Виктор Маслов - Земля тридевятая

- Ты нас прежде времени не хорони, - сказал ему Олег, - помирать я не собираюсь, и дочку твою в обиду не дам. Глядишь, еще вернемся.

- Сам говорил, без печати схарчат тебя, - глухо произнес кузнец.

- То было прежде, - возразил Олег, - непременно спрошу Бугра перед тем, как дальше идти.

- Так он тебе и ответил!

Ничего не сказал Олег. Торбу с едой взял, меч короткий, похожий на римский гладиус, который ему Охрим, в первые дни пребывания в деревне сковал. Хороший был меч, не тяжелый, удобный. Больше вещей у него не было. Одежда та, что на нем. Мозги и память о прежней жизни тоже на месте. Все, что мог, он сделал. Крепость людям построить помог, арбалеты сладил, секрет изготовления пороха оставил Шан. Много травяных тайн она знает, например, как открыть закоулки памяти, или средство, продлевающее жизнь. Думал Олег, принять, его перед тем, как отправиться, потом рукой махнул. Не успел он это средство, как следует, проверить. Не стоило рисковать.

"Ага, а сам без печатей невидимых надумал туда топать, - язвительно заметил внутренний голос, - или считаешь, риска нет?". Был, конечно, риск. Но чувство важного, незаконченного дела появилось вместе с неведомым зовом. Незаконченные дела Олег терпеть не мог.

Провожали их, Охрим, Шан, Урман и Трабат. На Охримее лица не было. Ушел бы с Олегом и дочкой, да дел полно остается. Не время оставлять Крепость, военному вождю и старосте в одном лице. Угроза из-за гор никуда не делась, а ему пока нет достойной замены.

- Может, передумаешь? - спросил Урман.

Покачал головой Олег, самому тяжело было расставаться.

- Если что понадобится, спрашивайте Шан, она поможет.

- Дядя Олег, - сказала девушка, - не забывайте зерна, я их в торбу положила.

"Умница! - подумал он. - О дальней связи я забыл, кузнецу весточку от дочки иной раз передам, отца успокою!". Впрочем, в земле тридевятой маковых зерен было навалом. И опять пришла мысль о том, что все там теперь может быть не так.

- За нас не беспокойтесь, - сказал Трабат, Олег был благодарен ему за эти слова. Хоть кто-то на прощание пытается их приободрить. - Крепость врагу не сдадим.

Охрим обнял Утану, на глаза девушки навернулись слезы.

- Я вернусь, отец, - сказала она. Если бы Олег был в этом так уверен!

Положил в короб две бомбы круглые, на всякий случай. Мало ли с чем придется столкнуться! По прошлому опыту знал, сколько в тех землях всякой нечисти обретается. Не забыл прихватить камешки, с помощью которых можно было добыть огонь. Неудобный, конечно, способ, зачастую требовавший времени и терпения, однако иного способа здесь не знали.

Дальше тянуть смысла не было, направились к бывшей границе. Расстались с провожающими на рыхлой, словно бы выжженной земле. Охрим, несчастным видом молчал, словно воды, в рот набравши. Шан помахала рукой, переняла от Олега земной обычай. Путники пересекли бывшую границу, а четыре маленькие фигурки так и остались стоять, словно надеясь, что они передумают и вернутся. Идти оказалось не так близко, как полагал Олег. В прошлый раз за какую-то минуту проскочил он сквозь туман, только не учел, что на стыке вселенных прежде действовали совершенно иные физические законы. Странное это было место, широкая полоса мертвой серой земли, похожей на пустой шлак, словно остатки отработанной породы.

Утана крепко держалась за его за руку, как будто боялась, что он вот-вот исчезнет. Здесь теперь светило солнце и не было давящего туманного неба, похожего на молочный плафон. Вскоре они увидели впереди камень, все так же ссутулился на нем старичок Бугор. Только выглядел он на этот раз каким-то неживым, будто искусственный муляж из папье-маше. Когда добрались до камня, Бугор, не поворачиваясь, спросил: - Почто вернулись?

- Без печати пройдем? - спросил Олег.

- Нет больше никаких печатей, - бесцветным голосом отозвался сиделец, - ступайте с миром.

Посетила Олега уверенность, что бы он ни сказал старику, как бы ни пытался разозлить, тот не пошевелится, не отреагирует, словно давно покинула его жизненная сила. Дерево с запретными плодами сладкими, похожими на яблоки, торчало тут же, засохшее. Не дерево, а палка с ветками. Сморщенные жухлые плоды валялись на земле. Линию, по которой туманная стена проходила, Олег хорошо помнил, перешагнул, крепко держа Утану за руку, и направился к проходу в колючих кустах, за которыми его в прошлый раз едва жабень не сцапал. Планов у него никаких не было, разве что надеялся отыскать того, чей зов услышал.

- Бугор твой неживой какой-то, - прошептала Утана, словно боялась, что старик услышит. Они пробирались через кусты, колючки больно царапали ноги.

Вот и место, откуда его гармия вытянула. С двух сторон темнел неподвижный лес.

- А ты говорил, здесь воды нет, - сказала Утана, наклонилась, зачерпнула темную жижу.

- И впрямь, такую воду не то, чтобы пить, руки не помоешь.

Не успел Олег ее остановить, высунулась из болота зеленая длинная лапа, ухватила девушку за лодыжку, потащила в топь. Настороже Олег был, не зевал, по сторонам не смотрел. Выхватил меч, если бы лапа не убралась, отсек бы безжалостно. А так по пальцам попал, кровью жижу болотную залил. Ахнула испуганно Утана, обеими руками в него вцепилась. В воде неподалеку булькнуло, высунулось чудище зеленое.

- Дурак, что ли? - квакнуло громко. - Ты мне палец оттяпал!

- Нечего хватать чужих женщин! - грозно ответил Олег, вытирая меч листьями и убирая в ножны.

- Беда у нас, а он железом махать надумал! - пожаловался жабень.

- Какая еще беда, - ответил Олег, - сиди себе на дне, пузыри пускай.

- Долбня ты деревенская, раньше я землю мог оболотить, сразу бы вас к себе забрал и жизнь новую дал. Теперь сижу вот, квакаю, власти у меня больше нет.

- Некогда мне с тобой разговоры разговаривать, прощай.

Квакнуло вслед неразборчиво, Олег не слушал, дальше направился. И впрямь многое здесь изменилось, прежде не удалось бы от болотного хозяина так просто отделаться, утащил бы в тину, превратил в тварей мерзких.

Часть третья

Глава первая

К вечеру набрели на деревню. Избы древесные пустые стояли. Нелюбимых Олегом ночей теперь не было, можно было спокойно устраиваться под крышей. Небо по ночам звездное, можно по звездам ориентироваться. Назвал он группу ярких звезд созвездием Деува, и впрямь, похоже, было, лапа из трех звезд протянута на север, хвост пятизвездный в сторону юга.

- Орехом поужинаем? - спросила Утана, увидев на столе в хижине несколько мясных орехов. Вспомнил Олег, как отравился однажды, а потом червя глотал. При одном воспоминании об этом его передернуло.

- Орехи лучше не трогать, - сказал он, - в лес пойдем, нарвем свежих.

Пока Утана доставала припасы, пожевал маковых зерен. Подумал, жалко будет, если чудеса после произошедшего с двигунами закончатся. Пропадет, например, связь дальняя. Внутренний компас его, дар гармии, вскоре после последних событий бесследно исчез. Предстояло теперь по землям этим тридевятым плутать, изредка ориентируясь по звездам. Связь, однако, пока действовала. Не успел приняться за еду, услышал мысли Шан. Успокоил девушку, рассказал, как первый день прошел. Велел передать Охриму, что с Утаной все в порядке. Дал бы и подруге зерен пожевать, только Охрим, целый день в кузнице занят, не до разговоров ему. В Крепости сажали руху, собирали орехи, часовые на стенах бдели. Договорились выйти на связь следующим вечером. Поужинали, легли спать. Хорошо на природе спится, так бы в городе в прежней жизни спалось! Среди ночи проснулся Олег, не понимая, сон то, или явь?