Константин Ханькан - Кэлками. Том 1

По рассказам самих кочевников, Бэбэкан — богатая рыбой река, много хури (каталки), норигэ (хариуса), и даже ленок водится. Вся долина Бэбэкана богата кормами для оленьего стада. Поэтому кочевые люди и летовку проводят на Бэбэкане-Люльке, поскольку и летние водопои для оленьего стада здесь идеальные. А свое название Бэбэкан река получила от слова Бэбэ, то есть детская люлька. Но очень давно. Даже самые старые кочевники сызмальства усваивали это название — Бэбэкан. Рассказывают, что когда-то, во время кочевья, одна молодая мама потеряла свою люльку с ребенком и не заметила. Спохватилась только тогда, когда остановились на ночевку. Мужчины на своих быстроногих оленях помчались назад по дороге и нашли люльку со спящим ребенком. Так сказывали старики.

— А ты Буюру не берешь? Пусть бы он дорогу впереди тебя торил. И Баныньде легче будет идти… — спросила Акулина, когда Кэлками собрался ехать на охоту.

— Да зачем? Тут снегу немного, к тому же он уже осевший, — ответил Кэлками, садясь на оленя.

Как бы охотники не прочесывали тайгу, а белки остается достаточно много, чтобы к следующему сезону снова дать молодое потомство. И сегодня Кэлками без чрезмерного усилия добыл тринадцать белок. Хоть он и отвлекался, но даже подстрелил самочку каменного глухаря и несколько куропаток. Надо еще учесть, что выехал-то он не рано. Нарубил сначала дров, потом чаю попил, прежде чем отъехать от палатки.

Предварительно облюбовав место для завтрашней стоянки, где он станет биваком, Кэлками повернул верхового обратно домой. Баныньдя понял, что хозяин направляется домой, и ускорил шаг. Баныньдя — Ленивый, в общем-то, неплохой ходок, несмотря на свою кличку — Ленивый. Рослый, мощной конституции, с крепкой спиной и грудной клеткой. Это он на охоту нехотя плетется, а домой сильно спешит, чует скорый отдых на стане. Из раздувающихся ноздрей верхового оленя идет пар. Поводок туго натянут, и от напряжения у Кэлками начинает уставать левая рука.

Немного увлекся сегодня Кэлками и поэтому отъехал от палатки далеко. И он еще ехал, когда солнце село.

На заснеженный лес осторожно, словно крадущийся соболь за белкой, опустились густые зимние сумерки. Кэлками, ссутулившись, крепко сидел в седле. Наконец он подъехал к палатке и соскочил с седла. Встречая мужа, Акулина вынесла поджаренные беличьи желудки, набитые грибами, чтобы угостить верхового оленя. Отдышавшись и поостыв, Баныньдя обтер нос о твердый снег и с хрустом съел жареную тушку белки, а потом и желудочки. И, шумно отряхнувшись, отправился на пастбище.

— Чего так задержался? Кругом темно и тихо. К тому же теперь и собаки у нас нет, я уже беспокоиться начала, — сказала Акулина.

— Проехал по долине Бэбэкана, место выбрал для завтрашней остановки. Путь проложил прямой, будто выстрелил. По пробитому следу завтра и кочевать будем. А ты знаешь, на Бэбэкане белка есть. Охотники почему-то пойму Бэбэкана не захватили. Есть и дикие олени, много табунов там зимует. На Бэбэкане с наледи спугнул большой смешанный табун оленей. В табуне есть и одичавшие домашние олени, которые по внешнему виду отличаются от диких по размеру и масти. Красавцы! Нечего сказать. Видел даже крупную белую важенку, когда они разбегались. Далеко от меня помчались, только снег завихрился столбом, такие у них сильные ноги. Можно было бы хоть одного добыть, но подкрасться было невозможно, они на ровном месте кормились. Ну ничего, вот перекочуем завтра, непременно пойду на охоту. А то питаемся одной сохатиной, когда дикари вокруг пасутся. Я попутно подстрелил глухарку и куропаточек добыл, — рассказывал Кэлками, отрезая горячие кусочки мяса и отправляя их в рот. Акулина молча слушала мужа, дабы не отвлекать его от еды.

Назавтра чуть свет Кэлками разобрал палатку, собрал вещи и выехал в сторону Бэбэкана. Остановился он чуть выше среднего течения, где впадают в Бэбэкан три больших притока с левой стороны. А с правой стороны впадает только одна небольшая, но длинная речушка, идущая откуда-то с гор.

«Участок в этом месте большой, и не меньше недели понадобится, чтобы обойти его. Но ничего, лишь бы попусту не бродить, меня белка в стороне моря не ждет», — думал Кэлками, разбивая очередную стоянку в долине древней реки Бэбэкан.

Небо хмурилось. По кронам деревьев прошумел ветерок, стряхивая белые снежные шапки с вершин деревьев. «Пусть освежит землю снежок, а то уже трудно стало определять, когда пробежал зверь — сегодня или неделю назад», — подумал Кэлками, поглядывая на помутневшее небо.

К ночи пошел снег. Крупные снежинки с шорохом падали на брезентовое покрытие палатки. Внутри палатки стало холодно, тепло ушло, когда погасла печка. Оседающий снаружи на брезент снег теперь моментом растает, брезент подмерзнет и может даже потрескаться. Затапливать печку Кэлками не стал и, послушав шепот снегопада, снова укрылся с головой и задремал. Когда он второй раз проснулся, шума ветра и снегопада уже не было слышно, видимо, тот был непродолжительный. Кэлками оделся и, отряхнув кулаком нападавший снег, затопил печку и вышел на улицу. Снег прекратился, не ощущалось и ветра. Сквозь поредевшие облака проглядывали звезды. Снегу выпало немного, но старые следы белок и зверей все же, наверное, закрыло.

«Скупится всю зиму небо на снег, будто тоже плана придерживается, как я на белку», — усмехнулся охотник, заходя в палатку.

— Снег еще идет? — спросила Акулина из полога.

— Все, погода восстановилась. Землю укрыло немного, мороза нет, — ответил Кэлками, подогревая завтрак.

Видя, что муж готовится пойти на охоту, расторопная Акулина тоже поднялась с теплой постели.

— У нас чай и мука кончаются. Сахар-то еще есть и крупа тоже. Крупу же мы мало расходуем, — сказала Акулина за завтраком.

— Что ж, будем старую заварку пить, а свежую заваривать только по утрам и лепешки пока не пеки. Муку на хачине ( внутренний жир оленя) жарь, так экономнее будет. А жареный бурдук (мука) вкусный и сытный, нисколько не хуже лепешек. Но надо будет подумать, а сегодня пока съезжу вверх по Бэбэкану. На Поктрэвкане поеду и старого ондада Буюру возьму, пусть мне дорогу пробивает, а то он тоже частенько бездельничает, даже зажирел немного, расшевелю старика. Да и какой он старик! Всего-то третий сезон ходит с нами, — говорит Кэлками, набивая свежей соломой торбаса, чтобы чижи (меховые чулки) не повлажнели и ногам теплее было.

— Пока тебя не будет, вещи и пушнину переберу, унты и рукавицы починю, — сказала Акулина.

— Хорошо, Ако, занимайся домашними делами, — ответил Кэлками, выходя из палатки.