Дмитрий Валовой - Поиск (Экономическая повесть)

Эти основополагающие принципы и впредь должны служить фундаментом хозяйственной системы при социализме.

– Александр Александрович, извините, что перебиваю. – Это подал голос Кузнецов. – Вы не раз и довольно убедительно критиковали в своих статьях показатель валовой продукции, а сейчас рассуждаете о принципах, которые породили вал и которые, как вы считаете, должны по-прежнему оставаться фундаментом хозяйственного механизма. Мне кажется, вы не совсем откровенны и последовательны…

– Генрих Яковлевич, вы немного опережаете события. Говорю я совершенно откровенно. И даже думаю: моя откровенность может оказаться вам не по душе. Я не случайно заговорил о принципах социалистического хозяйствования. Дело в том, что необходимость улучшения показателей оценки работы предприятий ныне не вызывает сомнений. И ученые, и практики тут единодушны. Но что касается конкретных путей их улучшения, то на нашей встрече, как и в дискуссии, которая ведется сейчас в печати, выявились два принципиально различных подхода.

Первый я бы назвал научным. Совершенствование системы управления производством в данном случае рассматривается как объективный процесс, развивающийся в соответствии с законами диалектики: позитивные количественные изменения подготовили переход к новому качеству. Если снова провести параллель, речь идет об улучшении автомобиля, который заметно устарел и не отвечает достижениям научно-технической революции.

А второй подход – нигилистический. Его сторонники перечеркивают прошлый опыт хозяйствования, действующий механизм считают ошибочным и потому предлагают изобрести кое-что «новое»: велосипед. Причем взгляды эти стали очень модными, популярными. И ситуация складывается таким образом – если ты не разделяешь этих взглядов, значит, ты консерватор. Ни больше ни меньше! Вот Владимир Михайлович, – вновь обратился оратор к Бельскому, – предлагает создать новую науку якобы на пустующем ныне месте, или на «белом пятне». И что же это будет за наука? Ее суть, насколько я понял, в том, чтобы вознести на экономический пьедестал прибыль. Если, дескать, предприятия работают нерентабельно, их надо закрыть, а имущество «продавать с молотка».

А теперь представьте себе такую картину. Сейчас, как известно, большинство совхозов нерентабельно. С убытками работают угольная промышленность и добрая треть предприятий других отраслей народного хозяйства. Что ж, давайте все это позакрываем… Не далеко ли мы зайдем в своих «научных» изысканиях?

Отставание экономической науки от жизни бесспорно. Однако огульно отвергать все достигнутое несправедливо. У нас есть и серьезные монографии, и десятки неплохих учебников по экономическим дисциплинам, в которых отражены многие научно обоснованные положения о руководстве народным хозяйством. К сожалению, далеко не все, что рекомендуют ученые, применяется на практике. За претворение научных выводов в жизнь надо бороться. Тут мы с вами не должны занимать позицию петуха – прокукарекал, а там пусть хоть не рассветает. Написал учебник – и дело сделано. Ведь в иных ведомствах появляются такие инструкции, которые порой начисто перечеркивают элементарные научные истины…

Что касается вас, Генрих Яковлевич, то вы в своей оценке экономической науки оказались более благосклонным, когда заявили, что она хотя и в зачаточном состоянии, но все же существует. Я внимательно, буквально с карандашом в руке, прочел вашу брошюру. Ничего не скажешь: хорошо написана, особенно критическая часть. Но что касается позитивных предложений, то они, на мой взгляд, ниже всякой критики.

– А нельзя ли конкретнее: чем вам мои предложения не нравятся? – бросил реплику Кузнецов.

– Пожалуйста! – Васильев отпил глоток чая и повернулся к Кузнецову. – Если говорить коротко, то ваши предложения исключают централизованное управление и планирование…

Кузнецов резко вскочил с места.

– Александр Александрович! Извините, пожалуйста. Но вы предъявляете мне слишком серьезные обвинения. Вы сказали, что внимательно читали брошюру. Вот вам, пожалуйста, брошюра, покажите, где это сказано.

– Генрих Яковлевич, не надо волноваться. Я вашу просьбу выполню, но при одном условии…

– А если без всяких условий? Вы и ваши единомышленники говорите, что я ратую за стихийность, за анархию. В моей брошюре этого совершенно нет… Это ваши домыслы. Вот я и прошу вас подкрепить сказанное без всяких условий.

– Мое условие – сущий пустяк: не включать ответ в регламент…

Зал, предвкушая удовольствие от назревающего острого спора, заметно оживился. «Пусть говорит!», «Дать ему дополнительное время!» – раздалось со всех сторон. Особенно бурно отреагировали сторонники Кузнецова.

Выделился голос Бельского:

– Надо согласиться с условием оратора. А то стало уже модно обвинять нас во всех грехах, хотя я лично не знаю ни одного советского экономиста, который бы ратовал за ликвидацию централизованного планирования…

– Пожалуйста, Александр Александрович, продолжайте, – сделал легкий жест рукой председатель.

Васильев, дождавшись тишины, спокойно заговорил:

– Товарищи, я хочу вам напомнить общеизвестный факт. Вы знаете, что первоначально носителями коммунистических идей были социал-демократы. Это было в большинстве стран, в том числе и в России. Как вы все отлично знаете, социал-демократическую партию в России создал Владимир Ильич Ленин. С тех пор как слово социализм стало привлекательным, многие партии используют его в своих названиях, хотя по сути и являются сугубо реакционными. Даже Гитлер нарек свою партию социал-националистической. А сколько мы знаем сегодня самого разного толка социалистических, социал-демократических партий и центров? Создан даже «Всемирный союз национал-социалистов» – открыто неофашистская организация. Однако рабочие судят о партиях не по названиям, а по характеру их деятельности, по тому, чьи интересы они защищают.

Поэтому я вас хочу спросить, уважаемый Владимир Михайлович: неужели вы полагаете, что после того, как мы убедительно доказали всему миру преимущество централизованного планирования, у нас найдется экономист, который выдвинет лозунг: «Долой централизованное планирование! Да здравствует стихия, анархия – мать порядка!»

Обратимся к брошюре. Действительно, слов «план», «планирование» в ней больше чем надо. Но это – слова. И только. Давайте будем судить не по словам, а по существу. «Зри в корень!» – советовал Козьма Прутков. – Васильев вышел из-за трибуны и попросил у Кузнецова брошюру. – Откроем раздел «Пропорциональность и прибыль». Здесь вы справедливо отмечаете, что у нас еще немало диспропорций. Как же вы объясняете их появление и что предлагаете для ликвидации? Читаем: «Причины возникающих диспропорций таковы: во-первых, невозможность своевременного переливания капиталов из одной отрасли в другую, из одного предприятия в другое; во-вторых, отсутствие критерия, позволяющего автоматически открывать то тут, то там клапан, чтобы выпускать излишние средства, направляя их туда, где их можно эффективнее использовать…» Таков ваш вывод, уважаемый Генрих Яковлевич! – обратился Васильев к Кузнецову. – Надеюсь, вы не станете упрекать меня в неточном изложении вашей мысли?