Леонид Лушников - След заката

— Наконец-то соседа мне подселили. А то скукота одному, — весело проговорил майор, щуря серые глаза с яркой смешинкой. — Андрей! Будем знакомы, — протянул он руку.

— Алексей!

Обычно делегации одного района расселяли вместе. Алексей даже обрадовался: «Меньше разговоров о делах. Да и примелькались свой лица».

Еще внизу, когда оформлял вид на временное жительство, Алексей приметил в гостинице Николая Петровича Березина, который быстро увлек за собой Назарова вглубь длинного и узкого коридора, где находились люксы, для партийной и государственной номенклатуры. Дубовые высокие двери перед ними распахнул детина в штатском, но с военной выправкой. «Ну и хрен с ним! — подумал Алексей, задетый тем, что родственничек не удосужился поздороваться. — Взлетел и теперь не замечает людей!»

— Не хотите прогуляться? — прервал свои мысли Алексей, обращаясь к майору. — Пивка попьем…

— Набродился. А с пивком ныне напряженка. В депутатском буфете есть, да не про нашу честь. Документы не забудь, а то примут за тунеядца. Праздно шатающихся ныне не любят. А вообще-то давай на ты…

— Давай! А я думал, что только у нас в районе шустрят органы. А пивка к вечеру добудем. Я все же депутат…

— От какого района?

— Красноярского…

— Соседи. А я из Малиновки, но не депутат, — майор улыбнулся широкой улыбкой.

— Харламова хозяйство. Как же, знаем. Лесок туда поставляем. В охране? — Алексей глянул на майора пытливо. Отношение к вохровцам у него с годами не изменилось. Наплыло внезапное отчуждение, но майор разом развеял неприязнь:

— Снабженец. Оборудование для шахт отгружал. Две недели маялся. Послезавтра отвалю…

Алексей прервал разговор. Захватив пачку сигарет и бумажник, вышел на Ленинский проспект. Улицы были в эти дневные часы полупустые. «Шляющихся без дела подбирают, — подумал он. — Интересная жизнь!» В лицо сразу же пахнуло чужеродным духом размягченного асфальта, пружинящего под подошвами ботинок, бетоном, выхлопом от автомобилей, медленно проплывающих мимо гаишников, стоящих на перекрестках. Многочисленные лоточки, торгующие мороженым и газированной водой, приткнулись на перекрестках, за которыми стояли полногрудые и раскрашенные продавщицы, все единого крупного калибра, как гвардейцы.

Покуривая, Алексей некоторое время размышлял, стоя под колоннами главного входа гостиницы, куда направить свои стопы, приглядывался к редким прохожим, куда-то спешащим, перебирая по памяти заказы домашних. Вспомнил, как Зоя рассмешила все семейство. Тряхнув снопом рыжих волос с редкой проседью, хитро глянув на свекра синими глазами, проговорила с напевом, ласково подхватив шурина под ручку:

— А мне, Леха, купи черные колготки и шляпу с бантом на боку. А еще перчатки черные кружевные до локтей. Буду форсить, как Машка, и мужиков завлекать…

— Это еще зачем?! — выпялился Петр Семенович, не понимая, невестка шутит или нет. — К Буренке, что ли, ходить?!

Домашние прыскали в ладошки, зная, что Зоя нарочно заводит свекра.

— Как зачем? — Зоя глянула в глаза старика невинным взглядом. — Сошью юбку под самое-самое и пойду! — Зоя прошлась по избе, виляя бедрами.

— Тьфу ты! — плевался Петр Семенович, страшно не любивший гулен из Айгира, щеголявших почти в чем мать родила. — Да ты хоть голышом шастай!

— Зойка рада бы, да грехи не пускают! — хохотала Катерина.

Алексей посмеялся, но пообещал заказы выполнить. Петр Семенович, чуть позже, провожая Алексея до калитки, с опаской поглядывая на расшалившихся баб, шептал:

— Не вздумай Зойку ублажать. В печке сожгу. Только деньги зазря потратишь…

Возле телефонной будки стояла, обнявшись, парочка. К ней поспешили дружинники. «Все, заметут!» И действительно, через минуту подкатила милицейская машина. Парочку бесцеремонно втолкнули вовнутрь.

— Дуролом! — проговорил зло Алексей. — А еще Сталина поносят!

В гостиницу Алексей вернулся только к вечеру с покупками. Побродил по магазинам, посмотрел кино. Правда, Зою судьба обделила: не нашел он ей ни черных колготок, ни шляпы, ни перчаток, а хотел для смеха. Зато купил ей прозрачную шелковую кофточку, а жене махровый халат, тестю курева да детишкам всяких настольных игр.

В вестибюле его встретил руководитель делегации Назаров.

— Ты где шляешься? — строго посмотрел он на Алексея. — Регистрация прошла. Талоны на питание и документы в папке в номер положил. Обедать можно в ресторане и в буфете, но время ужина уже прошло. Приходи ко мне в номер, перекусим. Николай Петрович просил, чтобы ты на его квартиру пришел…

— Да нет, — перебил его Алексей. — Намотался! А тут еще тащиться на Коммунистическую. Завтра зайду.

— Сегодня, Алексей Павлович! Сегодня, — настойчиво проговорил Назаров, сощурив хитро миндалевидные глаза и поджав тонкие губы. — Сегодня… Не велели говорить, но уж ладно. Егор приехал… Завтра уезжает в Бересеньку.

— Да вы что?! Ну, спасибо!.. Брошу вещи!.. Может, и вы?!

— Я уж повидался…

Алексей взлетел галопом на свой этаж. «Егорка! Ну, дает!» В номере майор и черный, как цыган, капитан сидели за журнальным столиком и резались в подкидного.

— Давай к нам, земеля! — громко проговорил майор.

— Некогда…

— В ресторан торопишься? А то тут делегации заходили. Все тебя искали. Популярен, как артист, — майор говорил, а сам внимательно смотрел на тонкие и ловкие пальцы капитана, тусовавшие колоду карт со сноровкой кидалы-профессионала.

— Дела… дела… вояки. В другой раз, — Алексей, кинув покупки на кровать, вылетел из номера.

Алексей подъехал к дому Николая Петровича только через час. Долго ждал автобуса, да и поблуждал немного. На звонок вышел Егор в домашнем халате Николая Петровича и кинулся обнимать дядьку. Треснули косточки. Алексей еле-еле вырвался из жестких объятий племяша, с придыхом говорил:

— Ну ты бугай стал, Егорка! Здорова!.. Мать с ума сойдет! Ты хоть позвони…

— Сюрприз хочет сделать, — проговорил Николай Петрович, появляясь в прихожей. — Проходи… Мы уж думали, что не приедешь. Собирались звонить.

Алексей сразу приметил, как изменился Егор. Особенно его глаза, обдававшие темным холодком, пронизывающие точкой, словно целились. Алексей разулся и прошел по мягкому ковру в комнату закоренелого холостяка. Со времени прошлогоднего посещения тут ничего не изменилось. Егор, обнимая за плечи Алексея, чуть клоня стриженую наголо голову, говорил с радостью:

— Хотел прямиком в Бересеньку… Ладно, позвонил Николаю Петровичу. Тот и сообщил, что ты здесь…

Сели за стол. Николай Петрович молча разливал по маленьким рюмочкам коньяк. Алексей с интересом приглядывался к возмужавшему Егору, которого не видел больше пяти лет, после последней побывки. Лицо будто закопченное и жесткое, возле уха шрам. «От пули… Значит, в Афгане воюет! — промелькнуло быстро в уме. — А Зое пишет, что в Душанбе… Заливает!»