Геннадий Руденко - Чабанка

В каждом городе нас ждали экскурсионные автобусы. Мы с Клавой редко ездили. В Запорожье с приятелями, вместо экскурсии, занялись поиском чешского пива, которое начал производить местный завод, искали долго, не пропуская мимо ни одной пивной точки, пока нашли, я уже поставил свой личный рекорд по употреблению этого напитка. А в Херсоне вдруг решили поехать город посмотреть. В автобусе, как только мы тронулись, экскурсовод спросил:

— Кто есть в автобусе? Откуда?

— Киев!

— Львов!

— Ленинград!

— Москва!

— … Мда… Что же я вам могу показать в Херсоне? Вот, посмотрите направо — труба, это мы проезжаем банно-прачечный комбинат.

Автобус засмеялся шутке, а мы с Клавой, сообразив, что экскурсия будет недостаточно для нас познавательной, попросили нас выпустить, благо от порта ещё далеко не отъехали. В Херсоне мы с официантками и ребятами из команды переправились на левый берег Днепра и устроили шашлычки с танцами. Мы там здорово повеселились. Помню, что я хохотал до колик в животе, не зная ещё, что это плохая примета — в тот день в Киеве умерла моя бабушка.

В Очакове с одним попутчиком из Львова мы поехали на рынок поменять, припасенный им специально для этого случая, спирт на вяленую воблу. Потом был у нас пивной пир с рыбкой. А вот в Днепропетровске у нас была особая программа.

Дело в том, что отца своего Клава не помнил, а может даже не знал, уж не помню сейчас точно. Отец с матерью развелись давно, кажется, мать долго врала сыну, что отец погиб. Но правда открылась и хоть и жил отец в Украине, мать делала все возможное, чтобы отец с сыном никогда не встречались. Но Клава знал, что отец живет где-то в Днепропетровске. Вспоминал мой приятель и то, что бывал в детстве у деда с бабкой, у родителей отца. Вот их то двор мы чудом каким-то, не иначе как по запаху, и нашли в старом центре города, а уже плачущая бабка сдала нам адрес своего сына.

В квартире отца мы застали приготовления к семейному торжеству, но самого отца ещё не было — он опаздывал, то есть гости уже собрались, а хозяина все нет. Мы представились, вначале был шок, но нам на удивление все однозначно обрадовались. Новая жена отца уверяла, что тот будет счастлив познакомиться с сыном. А меня больше заинтересовала, так сказать, сестра моего друга — Настя, приятная во всех отношениях девочка. Она рассказала, что ещё один гость сильно опаздывает — её суженный, которого она как раз собиралась представить сегодня семье. Я предложил подменить его. То есть мы договорились со всеми, что я буду женихом, а Клава просто мой приятель. Хотели разыграть отца.

Я упивался своей ролью.

Отец мне показался симпатичным — живой, крепкий мужик с умными глазами. Меня же он возненавидел с первых минут. А я старался сделать для этого все возможное. Начал с того, что сел во главе стола. Чувствуя безнаказанность, наглел дико. Гости до крови кусали губы. Мама таращила покрасневшие глаза, вот-вот должны были брызнуть слезы. Настя закрывала лицо тонкими ладошками, плечики мило вздрагивали при каждом вопросе «папе», которые так и сыпались из моего набитого едой рта:

— А где вы работаете?

— А какая у вас зарплата?

— А сколько метров эта комната? — невпопад к тосту спрашивал я, мило улыбаясь. Надо заметить, что в это время я ножом намазывал горчицу на кружочек колбасы, грубо удерживая последний пальцами. Глумился.

— А, позвольте спросить вас, вы где учитесь или работаете? — отца от моих вопросов передергивало, но он старался оставаться в рамках приличия, уводя беседу в сторону.

— Пока нет. Я хочу мир сначала посмотреть… Пусть быки пашут.

Это было откровенное хамство, а моя жертва была настолько поражена выбором любимой дочери, что не замечала реакции окружающих. Но так как настроение его быстро приближалось к критической точке, я решил ускорить развязку банальным:

— А можно я буду называть вас папой? — и тут же добил, — А где вы собираетесь жить, когда мы поженимся?

— Настя!!! Скажи ему! — Он вскочил из-за стола, бросив салфетку прямо в салат, поджал рот, подбородок его посинел и структурой стал напоминать овсяное печенье. — Настя… можно тебя на минуточку.

Здесь всё счастливо и объяснилось. Гости, уже не сдерживаясь, начали хохотать. Настя сказала, что это шутка. Он быстро и с радостью поверил, без оглядки и без обид:

— Ну молодцы, ну развели! Ха-ха-ха! Стоп! А кто же вы тогда, ребята?

— Я друг вашего сына, — ответил я скромно.

— Какого сына? — его глаза остановились, улыбка сошла на нет.

— Вот этого, — указал я на замершего Клаву. — Ваш сын Александр.

Я не подряжался писать сценарии бразильских сериалов, я пропущу сцену встречи отца с сыном, а равно как и их прощание.

Отец очень даже понравился — ржал над собой больше других, не отводя от Клавки счастливых глаз. Он нас отвез на «Советский Союз», где нас прямо у трапа и приняли тепленьких Светка с Натахой. Они всю поездку настойчиво нас домогались, мы же их так же настойчиво избегали. А здесь они воспользовались нашим размякшим состоянием — не успели мы опомниться, как оказались в их каюте. На столе стояла большая бутылка крутой водки «Пшеничная» и арбуз, другой закуски не было.

Присев на койку, я опомнился и запаниковал — назад дороги нет! Девочки сразу оказались на наших коленях. Как быть?

— Ну что, выпьем мальчики?

— А закусить есть чем?

— Так вот арбуз.

— А посущественней? Мы и так тяжелые, а без закуси вообще развезет.

Это подействовало, наше «нерабочее» состояние было бы им некстати. Девочки ринулись в буфет, торопились, с нас взяли честное благородное, что не сбежим.

— Клава, делаем ноги.

— Не, мы слово дали.

— Кла-ава, мы же щас по пьяни с тормозов слетим. Поздно будет.

— Не бзди. Положись на меня.

Я доверился, не верить мне было лень. …И добавить хотелось. Вернулись «очаровашки» и немедля заняли прежние позиции. Выпили, закусили, выпили, закусили. Погас свет. Поцелуи становились все менее пионерскими, периодически я осознавал, что мои руки таки не для скуки — я их отдергивал, вынимал из разных мест. В эти мгновения вернувшегося разума я вопрошал темноту:

— Клава?

— Сча.

— Клава?

— Сча.

— …

— Стой, мне плохо.

В плотном сумраке каюты я разглядел, как Клава отодвинул рукой в сторону сидящую у него на коленях девочку и выдал на коврик между коек весь сегодняшний день, я только успел ноги подогнуть.

— Твою мать…! — включила свет Светочка.

— Девочки, мы воздухом подышим, а вы уберитесь пока тут, — сказал мой друг ровным трезвым голосом.

Мы сразу поднялись и к выходу.

— А вы вернетесь?

— А как же!

Спасла нас таки Клавкина смекалка. Грязно? А если бы не спасла, чисто было бы? А на глаза нашим подругам мы старались больше не попадаться. Они побаивались ресторанной мафии и поэтому не трогали нас, когда мы были с официантками, а мы, соответственно старались из под крыши и не высовываться.