Вильгельм Мах - Польские повести

«Если бы мне и там удалось так легко развязать людям языки, как Каролю, работа пошла бы у меня как по маслу. Я бы свернул ее в два-три дня, а потом немножко позагорал бы. Говорят, Злочев — неплохое местечко. Многие семьи из Н. выезжают туда на лето».

— Так или иначе, а это, брат, вопрос тонкий, — не унимался Сикора. По-видимому, начало сказываться количество выпитых им рюмок. — Я бы туда с такой миссией не поехал. Я бы толстяку сказал прямо: «Ищи другого лопуха для улаживания твоих темных делишек». Потому что, если все пойдет, как ему хочется, он похлопает тебя по плечу, если же нет — быстро умоет руки, а ты схлопочешь по шее.

— Ладно, дорогой, не волнуйся, все будет о’кей. Я ведь тоже не лыком шит… Во всяком случае, спасибо за информацию.

Машина неслась через лес, густой и темный, с немногочисленными полянами, утопавшими в лучах солнца. По обе стороны дороги белели стволы берез, желтыми змейками вились полевые тропинки.

Сразу же за очередным поворотом, когда, отпустив тормоза, Валицкий резко рванул машину вперед, он увидел идущую в сторону Злочева девушку со светлыми, собранными в высокий пучок волосами. В мгновение ока сообразив, что стоило бы остановиться, он съехал на левую сторону дороги и с визгом затормозил рядом с девушкой. Она вздрогнула, испугавшись, но не отскочила в сторону.

— Садитесь, пожалуйста. — Стефан высунулся из машины. «Октавия» тихо работала на медленных оборотах. Он дружелюбно улыбнулся: — Подброшу вас в Злочев. А то одному скучно ехать так долго. Прошу.

— Я как раз оттуда приехала, вон тем автобусом, видите? — Девушка кивнула в сторону голубого автобуса, уже исчезавшего за следующим поворотом. — Однако за доброе желание спасибо.

— Не важно. — Валицкий был не из тех, кого останавливают первые же трудности. — Ведь куда-то вы идете! Вот я туда вас и подвезу. Не так уж я тороплюсь в этот ваш Злочев.

— А вот как раз и не подвезете! — рассмеялась девушка. Она уже овладела собой после минутного страха, который он успел заметить в ее глазах.

— Видно, я не внушаю доверия молодым девушкам, — неискренне рассмеялся Валицкий. — Очень жаль, но что поделаешь. До свидания.

— До свидания, — сказала она, как ему показалось, несколько разочарованно. — Не принимайте этого так близко к сердцу.

«А девушка ничего! — думал он, разглядывая ее еще некоторое время в боковое зеркальце машины. — Правда, немножко странная, словно испуганная, но в то же время за словом в карман не лезет. И красива, черт ее дери! Даже дух в груди спирает… Н-да, пригодилась бы сейчас какая-нибудь девица на эти несколько дней, а то ведь тут взбесишься от скуки. И что только такие женщины делают здесь, в этом захолустье? Этой, например, гораздо больше подходит гулять по Варшаве… Черт побери! — вдруг обозлился он на самого себя. — Поехал ради серьезного дела, а достаточно какой-то девчонке равнодушно пройти мимо, как у него, видите ли, настроение испортилось!»

Ему вспомнились события сегодняшнего утра. Спал он крепко, а курьеру из редакции пришлось долго звонить в дверь. Наконец он проснулся и, протирая опухшие от сна глаза, пошел к двери с намерением как следует облаять непрошеного гостя.

— Кто там? — гаркнул он. — А-а, это ты, Янек… Что это ты надумал меня будить чуть свет, а? Что-нибудь случилось?

— Вам письмо от главного редактора. Он велел достать вас из-под земли. Так что я с девяти часов вас дожидаюсь. Соседка сказала, что вы еще не выходили, вот я и начал звонить вовсю, — оправдывался паренек, видя мрачное лицо Валицкого.

— Входи. — Валицкий вернулся в комнату, взял со стола кошелек, высыпал из него кучу мелочи и, найдя десятизлотовую монету, протянул ее парнишке. — На, держи и сматывайся. — Он шлепнул паренька по спине.

«Интересно, чего это старик опять от меня хочет?» — Он сел на кровать и, зевая во весь рот, вскрыл конверт. По мере того как он читал, его сонливость проходила, как бы под действием холодной воды, которую кто-то неторопливо, но упорно лил ему на голову.

«Я разговаривал в воеводском комитете с секретарем по пропаганде по поводу анонимок из Злочева, — писал Главный своим старательным мелким почерком. — Они также получили что-то в этом духе, у них этих бумажек даже больше. Со вчерашнего дня в Злочеве сидит председатель воеводского комитета партийного контроля, Юзаля. Они должны ему позвонить, чтобы вы могли спокойно поговорить с ним и обсудить все, что нужно. Вы найдете его в гостинице, но спешки нет. Думается, вам лучше сперва самому выработать какое-то мнение. Еще раз желаю успеха — ведь это ваша первая серьезная работа для нашей газеты, что-то вроде визитной карточки. Помните об этом, товарищ Валицкий».

«Ну да, — подумал Валицкий, торопливо моясь под краном. — Старик прозондировал почву, услышал то, что хотел. И решил держаться прежнего направления, только еще глубже сунул туда рыло, потому что видит, что это неопасно. Ну и вляпался я. Не говоря уже об этом бедном Горчине. Собственно, полагалось бы ему помочь. Хотя бы просто ради того, чтобы насолить толстяку. Но, — вдруг опомнился он, — могу ли я позволить себе такую выходку? Что я еще умею, кроме писания статей. И возвращаться мне некуда, а он ясно пишет здесь об экзамене. Так что не брыкайся, дорогой мой, сиди и делай то, что тебе велят. Черт возьми, ведь я мог стать юристом. Теперь я был бы уже председателем какого-нибудь уездного суда, или прокурором, или еще кем-нибудь. И плевать бы мне было на такого рода сомнения».

Он выехал на открытое пространство. Отсюда уже виден был Злочев: башни костелов, несколько заводских труб, островерхие черепичные крыши и резко выделявшиеся на их фоне черные прямоугольники крыш, крытых толем, узорчатые стрелы из бетона, — все эти хаотические постройки предместий без какого бы то ни было плана и симметрии, улицы, точно заблудившиеся, попавшие сюда случайно, выходящие прямо в поля.

С правой стороны, из-за поворота, высунулся тяжело пыхтевший паровоз, который тянул за собой по узкоколейке два пассажирских вагона. Клубы густого черного дыма стелились длинной гривой над этим миниатюрным пассажирским составом, забредшим сюда из прошлого века.

— Голубой экспресс! — расхохотался Валицкий. — Кино, да и только! В общем, все это начинается довольно смешно.

Спустя минуту он уже выезжал на главную улицу городка. Движение в эту пору было довольно большим. Его раздражали разини-возницы на телегах, рассеянные прохожие, вылезавшие на проезжую часть улицы где только им вздумается, отсутствие той дисциплинированности и темпа уличного движения, к которым он привык в большом городе. Пришлось двигаться медленно, осторожно. Вместо того чтобы остановиться у тротуара и спросить первого попавшегося прохожего, как проехать к рынку и гостинице, он твердо решил, что сам найдет их. И действительно, спустя минуту он увидел длинную вывеску из цветного стекла с надписью: «Гостиница».