Захария Станку - Ветер и дождь

Убедившись, что, кроме нас троих, в комнате никого нет, Ванога сразу же приступил к делу.

— Вчера под вечер, — начал он свой рассказ, — я возвращался пешком из Телиу и увидел, что навстречу мне едет наш примарь. Он был еще довольно далеко, и, если б не случилось то, что случилось, мы бы, конечно, встретились…

— А что же случилось? — спросил нотариус.

— Эх, не спеши… Не люблю… Так вот, сначала я увидел лошадь Мардаре, а потом и его самого. Его-то я узнал по кэчуле. Ни у кого в Блажини, да и в соседних селах, нет такой высокой кэчулы. Да что Блажинь, во всей Молдове, я думаю, не найти такой кэчулы. Так вот, ехал он довольно медленно… А в это время из леса выскочили на своих вороных, кто бы вы думали? Бояре из Кырну. Все трое.

Нотариус вскочил как ошпаренный:

— Братья Чиорану?

— Они самые… Братья Чиорану. Я-то сразу понял, что дело не к добру, и тут же спрятался в овраге. Так и сижу… Я-то все вижу, а меня не видать… Конечно, мне бы хотелось помочь примарю. Но как тут поможешь голыми руками? Куда соваться? Они бы и меня сгребли точно так же, как бедного Мардаре…

— Значит, — сказал нотариус, — ты сам видел, как…

— Эх, куда спешить! Дай расскажу… Так вот, три брата Чиорану перерезали примарю дорогу, кинулись на него и стащили с седла. Он-то, конечно, пробовал отбиваться. Да разве отобьешься, если ты один, а их трое? Двое молотили его кулаками, а третий стукнул по голове чем-то твердым, может пистолетом. И Мардаре перестал дрыгаться. Замер… Вот тут-то они взяли его за руки и за ноги и отнесли к краю болота. Раскачали его, точно куль, и кинули в болото головой вниз…

— И он потонул? — воскликнул нотариус.

— Не перебивай… Да, Мардаре-то, конечно, потонул. А в это время старший из братьев поймал его лошадь и отсек ей уши ножом. Так-то…

Ванога замолчал. Я спросил:

— А дальше? Что дальше-то было?

Свидетель преступления взглянул на меня с выражением не то презрения, не то жалости:

— Что было дальше? Доскажу, если уж вам так хочется. По-моему, это уж все равно… Словом, один из братьев Чиорану ударил лошадь Мардаре, и та поскакала в сторону леса. И сами братья тоже поскакали в лес… Когда их след простыл, я рискнул выйти из убежища и подойти к болоту. Я стоял и глядел, как болото засасывает бедного Мардаре потихоньку-полегоньку, будто оттуда, снизу, его кто-то тянул на дно… А потом гляжу: болото все-таки не засосало его совсем — ноги так и остались торчать сверху. Вот тут-то боязно мне стало — я ведь тоже человек… И убежал… Бежал я долго, долго, удивляюсь, как сердце не лопнуло…

— А почему вы сразу не пришли рассказать о случившемся?

Свидетель как-то весь съежился.

— Да как сказать, товарищи. Вы уж простите. Побоялся я…

(Такое объяснение всегда приводило меня в ярость. Я слышал его уже не в первый раз. «Я побоялся… Мне стало страшно…» Меня всегда злили такие оправдания. Но потом я понял, что было время, когда я тоже боялся.)

— Значит, ты испугался? Струсил?

— То-то и оно… Ведь бояре… Они всегда выходили сухими из воды. Разве узнаешь наперед, что будет завтра? Может, вы, коммунисты, и выйдете победителями. А вдруг все повернется назад и власть снова захватят бояре? Тогда что? Как тут не бояться? Вот, к примеру, вы, товарищ кандидат… Сегодня вы здесь, а завтра уедете. Где вас искать? Вы приезжаете, произносите речи, а потом уезжаете восвояси. Так-то… А если что стрясется, где вас искать?

Чем больше он говорил, тем больше волновался. Ему явно хотелось сказать что-то еще, но он не решался. Я дал ему выговориться, и наконец он сказал:

— Жаль Мардаре. Хороший человек был, бедняк, вроде меня… Как увидел я, что кладут его на стол, всего залепленного грязью, а тут еще эта лошадь с отсеченными ушами… да как я все это увидел, молчать уже не мог. И тут-то я и говорю самому себе: «Будь что будет — иди и скажи! Расскажи всем, что ты видел. А если нужно, скажи и под присягой».

Нотариус, который слушал свидетеля в страшном волнении, снова обрел наконец дар речи:

— Пойдем с нами, Ванога. Идем!

Мы вышли все втроем на крыльцо примарии. Нотариус попросил толпу подойти поближе. Потом сказал вдове Мардаре, чтобы она прекратила плач:

— Слезами горю не поможешь. Еще не было такого случая, чтобы слезы помогли кому-нибудь воскреснуть…

Затем, обращаясь к толпе, он продолжал:

— Внимание, товарищи! Вот нам сейчас товарищ Ванога расскажет, что он видел своими глазами… — И нотариус указал рукой, как бы представляя Ваногу, хотя в этом не было никакой необходимости: Ваногу и так все хорошо знали. — Товарищ Ванога, будь добр, подойди поближе. И расскажи людям все, что ты уже рассказал нам. Не бойся. Говори все. Преступники обязательно будут пойманы и понесут заслуженную кару.

Ваноге понадобилось несколько минут, чтобы овладеть собой. Он начал свой рассказ очень медленно, тихим и робким голосом:

— Да, так-то оно так… Преступников, может, и поймают… А может случиться, что и не поймают… Все может быть… То-то… Но я уже не пойду на попятную. Я расскажу все… Как на исповеди… Так-то…

И Ванога повторил свой рассказ, добавив к нему новые подробности. Он оказался великолепным рассказчиком, и толпа слушала его затаив дыхание. Никто не шевельнулся, никто даже не кашлянул, только глаза у всех блестели…

Ванога кончил, несколько мгновений люди молчали, словно окаменевшие. Первой нарушила молчание вдова убитого:

— Мардаре! Они убили тебя, Мардаре!.. На кого же ты оставил меня с детьми!

Дети снова прильнули к материнской юбке. Самые маленькие, близнецы, которых она держала на руках, заплакали. А вдова продолжала причитать:

— Посмотрите на моего мужа… Вот он лежит мертвый… Он был коммунистом, и бояре его убили. Они убили его за то, что он не хотел быть у них слугой. Посмотрите на моего Мардаре…

У вдовы пересохли губы, голос охрип, она уже почти не могла говорить. Но из последних сил она продолжала причитать:

— Посмотрите на своего отца, дети! Вот он лежит убитый! Запомните, как бояре убили вашего отца. Запомните, что его убили бояре из Кырну, сыновья боярина Леонида. Они убили его и бросили в болото. Запомните… Хорошенько запомните!..

Кто-то крикнул из толпы:

— Товарищи! Неужели мы будем сидеть сложа руки?! Возьмем топоры, косы, грабли и отправимся в Кырну, в разбойничье гнездо братьев Чиорану, убийц Мардаре! Надо схватить этих зверей!

Кто-то робко возразил:

— Ну зачем торопишься? У братьев Чиорану оружие. Они офицеры. Начнут стрелять — и вместо одной вдовы станет несколько…

Слова говорившего возымели свое действие. Крестьяне заколебались.

— Он прав… Не делайте глупостей…

— Голыми руками их не возьмешь…

— Они будут отстреливаться. А потом поскачут в горы…