Константин Ханькан - Кэлками. Том 1

Он засветло вернулся в палатку. Жена уже была дома и готовила еду. Она тоже принесла белок.

— Кэлками, у нас в стаде пополнение, — сообщила она важную новость, едва муж успел появиться в проеме брезентовой двери.

— Какое еще пополнение? — не понял Кэлками.

— Сегодня ночью к нашему стаду прибились беглые олени. Я осмотрела их, это не дикие буюны, домашние, не шибко чураются. Четыре нями ( оленематки ) с телятами и три мулхана (третьяки). Три нями имеют клейма на ушах. С ними были и два диких буюна, которые сразу убежали в лес, как только меня увидели, — восторженно рассказывала Акулина.

— Ако, а пришлые олешки сейчас с нашими оленями пасутся? Может, и они потянулись за дикарями, когда ты домой ушла? — спросил Кэлками, стягивая с ног торбаса-унты, чтобы повесить на просушку.

— Нет, наоборот, они сейчас успокоились и начали кормиться с нашими оленями. Я же еще и посвистела успокаивающе. Они принюхивались ко мне с подветренной стороны. Близко к ним не стала подходить, пошла дальше белок искать, — рассказала Акулина.

— А на обратном пути не подходила к оленям? — спросил Кэлками.

— Нет, посмотрела издали и мимо прошла, вдруг испугаются. В стороне от наших оленей они лежали, — сказала Акулина.

— Это чьи-то потери, уведенные дикими оленями. Таких случаев в тайге сколько угодно. Но мы же не знаем, кто у них хозяева. И теперь они пойдут с нами до Камешков, — сказал Кэлками. — Это хорошо. При острой необходимости всегда есть возможность забить на питание свободного оленя. А так они могли бы стать добычей волков, — рассуждал вслух Кэлками за вечерней едой, прежде чем взяться за обработку добытых сегодня белок.

Как-то незаметно дни пошли на прибыль, сильные морозы начали отпускать. Теперь и белка не торопится по утрам возвращаться пораньше в гайно. Ей тоже хочется подольше побегать по лесу. К тому же и кормовой участок намного расширился на ее территории по сравнению с тем, каким он был в начале зимы. Поблизости свои запасы еды белки уже съели, поэтому им приходится уходить далеко, чтобы найти пропитание. Порою даже на чужой участок вторгаются, и это вторжение нередко заканчивается потасовками. Иначе какой же уважающий себя хозяин допустит, чтобы на его территорию бегали кормиться чужаки.

— Ако, теперь мы не будем уходить спозаранку искать белок. Чего зря гоняться за ними по лесу, когда они сами вернутся к гайну. Нэлик-то (гайно) не трудно найти. Иди по ручьям, где большие деревья стоят, нашла нэлик и шаркай посохом по стволу дерева, белка пулей выскочит, подумав, что это соболь к ней поднимается. Зимой другое дело, холодно, деньки короткие, как олений поводок. Еще в предрассветных сумерках белки убегают на кормежку и к восходу солнца уже возвращаются домой, — говорит Кэлками Акулине.

Но жена и без Кэлками все это знает, поэтому молча продолжает резать мясо, чтобы поставить варить.

— Ако, выбери как-нибудь денек между делом, прикинь, как обстоят дела у нас с планом. Пересчитай пушнину, — неуверенно говорит он Акулине.

Некоторые охотники пересчитывают добытые беличьи шкурки чуть ли не каждые две недели. Кэлками так не делает, возможно, он побаивается сглазить.

— Чего ее каждый день считать. От этого ее больше или меньше не станет, — говорит он обычно.

— Если судить по объемам мунгурок, то, возможно, план уже близок к завершению, — отвечала Акулина. — Пересчитаю, чего ж, она у нас вся в пачки увязана по десять штук, времени много не займет, — ответила Акулина.

— Время у нас еще есть. Беличья свадьба-беготня начнется только через полтора месяца. А мы уже круг нашего маршрута замкнули. Так что белка есть, и время нас не поджимает. Поэтому не будем быстро кочевать. Спустимся в бассейн Омолона, там уже «большой» белки не будет. По обоим берегам охотники прошли. Да и кочевники промышляют, чтобы на чай, табак, на патроны обменять. Колхоз еще прошлой весной пообещал им, что и у них белку будет принимать, — неторопливо говорит Кэлками, нанизывая шкурки на правилку.

Целых четыре дня простоял Кэлками на этой стоянке, пока не обошел близлежащие угодья. В некоторых беличьих гайнах он всегда оставляет по одной белке на будущий приплод. Особенно если в гнезде зимуют три-четыре зверька. Как бы туго дела ни складывались с выполнением плана, он никогда не забывает, что угодья нельзя оголять, не следует забывать и о завтрашнем дне. Как говорится, «что посеешь, то и пожнешь в следующем сезоне».

С небольшими остановками Кэлками кочевал вверх по правому Гэнрынынгу, пока не перевалил на исток правого Хуличана. Вот здесь, в верховьях этой речки, он снова сделал длительную остановку, прежде чем скатиться в долину Бэбэкана. Да и оленям надо дать передышку. Тут, в сплетениях больших и маленьких речек, повсеместно паслись хэсыны ( табуны ) северных оленей. Некоторые табуны попадались смешанные. По открытым долинам и марям, иногда спускаясь к берегам рек, чтобы поесть опавшие осенью листья, пощипать сочной мерзлой травы всмешку с хвощами, бродили и одичавшие домашние олени, некогда примкнувшие к дикарям. Кэлками частенько спугивал диких оленей, охотясь на белок. Но пока у него мяса было достаточно, хотя одна сохатина порядком приелась. Притом мясо лося отдает тальником, потому как кустарниками круглый год питается.

Как-то, спускаясь вниз по Бэбэкану, Кэлками обнаружил старые, уже полузанесенные следы охотника. Похоже, здесь ходили два человека, если судить по лыжне. Один из них был высокого роста, а у второго путника шаг был короче и ширина его лыж поуже. Следы явно принадлежали промысловикам, но никак не оленеводам-кочевникам. Эти люди ходили без всяких там зигзагов, ничем не отвлекаясь по тем местам, где должна быть белка. А оленевод попутно проверяет пастбища, состояние снежного покрова, чтобы олени не отощали. Поэтому сразу видно, что за человек проходил. Акулина охотится поблизости, не уходя далеко за пределы окрестностей стоянки.

— Завтра оседлаю Баныньдю — Ленивого, а то он совсем разленился, пусть разомнется. Участок расширился, поэтому приходится далеко уходить, — как-то вечером Кэлками сказал Акулине.

— Конечно, что ты пешком ходишь, оседлай Ленивого и поезжай. Весь сезон ты не ездил на нем, пусть потрудится, — ответила Акулина.

Почти половина оленей Кэлками имеют свои клички. Одного зовут Каравкан, то есть Серенький, другого Анимди, это значит Подарок, ну и так далее. По кличкам легче разобрать вьючных оленей. Какой-то из них сильный и волевой, другой чересчур упрямый, третий ленится и делает вид, что ему тяжело носить вьюки. Бывают и злые, бьют собак, и если хозяева окружают стадо арканами или загоняют их в изгородь, чтобы поймать для дальнейшей перекочевки, то такие злюки начинают бодать рядом стоящих оленей, по-видимому, считая, что это они, его сородичи, повинны в том, что их поймали.