Карлос Сафон - Лабиринт призраков

Маташ обладал врожденной утонченностью, элегантностью, если хотите. Я говорю не об одежде, хотя его костюм-тройка всегда был безупречным и он носил круглые очки в тонкой оправе, придававшие ему прустианский облик, но без лишней рефлексии. Нет, я веду речь о том, как Маташ держался, о манере говорить и об отношении к людям. Он был из тех, кого надменные главные редакторы прозвали rara avis [50] Редкая птица ( лат .). . Ко всему прочему он отличался великодушием, делая людям одолжения, не дожидаясь просьбы и не рассчитывая получить что-либо взамен. Вскоре именно Маташ порекомендовал меня на должность в редакцию «Вангуардии». Благодаря его помощи мне удалось сбежать из «Голоса индустрии». К тому моменту Маташ уже почти не писал для прессы. Ему это никогда не нравилось и служило лишь способом пополнить кошелек, когда начиналась черная полоса. Один из его циклов романов с продолжением «Город зеркал», написанный для «Барридо и Эскобильяс», пользовался в те годы довольно большой популярностью. Лично я считаю, что Давид Мартин и Маташ держали на плаву всю компанию и работали как проклятые. В частности, Мартин практически лишился здоровья и рассудка, надорвавшись за пишущей машинкой. У Маташа, благодаря семейному положению, ситуация складывалась более благоприятно.

– Он происходил из зажиточной семьи?

– Не совсем, однако ему неожиданно повезло – или наоборот, это как посмотреть, – когда он унаследовал собственность своего дяди, эксцентричного типа по имени Эрнесто, заслужившего прозвище Сахарный Император. Маташ был его любимым племянником, или, по крайней мере, единственным членом семьи, кто не вызывал у него раздражения. И вскоре после женитьбы Виктор Маташ получил возможность переехать в прекрасный дом близ шоссе Агуас, оставленный ему по завещанию дядей Эрнесто вместе с частью акций компании по заокеанской торговле, которую тот основал, вернувшись с Кубы.

– Так дядюшка Эрнесто был из «индейцев»?

– Причем в их классическом виде. Он покинул Барселону в семнадцать лет без гроша за душой, промышляя по чужим карманам. Его разыскивали жандармы, мечтая переломать ему ноги, и лишь чудом Эрнесто удалось просочиться «зайцем» на торговый корабль, отплывавший в Гавану.

– И как с ним обошлись в Америке?

– Намного лучше, чем он с ними. Миновало более четырех десятилетий, прежде чем дядюшка Эрнесто вернулся в Барселону на собственном корабле, весь в белом, со скандинавской супругой на тридцать лет моложе, которую он недавно приобрел по почте. За это время Сахарный Император создавал и терял состояния, свои и чужие, торгуя сахаром и оружием. С помощью целого батальона возлюбленных и подружек произвел на свет несметное количество внебрачных детей, так что его с лихвой хватило бы для заселения всех Карибских островов. И он совершил столько бесчинств, что если бы Господь Бог проявлял бдительность и хотя бы иногда воздавал по справедливости, ему была бы обеспечена стоянка на приколе в аду на десять тысяч лет.

– Если бы! – откликнулась Алисия.

– Впрочем, хоть он и не получил по справедливости, судьба над ним все-таки посмеялась. Небесам не чужда ирония. Говорят, что вскоре после возвращения с Кубы Сахарный Император начал терять рассудок из-за яда, которым его угостила во время последнего ужина в тропиках кухарка, отвергнутая мулатка, одолеваемая бог знает какими чувствами и задумавшая отомстить. «Индеец» снес себе череп на чердаке недавно купленного особняка, уверенный, что нечто обитает в доме, ползает по стенам и потолку и пахнет как змеиное гнездо. «Оно» пробиралось каждую ночь к нему в спальню и сворачивалось рядом на постели, чтобы высосать душу.

– Потрясающе! – воскликнула Алисия. – Вы сами это придумали?

– Я позаимствовал идею у Маташа, который использовал сюжет, добавив ему немного драматизма, в одном из романов «Лабиринта».

– Жаль.

– Реальность не может превзойти вымысла, во всяком случае по накалу страстей.

– Что же произошло в действительности?

– Вероятно, история более прозаичная. Самая правдоподобная версия была высказана на похоронах «индейца» Эрнесто. Проводить его в последний путь пришло много людей. На отпевании, состоявшемся в кафедральном соборе, присутствовал епископ, мэр и цвет городского совета, не говоря уж о тех, кому дядюшка Эрнесто ссужал деньги. Эти явились, желая убедиться, что он на самом деле умер и долг возвращать не придется. В тот день распространился слух, будто единственным созданием, кто пробирался в кровать покойного сахарного магната, была дочь экономки, дерзкая девица семнадцати лет. Вскоре она прославилась и разбогатела, выступая в кабаре на Параллели под артистическим псевдонимом Дорис Лапласе. И каждую ночь именно она высасывала у старого магната не только душу.

– А самоубийство?

– Похоже, оно произошло не без посторонней помощи. Даром говорят, что скандинавы холодные, поскольку все указывает на то, что терпеливая последняя жена «индейца» рассвирепела, вынужденная мириться с изменами супруга, и в роковую ночь Святого Иоанна выстрелила ему в лицо из охотничьего ружья, которое муж держал около кровати на случай, если придут анархисты.

– Поучительная история.

– Жизнеописания святых и грешников – жанр, отражающий дух Барселоны. Но какова бы ни была истинная подоплека событий, особняк простоял заброшенным несколько лет. Дурная слава проклятого дома с привидениями закрепилась за ним чуть ли не с самого начала строительства, когда по приказу «индейца» был заложен первый камень фундамента, и его репутация нисколько не улучшилась после того, как там поселились молодожены – Маташ со своей супругой Сусаной. Справедливости ради следует добавить, что дом был непростой. Однажды, когда я приехал к ним, Маташ устроил мне подробную ознакомительную экскурсию. Особняк действительно внушал трепет, лично мне, по крайней мере, поклоннику музыкальных комедий и романсов. В доме имелось множество лестниц, они никуда не вели; коридор с зеркалами, установленными особым образом, из-за чего человеку, который шел по нему, казалось, будто за ним кто-то гонится. Поражал также подвал, где «индеец» распорядился сделать бассейн, – на дне мозаикой выложили изображение его первой кубинской жены. Молодая женщина, которой исполнилось всего девятнадцать лет, покончила с собой, пронзив сердце шпилькой для волос, поскольку была уверена, что вынашивает во чреве змею.

– Очень мило. И вы отправили Ломану именно туда?

Вилахуана злорадно усмехнулся и кивнул.

– А вы поделились с ними воспоминаниями о прежних беспутных обитателях и прочих странностях дома? Не исключено, что Ломана суеверен и весьма чувствителен к подобным аномалиям.