Борис Дышленко - На цыпочках

— Ну что? — сказал старичок после недолгого молчания. — Думаешь, если я кривой, то значит, и не видел, как ты тут маневрируешь?

Я, собственно, не маневрировал, и я думаю, что тут некоторая кривизна старичка ввела его в заблуждение. Старичок же, высказав свое мнение, замолчал и опять здоровым глазом принялся подозрительно меня разглядывать и ожидать ответа.

— Вас вчера здесь не было, — сказал я, не зная, что сказать.

— Ну и что ж, что не было? — сказал старик. — Не было. Вчера я не дежурил, а сегодня дежурю, я, может быть, через день дежурю — ну и что?

— Нет, — сказал я, — ничего. Вы не подумайте — я ничего в виду не имею.

— Не имеешь? — сказал старик. — А чего ж ты тогда маневрируешь?

— Я, видите ли, разыскивал своего кота, — сказал я. — То есть не то чтобы я перестал теперь его разыскивать — нет, я и теперь по-прежнему его разыскиваю (я хочу сказать, что продолжаю), но дело, собственно, не в этом — я, видите ли, хотел вас спросить: может быть, вы что-нибудь знаете?

— Гм! — туманно ответил старичок.

— Нет, вы не подумайте, — заверил я старичка, — я ничего такого не имею в виду — просто я подумал, что, может быть, вам что-нибудь такое известно.

Старичок подозрительно посмотрел на меня глазом, молчал.

— Нет-нет, — возразил я, — я вовсе не маневрировал — я на самом деле занимаюсь поисками кота. Может быть, вы...

— А чем докажешь? — сказал старичок.

— Но уверяю вас, это мой кот.

— А чем докажешь?

Мне показалось странной эта чрезмерная подозрительность старичка, да и вообще весь этот разговор, но я вспомнил вчерашних старух и подумал, что их молчание было еще более странным. К тому же старик действительно мог не доверять мне, особенно, если он подумал, что я маневрирую. Ему от скуки, и правда, могло показаться, что я маневрирую: например, отвлекаю его подложными разговорами о коте, а сам в это время мечтаю проникнуть на предприятие, если, конечно, он именно предприятие охраняет, а не что-нибудь другое.

— Нет, — уверенно сказал я, — я не маневрирую, я действительно ищу кота.

Наверное, моя уверенность передалась ему, потому что в его подлинном глазу мелькнула молния или что-нибудь другое: может быть, естественное любопытство.

— Твой кот? — спросил старик, по-видимому, окончательно удостоверившись в том, что я не маневрирую.

— Вам что-нибудь известно об этом? — спросил я старика.

— Ну! — сказал старик.

Я не понял, что он имел в виду.

— Может быть, что-нибудь известно? — повторил я.

— А тебе зачем? — недоверчиво спросил старик.

— У меня кот пропал, — сказал я ему, — я ищу кота.

— У тебя? — сказал старик.

— Да, мой кот, — сказал я.

— Твой кот? — спросил старик.

Я подтвердил.

— Что с возу упало, то пропало, — сказал старик. — А?

— Нет, — сказал я, — мой кот. Он, понимаете ли, черный и пушистый, а лапки и грудь у него белые. И самый кончик мордочки белый. А живот у него тоже белый, но этого сверху можно и не разглядеть. Что?

— Ага, знаю, сибирский, — сказал старик, — самая ценная порода.

— Нет, — поправил я, — он не сибирский — бухарский.

— Знаю, — сказал старик, — бухарский, сибирский — это все равно: одна порода. Знаю.

Мне тоже было все равно: мне было важнее найти кота.

— Так вы не видели? — спросил я.

Старик подумал:

— А тебе зачем?

— Как зачем! — удивился я. — Это же мой кот. Он пропал. Он у меня пропал.

— Ну и что? — сказал старик.

— Я его ищу, — сказал я. — Вы же видели?

— Нет, — сказал старик, — ты тут у меня не выпытывай.

— Но почему? — не понял я. — Если знаете, так отчего не помочь?

— А доверие? — вопросительно сказал старик.

— Какое доверие?

— Нормальное, — уклончиво сказал старик.

— То есть... вы мне не доверяете? — спросил я.

— Ну, я не знаю... — жеманно сказал старичок. — Я вообще не про то. Я про то, что охраняю.

— Что охраняете? — опять не понял я.

— Ты что? — старичок внезапно подался вперед, в самое окошечко лицом. — Ты что, выведать хочешь?

— Да нет, — сказал я, — зачем мне выведывать? Я об этом ничего и знать не хочу, если это тайна. Я просто ищу своего кота.

— Кота? — переспросил старичок.

— Ну конечно!

— A-а... нет, — разочарованно сказал старичок, — твоего кота я не видел, да и где тут было углядеть? Тут, знаешь!..

— А что такое? — просто из вежливости спросил я.

Я спросил из вежливости, просто, чтобы не обидеть старичка невниманием, а он опять обиделся, он опять подался вперед к окошечку.

— Ты что? — грозно обиделся он. — Опять за свое? Ты что выспрашиваешь?

— Да что вы? — сказал я. — В самом деле... Ничего я не выспрашиваю, я только — про кота, про своего кота. Больше мне ничего от вас не надо.

— Про кота? — с сомнением сказал старик.

— Да, — сказал я, — про кота.

— Про своего? — сказал он.

— Да, — сказал я, — про своего.

— А может, про какого-нибудь другого?

— Да зачем же мне про другого? — удивился я. — Мне про своего надо: у меня пропал.

— Может, не только у тебя, — сказал старик, — может, у кого-нибудь еще...

— Ну, может быть. Может быть, конечно, но я своего ищу.

— Ладно, поверим на первый раз, — сказал старик. — Иди. Не видел я твоего кота.

— Хорошо, — сказал я, — раз не видели...

Разговор со стариком почему-то очень огорчил меня. Я, правда, и не рассчитывал здесь на особенную удачу, но...

— А вы не знаете? — спросил я напоследок. — Эти подвалы, они что, тоже перегорожены теперь, как и переулок, или, может быть... Вы не знаете: они идут насквозь?

Старичок подскочил на своем стуле или сиденье — не знаю, что у него там было, а потом внезапно стал каким-то ласковым-ласковым. Он схватился обеими руками за полочку у своего окна и торопливо сказал:

— Ты погоди, погоди! Ты не спеши: может быть, мы с тобой сейчас совместно разузнаем что-нибудь про кота. Ты не торопись — я тебе сейчас помогу. Не бойся — помогу. Найдем, вот увидишь, найдем.

А сам стал быстро-быстро оглядываться во все стороны, как будто он ждал, не появится ли кто-нибудь с какой-нибудь стороны; точнее — не придет ли кто-нибудь ему на помощь. Я понял, что старик готовит мне какую-то ловушку. Я не знал, ни для чего он это делает, ни в чем эта ловушка будет заключаться, ни чем это мне грозит, — одно только я понял: этот старик вовсе не собирается помогать мне в поисках моего исчезнувшего кота, а напротив, всеми силами будет стараться мне помешать. И кроме того, я понял, что мне нужно поскорее уносить отсюда ноги, пока кто-нибудь не пришел к старику на помощь.

— Да нет, — возразил я старику на его мнимую любезность, — большое вам спасибо. Не стоит вам беспокоиться — я и так оторвал вас от дела.

— Нет-нет, что ты! Мне не трудно, — заволновался старик, а его коричневый настоящий глаз так и забегал по переулку. — Погоди, я помогу.