Леонид Лушников - След заката

Катерина, проводив мужа, добралась до постели и прилегла. Света решили в доме не зажигать, хотя сумерки надвигались вместе с ненастьем. С главного хребта сползала в долину тучка, и сразу же заморосил теплый, и вялый дождик. Верунька вернулась из клуба уже в темноте, долго шушукалась с подружками возле калитки, пока дед не загнал внучку домой.

— Ишь, полуношница! От горшка — два вершка!..

Встретила ее Зоя, спросив:

— Ужинать будешь?

— Не-е-е, — мотнула кудрявой головой Верунька. — А че это вы без света?

— Много будешь знать — быстро состаришься! — Зоя легонько подтолкнула племянницу к двери.

Петр Семенович не ложился, все торчал на улице, прислушиваясь, вглядываясь в темневший в дождливой мороси Сталинский бугор. Но только россыпь дождя да пыхтевший машинами завод нарушали тишину. Вернувшись в дом, сказал сумерничавшей возле окошка Зое:

— Котомку надо собирать. Ежели приедет, то до света надо Алешке смотаться. Катерина спит?

— Спит…

— Буди да в погреб слазьте.

Я вот чего думаю, батя, — тихо заговорила Зоя. — Мне надо попервой с Алексеем уезжать. Лучше всего на лодке до разъезда…

— Ты чего, дуреха?! Куда тебе? — сдерживая раздражение заговорил Петр Семенович, притушив голос до шепота. — Одному сдобнее!

— Наоборот. Меня не будут ловить, а помогать некому. Нет, батя! Сейчас Катерину разбужу и решим. Пошли в погребицу, крышку подержишь.

Придерживая тяжелую крышку, Петр Семенович злобно ругался:

— Шпыни — эти Фроловы! Как были сволочи, так и деткам передалось. Ишь, сколь лет прошло, а все мстят. У Васьки не вышло, так братья евойные к делу приступили. И с Пыльновым породнились! Один Витька у них похож на человека, а бабу прихатил такую, что после отжима семя…

— Тебе-то чего? — спросила Зоя, вылезая из проема с куском сала. — Не тебе жить. Пусть снюхиваются хоть с кем, лишь бы других не трогали.

Чуть позже разбудили Катерину.

— Что? Приехал… — вскинулась она.

Поговорили еще около часа и прилегли, не раздеваясь, сговорившись, что Зое надо уезжать с Алексеем, хотя бы на первое время, пока не доберутся до Междуреченска.

Алексей вернулся из Темирязевки ближе к рассвету и сразу же приступил к сборам, послав тестя на берег, готовить лодку. Петр Семенович вернулся вскоре, спросил:

— Ну че там выгорело?

— Оформили командировку в Томский лесхоз задним числом… Трудовая в кармане…

Катерина, укладывая в рюкзак смену белья, проговорилась сразу же:

— Порешили мы, Леша, что тебе надо вдвоем ехать. Зоя тебя и проводит. Я-то плохая помощница, — она всхлипнула.

— Это еще зачем?! — Алексей изогнул бровь.

— Не шебурши, Алеша! — встрял в разговор Петр Семенович. — Тебе светиться-то нельзя. У кассы постоять али еще что? А баба поможет. У них лучше получается всякие тайны делать. Да мало ли?

— В общем-то, наверное, так и надо, — после некоторого раздумья проговорил Алексей. Ну, а ты-то тут не особо страдай! — повернулся он к жене. — Знакомое дело, бега. Правда возраст уж не тот, но еще отмахнемся!

Катерина уже не плакала, а только шумно вздыхала, держась за сердце, покусывая подернутые сухостью губы от большого волнения и страха за любимого человека. Сама бы тронулась с милым в бега, да ноженьки побаливают. «Как же я буду жить?! — думала она, припадая лицом к плечу Алексея. — Ой, что это я? Пусть вдали, но на воле! Хватит уж ему в жизни этих тюрем… Дети ведь!.. Им-то будет каково!..»

— Чуть забрезжит, и в путь-дорогу! — проговорил Петр Семенович. — А то в темноте-то напоретесь на камень. Еще перевернетесь…

— Знаю я русло! Надо сейчас трогаться, — Алексей взвалил рюкзак на плечи. — Вы к речке не ходите. А то толпу сразу кто-нибудь приметит. Да, зарплату получите. Я там, в кабинете, оставил доверенность. И еще!.. Никому не пишите, что я уехал… Веруньку будить не буду. Ну, прощевайте!

— 354

Алексей тронулся к Бересецьке первым, за ним шла Зоя, накрывшись платком. Деревня была пустынной, словно вымершей. Айгир все так же подпевал шумами заводским вздохам машин. На востоке проклюнулась синяя зорька. Трава на поляне после дождичка была мокрой и скользкой. Пахло одурманивающе папоротником из черемушников, и в чаще, укрытой туманной заволокой, защебетала пичуга: «Чу-чу-чу-фиють-фиють-фиють!» Алексей улыбнулся: «На счастье!»

Зоя топтала росный след Алексея, думала о своем, перебирая в памяти маленькие и большие радости в жизни тут, в Бересени, деревеньке, которая приютила их с Алексеем на счастье. Она глянула на утес, стоявший все так же непоколебимо, как и много лет назад. Вспомнила, как после гибели Александра бежала по луговине к Камню и стояла там, глядя сверху на долину, над которой вот так же витал туманец, выплясывая причудливые коленца на ветерке. «Сколько лет прошло, а все помнится!»

Мысли ее оборвал Алексей:

— Пришли! Лезь в лодку, ставь весла, а я столкну…

Пыльнов, глядя прямо перед собой, задумавшись, медленно переходил центральную площадь села к своему учреждению. На стоянке, чуть сбоку от райкома партии, выстроился ряд разнокалиберных автомобилей. Сегодня съехались со всего района руководители предприятий, колхозов и организаций на районное совещание, где ему положено выступить и разъяснить цель широкой кампании, проводимой партией и правительством по укреплению трудовой дисциплины и борьбы с коррупцией на местах. Тема ныне актуальная, но не это волновало сегодня руководителя районной госбезопасности. В кармане брюк лежала анонимка, вынутая еще вчера из почтового ящика. «Реагировать или пропустить мимо?! — думал он, скользя взглядом по большой клумбе, где местный садовник из районного зелентреста возился среди только-только распустившихся голенастых гладиолусов, похожих на подиумных красавиц, демонстрирующих свои небесные наряды. «Ястребов, Ястребов! — настойчиво долбило в мозгу. — Завистник!.. Накатал телегу? А может быть, Виктор проговорился и его брательник хочет отомстить за Василия?! А если это действительно правда?!» Эти мысли вносили раздражение и разлад в душу.

— Подумать надо! — проговорил он твердо, ставя ногу на приступок крылечка.

В длинном коридоре управления районной госбезопасности было сумрачно, пахло табаком, краской от недавно покрашенных стен. Дежурный, молоденький сержант-срочник, торопливо вскочил, кинув к синему околышу фуражки ладонь, поприветствовал строго:

— Здравия желаю, товарищ подполковник!

Пыльнов, кивнув головой, прошел в кабинет. В раскрытое настежь окно, сквозь железные решетки, доносился со двора голос лейтенанта, занимавшегося строевой с солдатами внутренней службы. «Делать ему нечего! — раздраженно подумал Пыльнов. — Старшины это дело…» Он подошел к окну, хотел крикнуть, но раздумал, сел за стол и прочитал еще раз злополучную анонимку.