Софи Кинселла - Ты умеешь хранить секреты?

– Но он казался таким милым, – скорбно шепчет Лиззи. – Просто не верится, что он циник!

– Лиззи! Пойми! Такие люди не могут подняться на самый верх, не топча по пути людей. Они не имеют понятия о милосердии. Жестокость у них в крови.

– Правда? – удивляется Лиззи, сморщив лоб. – Может, ты и права. Боже, как тяжело такое сознавать.

– Это Эмма! – слышится пронзительный голос, и на балконе, яростно щурясь, возникает Джемайма в белом халате и с косметический маской на физиономии. – Как же! Мисс Я Никогда Не Беру Твою Одежду! Ну, что скажешь насчет моих туфель от Прады?

О Боже. Какой смысл теперь лгать?

– Они ужасно неудобные и жмут, – признаюсь я.

– Я знала! Так и знала! Ты лазишь в мой шкаф! Как насчет моего джемпера от Джозефа? И сумочки от Гуччи? -т-Джемайма просто в ярости.

– Какой именно? – бросаю я вызывающе; Она на какой-то момент теряет дар речи.

– Ты брала все! – бросает она наконец. – Знаешь, я могла бы подать на тебя в суд! Потащить тебя в химчистку! – Она машет листком бумага перед моим носом. – Вот здесь список вещей, которые, как я подозреваю, носила не только я. Во всяком случае, последние три месяца!

– Да заткнись ты! Кому нужны твой дурацкие тряпки? – шипит Лиззи. – Эмма ужасно расстроена. Ее предал и унизил человек, которого она любила,

– Ах какая неожиданность! Какая ужасная трагедия! Сейчас в обморок упаду! – язвит Джемайма. – Да я с самого начала знала, что так и будет! Предупреждала же – никогда не рассказывай мужчине всего! Это до добра не доведет! Ну, разве я была не права?

– Предупреждала, что она не получит обручального кольца! – вступает Лиззи. – Откуда тебе было знать, что он окажется на телевидении и поделится со всей страной ее личными секретами? Могла хотя бы посочувствовать! Как не стыдно!

– Нет, Лиззи, она права, – униженно признаю я. – И была права с самого начала. Держи я свой глупый язык за зубами, ничего этого не случилось бы. – Тянусь к бутылке шнапса и угрюмо наливаю себе очередной стаканчик. – Отношения – это и есть война. Шахматная партия. А что я сделала? Выставила сразу все фигуры на доску и сказала: «Вот, бери их голыми руками!» – Я пью шнапс. – Говоря по правде, мужчина и женщина должны скрывать друг от друга все. Все, до последней детали.

– Не могу не согласиться, – кивает Джемайма удовлетворенно. – Лично я сообщу будущему мужу только основные факты...

Ее перебивает резкий звонок радиотелефона.

– Привет, – говорит она, нажимая кнопку. – Камилла? О! Э... минуту. – Джемайма зажимает рукой мембрану и испуганно смотрит на меня. – Это Джек, – шепчет она.

Я стою словно громом пораженная. Надо же, я почти вычеркнула Джека из своей жизни, из реальной жизни. Теперь он для меня лишь герой телепередачи, так и вижу , его лицо на телеэкране – улыбающееся, спокойное. В ушах звучат уничтожающие меня слова.

– Скажи, Эмма не хочет с ним говорить! – шипит Лиззи.

– Ну уж нет! Она просто обязана поговорить с ним, – шипит в ответ Джемайма. – Иначе он подумает, что тю-бедил!

– Но ведь...

– – Дай трубку! – Я выхватываю телефон у Джемаймы. Сердце колотится так, что я почти не слышу себя. – Привет! – бросаю я коротко. На большее нет сил.

– Эмма, это я, – доносится знакомый голос, и вал эмоций неожиданно накрывает меня с головой. Хочется плакать. Ударить его. Может, даже покалечить...

Но я каким-то непонятным образом держу себя в руках.

