Ричард Руссо - Эмпайр Фоллз

Надо полагать, сообразил Майлз, это было продолжением прерванной дискуссии в машине, когда Макс заметил, что Грейс растит сына в страхе перед жизнью.

— Ты слышишь меня? — требовательно спросил Макс.

Майлз кивнул, после чего Макс, исполнив свой моральный долг, встал и вышел. Пусть без прав и без машины, но две ноги остались при нем, а в те времена в шаговой доступности находилось с полдюжины питейных заведений. После стольких событий в один день Макс не понимал, почему бы ему не наведаться в каждое из них. Домой он ночевать не пришел.

Итак, когда Майлз по возрасту мог получить права, у него не оказалось машины, чтобы практиковаться самостоятельно, и, соответственно, на уроках вождения он с самого начала был отстающим, а по причине его скудных водительских навыков за руль его пускали куда реже, чем его одноклассников, хотя, по идее, все должно было быть наоборот. Другие ребята определенно умели водить. С ученическими правами они ездили уже с полгода изо дня в день, а на школьные уроки вождения их отправляли затем, чтобы искоренить дурные привычки, привитые им родителями. Продвинутые парни желали водить, высунув локоть в окно, и обожали демонстрировать полный контроль над средством передвижения, поворачивая руль ладонью. Мистер Браун, тренер по бейсболу и преподаватель вождения, видел в этих изъянах генетическое происхождение, а значит, поддавались они исправлению лишь временно — на срок обучения. Куда важнее для мистера Брауна было то, что эти ребята провели за рулем достаточно часов, чтобы не представлять серьезной опасности для жизни мистера Брауна, который в учебной машине сидел рядом с парнишкой-водителем, держа ногу на тормозе под пассажирским сиденьем.

К сожалению, когда Майлз впервые сел за руль учебной машины, он не проехал и квартала, как его, будто саваном, спеленал ужас. Это был не страх разбить машину, отправив на тот свет всех пассажиров, скорее он боялся, что в нем мигом опознают начинающего. И впрямь, смешки на заднем сиденье раздались почти сразу же. Никогда прежде не имевший дела с акселератором, он понятия не имел, что произойдет, если нажать на эту педаль. И опасался, что даже от малейшего надавливания машина рванет вперед и он не сумеет с ней справиться, и оттого Майлз передвигался вдоль по улице со скоростью, не отражавшейся на спидометре. Когда он попробовал добавить газа, машина взбрыкнула.

— Роби, — мистер Браун взирал на него с испугом и изумлением в равных долях, — ты что, совсем не умеешь водить?

Почти в тот же момент Майлз обнаружил, что набирает скорость. Заметил это один из парней на заднем сиденье, сам Майлз с глазами, прикованными к дороге, не смел глянуть на спидометр из страха потерять управление, что мистер Браун приравнивал к смертному греху. Хороший водитель, утверждал мистер Браун, никогда не попадет в ДТП, потому что хороший водитель управляет машиной, не отвлекаясь ни на секунду, и если ты управляешь ситуацией, то катастрофа тебе не грозит.

— Он выжимает сорок вместо двадцати пяти, — сообщили с заднего сиденья.

Мистер Браун мог бы и сам это заметить, если бы сидел прямо, вместо того чтобы искать ремень безопасности. Будучи преподавателем ответственным, он всегда требовал от учеников сперва пристегнуться, а уж потом поворачивать ключ зажигания, но сам он редко пользовался ремнем. Объяснял он это тем, что во время тренировочного вождения при необходимости ему должно быть удобно оборачиваться, инструктируя тех, кто сидит сзади. Особенно когда сзади сидели члены его бейсбольной команды, как было в данном случае. Выяснив, что у Майлза нет ни малейшего шоферского опыта, мистер Браун был вынужден пересмотреть второпях свое отношение к ремню безопасности, каковой застрял между верхней и нижней подушками сиденья. Когда один из бейсболистов сообщил, что Майлз мчит на всех парах, рука мистера Брауна по локоть исчезла между подушками, а ладонью, вылезшей с другой стороны, он на ощупь искал пряжку ремня. Бейсболисты наблюдали за его манипуляциями, и один из них, подавшись вперед, в шутку пожал ладонь мистера Брауна: «Как поживаете, тренер?»

Мистер Браун, ощущая потенциальную опасность, приказал:

— Съезжай к обочине, Роби.

Он с легкостью высвободил ладонь из рукопожатия, но запястье застряло между подушками, и ему постоянно приходилось дергать головой влево, отслеживая действия водителя.

— Я сказал — прижмись к обочине!

Майлз поступил, как ему велели. Скажи ему кто-то для начала сбавить скорость, а потом сворачивать, он бы так и сделал, но ему не сказали. Так что если бы некий обитатель тихой жилой улицы, по которой ехал Майлз, случайно вышел из дома, его ожидало бы прелюбопытное зрелище: учебный автомобиль Имперской старшей школы на скорости сорок миль в час стремительно приближался к обочине, инструктор смотрел назад, словно его первейшей заботой было оторваться от преследователей, пассажиры сзади вжались в сиденье, а водитель покорно ждал дальнейших указаний. Вдобавок чуть дальше, ярдах в пятидесяти, у обочины стояла чья-то машина.

Под мистером Брауном, разумеется, имелась тормозная педаль, но в той позе, в которой он находился, — с правым запястьем, зажатым между подушками, — у него не получалось нащупать педаль, хотя он энергично топал ногой, как ему казалось, по полу. Будь педаль расположена под бардачком, куда на самом деле лупил пяткой мистер Браун, ему бы удалось остановить машину, но педали, конечно, там не было, и от неспособности найти ее мистер Браун впал в затмевающую сознание панику. Не в состоянии решить, что важнее — вызволить запястье или найти педаль, он лихорадочно метался между этим двумя занятиями, не преуспевая ни в одном и непрестанно вопя:

— Роби! Роби! Черт бы тебя драл!

Поскольку перед Майлзом маячила припаркованная машина, он подумал, что сбросить скорость — и даже просто остановиться — наиболее благоразумный маневр в данной ситуации, но метания мистера Брауна сбили его с толку. По-прежнему не сводя глаз с дороги, он предположил, что мистер Браун молотит по педали безрезультатно, а значит, по какой-то невообразимой причине тормозов у автомобиля нет вовсе, и ему, Майлзу, не имеет смысла жать на «ученическую» педаль, но остается лишь надеяться, что в последний момент перед столкновением ему скажут, что нужно делать. Когда приказа не поступило, он резко повернул руль вправо, машина нырнула в канаву, смяла кучу пустых алюминиевых банок и вынырнула на чьей-то лужайке. Краем глаза он заметил адрес на почтовом ящике — Спринг-стрит, 16, — а затем увидел, что гаражная дверь дома № 16 по Спринг-стрит распахнута и внутри пусто, что походило на радушное приглашение.