Альфонз Беднар - Современная словацкая повесть

И у Каталин муж жив. Спровадив сюда пьянчужку, он раз в месяц приносит ей бутылку отличного самогона. Прежде чем даст ей выпить, загоняет ее в богадельную мастерскую, от которой Игор Битман за двадцать крон вручает ему ключ, чтобы у супругов была личная жизнь. Месарош моложе своей жены, но всяк к своему привык. Перед мастерской маленький Битман ждет кроны за отцовскую вишневку. Йожко повсюду видит теплые улыбки дедушек и бабушек, растроганных визжащей детворой.

Яро искоса поглядывает на нервозную Гунишову, что понапрасну стоит у дороги. Ее семья сегодня в первый раз не приехала, именно сегодня, когда строгая Гунишова в первый раз почувствовала себя надломленной. Яро сравнивает ее воскресную надежду со своими большими видами на будущее и повсюду замечает горькие гримасы стариков и старушек, раздерганных визжащей детворой.

— Ступай домой играть, не балуй здесь! — отгоняет Гунишова детей с дороги и, вытягивая шею, выглядывает белое, синее или красное авто.

Гости докладывают о здоровье, семье, работе…

— Что делать, торопимся, работы невпроворот, а времени всего ничего, этот тоже привет шлет, да не вышло у него, так что держись, знаешь небось, как оно бывает, это тебе не мед пить, всяко случается, вот оно и случилось, все равно никак поладить не можете, чего говорить, все без толку, он другим не станет, ты же знаешь его, ни тпру ни ну, почем я знаю, оно и можно, кабы поменяли квартиру, но встало бы это эдак тысяч в тридцать, даже срока не дали, пока придет домой, дескать, по дороге загнется, надо бы с возрастом считаться, что ж, это ее заслуга, ну, какая бы молочная была без нее, вот видишь, а говоришь, обиделся, никому не верит, в старый перебрался, разве что горница не протекает, только о саде и говорит, слова не вытянешь, что с того, что правду знаешь, коли люди о том иначе судят, на нет и суда нет, а кое-что перепадет, для начала, хоть одну сережку пошли ей, да позовет она тебя, небойсь, другой бабки-то нету, отлично знаешь, что тогда он не прав был, вот и сиди здесь, думаешь, что-то изменится, ну, дети, пошли, и впрямь надо, знаешь ведь, когда свадьба, ни к чему бы, так нет же, сама захотела, что делать, торопимся, работы невпроворот, а времени всего ничего, мало платят…

Йожко Битман сжимает в кармане новенькую двадцатку от довольного Месароша. Перед ним ублаготворенные пенсионеры на заслуженном отдыхе, им все вокруг по душе.

Игор Битман решает напролом ударить прямо по столяру Гарнади. С профессиональной улыбочкой он протискивается вместе с велосипедом сквозь весь этот сброд перед домом. В портфеле у него техасы с сердечком на заду, с надписью «Superstar Гарнади» спереди и с разорванной на икре штаниной. Позади он оставляет стариков с их гостями. Да, зажит век, как-нибудь доживать надо, хоть и ждать нечего.

Нежеланные дети не желают родителей, размышляет Яро. Желанные желают, но на них давят социально-экономические факторы — недостаток места и средств, зачастую нажим партнера… Оттого и желанные смиряются, черствеют… И вот мы дома, то бишь в доме для престарелых, утешается Яро своим заключением.

Игор Битман по пути обнаруживает две утешительные вещи. Первая: Евка Милохова тащит из сада убитого Поцема. Когда вокруг уже нет любопытных ушей, Игор кричит из-за забора:

— Евка, приду помочь! Еще кой-куда съездить надо!

— Спасибо, — мило улыбается измученная Евка, так как встреча с жизнью в образе псиной падали застигла ее неподготовленной.

Вторая: могильщик Правда. На дворе возле груды вещей он ругает жену.

