавшего столбом. Николай Петрович, сдерживая дрожь, неожиданно резко затормозил, как только спустились с насыпи к мосту, резко и шумно развернулся к шуряку.

— А ну, вылазь! — розовая полоса коснулась желваков на щеке и поплыла, как зорька. — Вылазь, говорю!

— Та-а-ак! Договорились!.. — с дрожью в голосе протянул Алексей. — Че, помахаться хочешь? А с кумом ты схож! Брательник, покойничек, так же возникал! Только тот пушкой грозился!.. Выходит, ты овечкой тут прикидывался, а как взлетел, так сразу по-другому закукарекал! Тот на чужих косточках славу плел, а ты на родных мослах фундаменты хочешь ставить! Дерьмо ты!.. Зойка…

Березин выпрыгнул из салона одним махом. Он быстро обежал машину со стороны багажника, рванул дверцу и прорычал:

— Выходи!.. Мальчишка!.. Ты еще был с горошину!.. — слюна густела на губах пеной.

— Ах, простите! — Алексей вышел, раскланялся, а сам сторожил каждое движение приплясывающего Березина. — Я забыл… Ты же ветеран! Войной прикрываешься!? Те дела были твоими, а эти чьи, неизвестно?! Депутат!.. Заело?!

Алексей, подрагивая бровями, обошел застывшего столбом Березина и спустился к речке. Малахитовое полукружье обнимало мутную завадину, выбитую перед «быком» полой водой, медленно отступавшей, оставляя за собой вязкую тину, пузырившуюся на солнце, словно опара в квашне. По мелководью завадинки, хлюпкой и дышащей, сновали пескаришки и буравили дно медлительные ракушки, оставляя вилючие следы на поводных песчаных барханах. Алексея злость постепенно отпускала, таяла, как снег на солнечной стороне по мартовской оттепели.