Сергей Новиков - Соседи

Впрочем, смех смехом, а самому как-то тревожно стало — голос у зазывалы очень усталый, слышно, что ему самому от этой работы тошно, на розыгрыш, короче, вообще не похоже.

Зазывала тем временем заходит на третий круг:

— Женские з-у-у-бы, кожа, меха…

Я сначала похабно ржать начинаю, представляя себе известно какие женские меха в этом эротическом контексте, а потом совсем иначе хохочу, осенённый всё объясняющей догадкой: женские шубы, кожи и меха продает человек с сильным дефектом дикции.

Однажды моя, что называется, журналистская карьера повисла на волоске. Дело было так.

Работал я тогда корреспондентом в федеральной газете для бухгалтеров. Газету сдавали в пятницу. Нервотрепка была жуткая, скорость работы — запредельная.

На новостных страницах помимо развернутых новостей (от 2-х до 5-ти тысяч знаков) публиковались так называемые коротушки — информационные сообщения по 400—500 знаков, которые ставили в последнюю очередь и сокращали без участия корреспондентов прямо на полосе.

Тут для молодёжи надо пояснить, что бумажная газета — это нифига не сайт, где ошибку можно исправить за секунду. В газете уж если что напечатано, так того точно топором не вырубишь. Любая опечатка расходится большим тиражом по всей стране.

Получаю задание: срочно добыть коротушку. Мне везёт — дозваниваюсь до одной толковой дамы в Госдуме, и выясняется, что у неё есть информация, которая вполне тянет на коротушку.

Чтобы подчеркнуть солидность источника, я привожу регалии дамы полностью. Информация звучит так: «По словам члена комитета по бюджету и налогам, депутата Госдумы РФ Марии Ивановой…» (имя и фамилия изменены, чтобы не склонять приличного человека в анекдотическом контексте).

Бильд-редактор безжалостно режет регалии, чтобы втиснуть коротушку на полосу и отправляет номер в печать. К счастью, готовая полоса каким-то чудом попадается мне на глаза перед самым отъездом в типографию. Там написано:

«По словам члена депутата Госдумы РФ Марии Ивановой…»

В общем, источник и впрямь получился солиднее некуда.

Как-то раз в газете союзного государства России и Беларуси мне попался интересный заголовок. Вот он: «Стирая яйца в порошок, можно получить золотую медаль».

Я, конечно слегка удивился столь свободному стилю, не слишком характерному для официального печатного органа. Однако насчёт содержания статьи не сомневался ни секунды. Ясно же: статья про велосипедиста (ну, или лыжника), который на старте карьеры терпел лишения, а потом выиграл, скажем, Олимпиаду. В восьмидесятые друзья-лыжники постоянно жаловались, что некачественная советская экипировка дико натирает кожу в названном месте, и даже две пары трусов не спасают.

Однако мои предположения о содержании статьи оказались, мягко говоря, ошибочными. Статья была посвящена производителю яичного порошка, который используется для изготовления майонеза.

Как известно, газетные заголовки бывают двух типов. Типа как в «Коммерсанте», когда главное — каламбур, игра слов, скрытая цитата; и типа как в «Ведомостях», когда заголовок чётко описывает суть материала.

Многие редакторы, с которыми мне доводилось работать, почему-то тяготели к стилю «Коммерсанта» и мучительно пытались поставить изящные каламбуры на поток. Отдельные попытки и впрямь удивляли, но отнюдь не изяществом.

Взять, к примеру, заголовок « Лучше бы ты, ёлочка, не зажглась ».

Два вопроса на засыпку: в какой газете он появился и о чём рассказывал материал под таким заголовком?

На первый вопрос мне обычно отвечают, что заголовок этот взят из многотиражки пожарного депо, а на второй — что материал повествует о нарушении правил противопожарной безопасности и нелёгком труде огнеборцев в дни новогодних праздников.

А вот и нет.

Это заголовок из деловой газеты «Учёт. Налоги. Право», и посвящён он распоряжению московской мэрии, которая обязала владельцев столичных магазинов в декабре украсить свои витрины по-новогоднему.

Ну, а уж когда к креативу редактора добавляется пофигизм верстальщика, получается совсем хорошо.

Вот однажды Федеральная налоговая служба выпустила разъяснения, в которых разрешала магазинам использовать исключённые из госреестра модели контрольно-кассовой техники (на профессиональном жаргоне — ККТ) до истечения срока годности такой техники. Об этих разъяснениях газета «Учёт. Налоги. Право» написала первополосную новость. А ещё на той же неделе горячую линию с читателями газеты провела представитель налоговой службы — вредная, необязательная и жадная пожилая женщина с очень некрасивым лицом. Настолько угрюмым и отталкивающим, что это бросалось в глаза даже на фотографии.

Анонс выступления сопровождался портретом и тоже был помещён на первой полосе, в уровень с заголовком новости про ККТ. То есть визуально портрет неприятной пожилой женщины воспринимался как иллюстрация к новости. И всё, в общем-то, было бы ничего, никто, кроме профессионалов-газетчиков ляп верстальщика и не заметил бы, если б не называлась та новость « Старая ККТ борозды не испортит ».

Не знаю, как в Федеральной налоговой службе, а вот в газете вредную даму после того номера иначе чем «старая ККТ» не называли.

Не отставали от федеральных СМИ и в провинции. Так, районная газета «Торопецкий вестник» разместила материал, рекламирующий услугу по установке стационарных телефонов. Крошечная, в три столбца по две строки, заметка называлась « Что мне снег, что мне зной, что мне дождик проливной? Снял трубку — и мои друзья со мной ».

В 1997 году администрация Тверской области выпустила книгу-путеводитель, призванную улучшить имидж региона. Книга была написана от лица впервые посетившего Тверь московского писателя и начиналась примерно так.

«Я вышел из здания областной администрации, куда прибыл по приглашению тверского губернатора Владимира Игнатьевича Платова, и оказался на широкой, чистой улице. Навстречу мне шёл хорошо одетый молодой человек с пластиковой сумкой, из которой выглядывали знаменитый своим качеством нарезной батон местного хлебозавода и палка сыровяленой колбасы.

— Простите, как называется эта улица? — спросил я.

— Сейчас именуется Советская, а прежде Миллионной прозывалась. По ней цари из Петербурга в Москву езживали, Пушкина в ссылку везли, — охотно отозвался молодой человек.

— Вы историк? — удивился я столь обширным познаниям.

— Нет, — ответил мой собеседник, — слесарь с экскаваторного.»

Текст, конечно, прекрасен, но, скажем так, не слишком правдоподобен. Забавно, что сделать его более жизненным можно с помощью одного слова и двух знаков препинания: