Дмитрий Валовой - Поиск (Экономическая повесть)

– В бумагах Мелье нашли большую рукопись. Обращаясь к людям, он писал, что ему нельзя было, опасно при жизни открыто высказать то, что он думал о порядке и способе управления, о религиях и правах. Поэтому он и решил сказать всю правду после своей смерти.

Вся рукопись посвящена разоблачению сильных мира сего. С особой силой священник обрушивался, как это ни странно, на священников. Обвинял их в том, что они в своих проповедях под страхом проклятия и вечных мук проповедуют повиновение князьям и государям, а те, в свою очередь, одаривают их большими доходами. Он решительно выступает против частной собственности, а государственную деятельность называет «узаконенным разбоем».

Мелье призывал народ объединиться для борьбы за освобождение. «Начинайте, – советовал он, – с тайного сообщения друг другу своих мыслей и желаний! Распространяйте повсюду писания, подобные этому. Поддерживайте все друг друга в этом справедливом деле, которое касается общего интереса всего народа!»

Справедливое устройство общества Мелье видел в единой коммунистической общине. Он призывал людей объединиться и расправиться с тиранами. Его смелый клич «Перевешать всех благородных и сильных мира сего в петлях из кишок священников» помнили и последующие поколения. Спустя почти сто лет после смерти Мелье Александр Сергеевич Пушкин повторил мысль французского священника-бунтаря в стихах:

Церковники и тираны сразу же после смерти Мелье позаботились, чтобы замести следы «слишком бунтовщической рукописи». Но запретный плод особенно сладок. Под угрозой казни за большие деньги ее размножили и продавали. Попал экземпляр и Вольтеру. «Прекрасный катехизис дьявола», – отозвался он о рукописи. Но время и принятые меры сделали свое черное дело. Подлинники «Завещания» бесследно исчезли. И немецкие профессора объявили, что никакого Мелье вообще не было, что его выдумал Вольтер.

И вдруг более ста лет спустя Рудольф Шарль в Голландии в букинистической лавке обнаружил один из подлинников «Завещания». В 1864 году в Амстердаме вышел полный текст этого замечательного произведения. Вскоре профессор Московского университета Шахов выписал амстердамское издание «Завещания» и стал широко использовать его в своих лекциях о Вольтере и его времени. Потом он передал замечательный труд своему ученику Випперу, а тот – Волгину, который написал ряд интересных работ о Мелье и его «Завещании».

Идеи и призывы Мелье во многом перекликаются с мыслями Кампанеллы.

– Только Кампанелла вступил в открытую борьбу с тиранами и священниками при жизни, – уточнила Татьяна. – Но это ему дорого обошлось…

– Совершенно верно. В этом отношении они прямая противоположность, – согласился Александр. – Я сейчас работаю над очерком о Кампанелле. Пока все свежо в памяти… Ведь я недавно был в тех местах, что связаны с этой легендарной личностью…

– Сколько он просидел в тюрьмах?

– Тридцать три года. Причем сидел в пятидесяти тюрьмах Италии!

– Он был осужден, насколько я помню, пожизненно, как же ему удалось выйти на свободу?

– Помогло одно обстоятельство – очень любопытное, кстати.

– Какое?

– Италия в то время находилась под игом испанцев, и у папы Урбана VIII возникли серьезные трения с испанским двором, который пожелал избавиться от неугодного папы. Способ испанцы нашли очень оригинальный: начали распространять ложные предсказания многочисленных астрологов о скорой смерти папы. В гороскопах называли даже дату смерти, предсказанную расположением звезд. К этому времени друзья Кампанеллы издали его труды во многих странах Европы, автор был признан крупным ученым и считался «знаменитым узником». Когда через охранников Кампанелла узнал о гороскопах, он заявил, что может предотвратить предсказания… Это дошло до папы, который был очень мнительным и окончательно потерял покой.

Папа потребовал доставить к нему «знаменитого узника». Кампанелла не стал опровергать предсказания астрологов, а, наоборот, добавил несколько наблюдений, подтверждающих опасность, нависшую над папой. Однако Кампанелла сумел искусно посеять в душе Урбана VIII надежду избежать предсказанной судьбы…

«Что для этого надо?»

«Я должен быть свободным и иметь в своем распоряжении все необходимое для изменения предсказания…»

В июле 1628 года Урбан VIII приказал освободить Кампанеллу. По вполне понятным причинам процедура «спасения» папы была делом совершенно секретным. Верховный служитель церкви беспрекословно выполнял все, что повелевал ему «спаситель»: становился на колени перед камином, в котором пылали большие поленья, пел, произносил молитвы, послушно повторял за Кампанеллой различную тарабарщину магических формул… Заметьте, что за подобные «языческие ритуалы» святая церковь немедленно отправляла других на костер, Кампанелла все процедуры проводил нарочито медленно. Он наслаждался тем, как первосвященник любой ценой стремился подольше задержаться на этом свете. Вопреки собственным проповедям папа пытался изменить «волю божью» и отсрочить свое отправление в «рай». Урбан VIII, естественно, не умер в роковую дату. Это укрепило его веру в силу и знания Кампанеллы… Папа открыто высказывал признание своему «спасителю», часто приглашал его на беседы. Кампанелла воспользовался высоким покровительством и добился, чтобы ему вернули многочисленные рукописи, конфискованные и запрещенные инквизицией.

Но душа его неугомонна! Пользуясь своим положением, он снова готовит восстание за освобождение любимой Калабрии. В заговор вошли многие влиятельные лица Неаполя, но, как и треть века назад, его постигло предательство… Глубокой ночью под чужим именем в экипаже французского посла он навсегда покидает свою любимую Италию… Вот так он, друзья, оказался на свободе…

– А куда он направился?

– Давний враг Испании – Франция с большими почестями встретила знаменитого философа, легендарного узника инквизиции и ярого противника Испании. Его даже пригласили в королевский совет. По поручению Ришелье он руководил учеными собраниями, на базе которых вскоре вырастет Французская академия наук. Умер он в монастыре святого Якова, что стал через полтора века политическим клубом якобинцев…

– Саша, а ведь все, что ты рассказал, так интересно. Почему бы вам не издать книгу очерков о деятелях, увековеченных на этом обелиске? – заметил Борис.

– Материал мы уже накапливаем. В свободное время как раз и занимаемся «нашим памятником», так мы называем его между собой. И во время прогулок стараемся побыть здесь, и в дни рождений кого-нибудь из этого славного списка стараемся положить цветы.