Александр Даценко - Заклинание ветра

Алданский щит.

Да, снова золото. Сопровождение бурения.

При моем раздёрганном здоровье самая доступная работа.

Страшно даже писать, как хочется много сделать. Все время вспоминаю папановского героя из «Холодного лета»… Да, так себе кино, но вот он там говорит — хочется ещё поработать… А потом умирает.

И герой в кино, и сам Папанов в жизни.

Увы.

Планы не отменяются, над книжкой по геологии работаю, стараюсь успеть. Предварительно есть некая договоренность об издании. Что-то художественное — пока в режиме накопления. Надеюсь привыкнуть и постоянно писать для вас в дальнейшем.

Пока не нужно желать удачи и прощаться, я просто делюсь обстоятельствами жизни.

Сказать по правде — всё равно не успел сделать до конца, о чём мечталось на Камчатке.

Не успел.

Опять чешется рюкзак и тянет в путь. Сквозь морозный воздух приходит едва уловимым оттенком призрачный запах горящих листвяшечных поленьев…

Хорошая дорога.

Шесть бубей.

И так вся жизнь.

Мелькают за окнами облака, столбы, деревья, успешность.

Проходят люди своими путями, иногда задевая душу.

Ноет сердце от нестерпимой несправедливости бега времени.

Наш, привычный мир истирается о минуты и мгновения, мы уходим вместе с ним.

Отпущенное улетучивается с каждым выдохом, но каждый вдох возвращает к жизни.

Топ да топ…

Дорога неплохой способ быть. Мечтается вдоволь.

А зима будет долгая. Пусть никто не сойдёт с ума уже всерьёз.

Добра вам. Чистого воздуха и желания дышать.

Прошёл по зимней улице.

Вполне себе зима.

Всё в наличии.

Невесомый снег и легкий морозец. Гимназистки румяные из автобуса, кислотная музыка с облучка тонированной «шестёры».

Деловитые, важные, как завхозы, вороны, остатки налепленных в первом восторге сугробов, снежных баб, аппетитная изморозь на металлической перекладине турника.

Вечный, как небо, поддатый мужик пронёс новогоднюю ёлку, словно трофейный аккордеон, немного навылет, едва ли не в вытянутых руках. Красноватый нос его светил по сторонам самую малость хвастливо.

Ещё бы — ёлка отличное извинение. Как цветы, только лучше. Бедняга даже не думает о том, что если переживёт и эти праздники, то предстоит запутанный и долгий квест по выносу мертвого дерева из дому.

Несколько мужиков в оранжевых жилетках возле полотна железной дороги неспешно разговаривают о законодательных инициативах государственной думы федерального собрания Российской Федерации, то и дело поминая небинарных гендеров.

Теперь какое-то время вид таких жилетов будет напоминать о политике. И ведь как совпало — по содержанию разговора — чисто тебе бунтари.

В маленьком магазинчике поговорил с продавщицей, купил какой-то мелочи и домой.

Теперь вот сижу в кресле, печатаю текст, а рядом кот обедает моим мороженым. Умеет убеждать. Ему нужнее.

Зима. Не пишется.

Толстею, и жир, точно уют, хватает за синапсы и обволакивает тоску самодовольством. Патока мало отличается от мёда, пока не попробуешь.

Пушистое небо сонно смотрит на землю, и отражение его ускользает в автомобильных стёклах сразу во все стороны.

Живём ведь, а?

Добра вам и горячего портвейну.

Лень охватила меня. Я почти видел, как наполняюсь праздностью, как праздность радостно начинает поедать самые вкусные куски моего времени.

До состояния продуктивной грусти дело всё не доходило. Так что оставалось?

Только вставать и идти.

Из переулка, мимо небольшой станции красного кирпича, бетонного железнодорожного моста, маленького магазинчика, мебельной фабрики, через пути, по дубовой аллее в самый центр.

В центре много магазинов, маленький рынок и сплошные знакомые.

Вполне терпимые цены, только мясо дорогое, на центральном рынке города гораздо дешевле.

Кстати, не то четыре, не то шесть точек продажи пива. На триста погонных метров. Таких, знаете, современных.

Бизнес же.

Устоявшаяся система в целом. Там рыба дешевле, там сыры хорошие, там винно-водочные, даже «Магнит» не довлеет.

А вот с пивными беда — вносят нервозность, открываются, закрываются, переезжают…

И люди хорошие.

Поговорили о жизни с человеком.

С незнакомым человеком поговорили.

О будущем, о фантастике…

— Знаешь, что там написано?

— Ну… про космические приключения?

— Нет, там написано: «Тебе как заслуженному орденоносцу ещё и льготный кредит в банке дадут». Убивать надо за такое.

— Да, сам как-то зацепился и не стал дальше читать…

Кредит... В будущем, в нашем. И туда забрались…

Хорошая же, говорит, книга, но прочесть не смог. Споткнулся, говорит, на первой же странице.

— Кредит, кредит ему льготный, понимаешь?

Словно Чубайс в силах тяжких пробрался ночью на подворье и насрал на крыльце… Можно и не замечать, но трудно не заметить.

— Читал «Продавца Приключений»?

— Конечно.

— Вот… Понимаешь разницу?

— Разницу я понимаю. Наверное, понимаете и вы.

И о детстве поговорили, и о песнях.

— Пора мне, давай, так вот всё и будет крутиться.

— Не сомневаюсь… «Марксизм, брат — наука…»

Да и разошлись.

Снег скрипел под сапогами, столетние дубы смотрели в серые небеса. Я считал шаги и почему-то думал о женщине со странным и красивым именем. Она живет в далёком городе. Точно знаю, всё у неё наладится, она красивая, добрая и умная. И обязательно всё будет хорошо. И взгляд у нее тёплый, как свет солнца осенью…

Вспоминал, жалел, что не увиделись, и чувствовал себя шариком из разноцветной компьютерной игры.

Нет конечно, я же нормальный человек и не нуждаюсь в самоутверждении. Безо всякой ненужной надежды.

До состояния продуктивной грусти.

Почти всех нас связывают поезда. Почти все мы их видим, но не каждый заметит следы взглядов на вагонах… Просто знайте, поезда идут оттуда, где вас помнят, туда, где вас ждут.

Нас видят поезда и небо.

В целом — терпимо. И зима хорошо пошла.

Добра вам и тёплых плюшек.

Среднее по размеру облако весит около 550 тонн. Средний африканский слон — около 7 тонн 500 кг. Таким образом, одно облако — это приблизительно 73 слона.

Подсчитав количество облаков в небе, вы можете достаточно точно вычислить и количество слонов над нашими головами.