— Ты еще здесь, Милан? — кричит Битман, не обращая внимания на любопытные уши вокруг.

— Летим из Братиславы в десять вечера, — говорит Правда.

— Пятьсот крон, — обещает Битман.

— Не работаю… кто умер? Я в отпуску!

— Старый Димко, тот, в красной жилетке.

— Исключено.

Для Битмана исключается «исключено». Могильщик ругает жену, трахает чемоданами, надевает спецовку и идет рыть могилу.

Битман-младший незаметно шмыгает в мертвецкую. Блестящие пуговицы на Димковой безрукавке не дают ему покоя. Крышка пока не прибита — на случай, если врач приедет-таки. Йожко отхватывает все пуговицы, кроме одной. Среднюю пуговицу оставляет, чтоб полы безрукавки держались, кто знает, может, на похоронах гроб и откроют.

Довольный Йожко возвращает ключ в канцелярию, от которой у него сподручная отмычка. В пригоршне у него звякают серебряные пуговицы с чеканным истертым гербом и остатками позолоты. Возле Яро, греющего ногу на лавочке, одна пуговица у него выскакивает.

— На, Йожко, держи! — поднимает Яро Димкову пуговицу. — Поди посиди со мной.

Йожко пуговицу берет, но не садится — как бы Яро не поймал его.

— Я задницу отшиб, — заливает Йожко. — Сплю и то на животе.

— Мне двурожка нужна, — роняет Яро.

— А, рогатка! — догадывается Йожко. — А где возьмешь шпеньки?

— Для камней! — заказывает Яро.

— Угу, для камней! С мягкой кожей, — прикидывает маленький Йожко. — Зачем тебе?

— Пугать скворцов с черешни, — кивает Яро на Цабадаихины деревья.

— Но если случаем там буду я, не пугай, — договаривается Йожко.

— Хорошо, — соглашается Яро. — Если там будешь ты, скворцов там не будет.

Во двор входит Каталин, крепко сжимает бутылку разбавленной «франковки» [65] «Франковка» — сорт словацкого красного вина. .

— Ну что, тетушка, весело тебе? — подкалывает ее Яро.

— Провожала его, но не дал мне даже подождать, пока выпью, враз выражаться пошел. А неплохой он, ему бы кто и покраше была пара. Куда я, такая уродина!

Каталин с горя отхлебывает.

— Кто кого любит, тот того и бьет, ну и что? — Она входит в коридор и ищет на доске письмо — вино вконец помутило ей разум.

Яро вспоминает, где видел такую серебряную пуговицу. Недостает к ней чего-то красного… такого, как Димкова безрукавка. Так это ж его пуговица!

— Йожко, поди сюда!

— В другой раз, Яро! — Йожко дает стрекача. Ему уже все ясно.

Яро озирается на стороны, он не видит ни довольных старичков, ни равнодушных пенсионеров — вокруг лишь жалкие человечьи обломки, ожидающие смерти среди чужих. А следом он размышляет: что же принуждает нас вступать в сделку с теми, кто обирает трупы?

Игор Битман довольным возвращается от Гарнади. Столяр показал ему четырехтысячный дом Петера, построенный около частного предприятия Гарнади, где нелегально работают по найму три столяра-пенсионера. Фактуры на мебель он выписывает через белохуторскую столярную, которой тем самым удается значительно перевыполнить план. Битман, видя все это, от радости сам не свой. Отцовская скорбь о дочернем падении развеивается начисто. По осени, когда гусей и «бурчака» [66] «Бурчак» — молодое неперебродившее вино. будет с лихвой, Иоланка Битманова и Петер Гарнади сыграют свадьбу, чтобы заботливые родители могли ломать головы над более доходными предприятиями, чем Иоланкина невинность или Петеровы проказы. Первым из них будет расширение или же обновление дома для престарелых и оптовая закупка новых кроватей в белохуторской столярной мастерской на взаимовыгодных началах.