– Больше не желаю говорить с тобой. Никогда. – И, тяжело дыша, даю отбой.

– Молодец! – восхищается Лиззи. Телефон снова звонит.

– Пожалуйста, Эмма, выслушай меня! – просит Джек. – Понимаю, как ты расстроена. Но если позволишь мне объяснить...

– Ты плохо слышишь?! – кричу я, наливаясь краской. – Ты использовал меня, унизил, и я не хочу ни говорить, ни видеть тебя, ни...

– Пробовать, – подсказывает Джемайма, усердно кивая.

– ...ни касаться. Никогда. Ни за что.

Снова выключаю телефон, марширую в комнату и выдергиваю вилку из розетки. Потом дрожащими руками вынимаю мобильник и как раз в тот момент, когда он начинает звонить, нажимаю кнопку.

Снова выхожу на балкон. Меня еще трясет от шока. Неужели вот так все и кончилось? За какие-то полчаса мой идеальный роман превратился в прах.

– Ты в порядке? – встревоженыо спрашивает Лиззи.

– Думаю... да. – Я падаю на стул. – Только немного трясет.

– А теперь, Эмма, – объявляет Джемайма, изучая свои ногти, – не хочу на тебя давить, но ты знаешь, что нужно делать, верно?

– А что?

– Отомстить! – Она поднимает голову и окидывает меня решительным взглядом. – Пусть заплатит за все!

– О нет! – не соглашается Лиззи. – Мстить – это низко! Разве не лучше просто повернуться и уйти?

– И что хорошего это даст? – парирует Джемайма. – Думаешь, это его проучит и твой уход заставит его трижды пожалеть о том, что он пересек тебе дорогу?

– Мы с Эммой всегда считали, что главное – чистая совесть и моральные принципы, – объявляет Лиззи. – «Жить спокойно – вот лучшая месть». Джордж Херберт[39].

Джемайма непонимающе смотрит на нее.

– Не важно! – изрекает она, поворачиваясь ко мне. – Буду счастлива помочь. Месть, собственно говоря, – моя специальность. То есть хобби...

– О чем это ты? – спрашиваю я, избегая смотреть на Лиззи.

– Поцарапать машину, изодрать костюмы, зашить рыбу в занавески и дождаться, пока она протухнет... – тараторит Джемайма, словно декламируя стихотворение.

– И все это ты усвоила в школе? – удивляется Лиззи.

– Просто я на самом деле феминистка! – гордо объясняет Джемайма. – Мы, женщины, должны бороться за свои права! Знаешь, перед тем как выйти замуж за папу, мама встречалась с каким-то ученым типом, который нагло бросил ее! Три раза передумывал жениться – и это за три недели до свадьбы! Представляете? Так вот, как-то ночью она прокралась в его лабораторию и отключила дурацкие аппараты. Весь опыт пошел к чертям! Она всегда говорила, что Эмерсон свое получил!

– Эмерсон? – потрясенно ахает Лиззи. – Не... случайно, не Эмеу -он Дэвис?

– Именно Дэвис!

– Эмерсон Дэвис, который едва не нашел лекарство от оспы?

– И что же? Ему не следовало издеваться над мамой, верно? – хмыкает Джемайма, вызывающе вскидывая подбородок. – Кстати, еще одна из маминых гениальных идей – ледяное масло. Каким-нибудь образом устраиваешь так, чтобы переспать с парнем еще раз, а потом спрашиваешь: «Как насчет массажного масла?» И втираешь его в... сама понимаешь. – Ее глаза сверкают. – Поверь, он такое надолго запомнит!

– Это тебе мама рассказала? – уточняет Лиззи.

– Да. Она у меня молодец, верно? Когда мне исполнилось восемнадцать, она усадила меня и заявила, что должна кое-что объяснить насчет мужчин и женщин.

– Именно тогда она научила тебя втирать ледяное масло в мужские гениталии? – поражается Лиззи.