Виктор Маслов - Земля тридевятая

Арман, впервые увидев белесую стену, упирающуюся в небо, испытал безотчетный страх, даже хотел отказаться от мысли занять разрушенную деревню. Однако Бахор, советник, верно служивший еще его деду, успокоил. Туманная стена стояла здесь с незапамятных времен. Не приближайся к ней, и ничего с тобой не случится.

- А если туда войти? - спросил Арман.

- Никто из любопытных, поступивших столь глупо, назад не вернулся, - ответил Бахор. Тогда вождь и решил отстроить разрушенную Крепость. В конце концов, звезды на небе не менее удивительны, чем эта белесая стена. Стоит себе, и пусть стоит, мы ее не трогаем, она не трогает нас. С того дня вождь перестал обращать на нее внимание, хватало других забот.

- Позови Бахора, - приказал Арман стражнику.

- Он почивает.

- Подними! Тащи его сюда!

Вскоре слегка помятый советник предстал перед вождем.

- Что угодно владыке? - спросил, стараясь подавить зевоту. Арман приник к узкой бойнице, разглядев в густом мраке огромную шевелящуюся массу. Что это? Или триста вражеских воинов, засевших в крепости, решились на безумную вылазку?

Он повернулся к старику и указал на бойницу.

- Посмотри, что там такое?

Бахор проковылял к окну. Туманная завеса, обычно тускло подсвеченная, на этот раз была скрыта мраком.

Мудрец, проживший долгую жизнь и не раз, глядевший в лицо смертельной опасности, не был бы мудрецом, если бы, подобно своему хозяину, не почуял надвигающуюся гибель. Он повернул к повелителю искаженное страхом лицо.

- Если мы не покинем это место за два десятка вздохов, смерть заберет нас! - сказал он.

- Тревога! Все уходим! - страшным голосом закричал вождь и бросился к выходу. Старик, понимая, что они не успевают, поспешил следом. Донжон превратился в ловушку. Поднялась паника, воины хватали оружие, полагая, что оно поможет им справиться с опасностью. Большинству казалось, что это обычное нападение. Наконец, они выбрались из башни и построились у стены. Открыли ворота. Северная, только что выстроенная стена вдруг затрещала и рухнула под могучим напором. Темная шевелящаяся масса хлынула в город. Карлики набросились на трехтысячное войско. Пустив в ход, мечи и дубины, воины бились отчаянно. Однако противника было во стократ больше. Карлики гибли десятками, на их место вставали сотни, которые поглощали людей и дома с легкостью набегающей на песчаные замки морской волны. Воинам Армана не помогли даже медные панцири, незащищенные части тела мгновенно перемалывались острыми крепкими зубами. Войско стремительно таяло, вот уже на месте трех тысяч человек остались сотни, затем десятки, последним погибли вождь и мудрец, пытавшийся проскочить за ворота. Старик не успел, скрытый тысячами маленьких прожорливых человечков.

Олег не стал заново высаживать траву улль. Экспериментаторов не стоило недооценивать, двигуны вполне могли обрести иммунитет. Что ж, их ждал еще один сюрприз! Рвануло сразу в двух местах. Ядовитое облако накрыло гибнущее городище. Не зря Олег неделями и месяцами готовил опасное зелье! Шум и треск затих, вся масса двигунов на мгновение замерла, словно к чему-то прислушиваясь. Часть карликов упали на землю, где осталась лежать, расползаясь и превращаясь в грязную жижу. Оставшаяся часть набросилась на своих собратьев, беспощадно их уничтожая. Беснующиеся зубастики, в конце концов, собрались в огромный шар, который покатился назад к туманной границе.

Олег, прятавшийся в кустарнике неподалеку от поля битвы, поджег шнур, который отозвался веселым шипением. Последняя мина была заложена у самой туманной границы.

В тумане, как и в прошлый раз, образовался квадратный проход. Оттуда выдвинулись трое в скафандрах. Они с трудом несли тяжелое устройство, похожее на скрепленные между собой серебристые шары. Остановились, поставили устройство на землю, склонились, что-то там настраивая. "Момент истины, - понял Олег, - включат свою машину, нам конец!".

На фигуры в скафандрах, занятые своим делом, навалилась волна карликов, сбивая с ног. Промчалась, исчезла в тумане. Вокруг установки появился светящийся ореол, и в этот момент прямо под ней взорвалась последняя мина. Шары лопнули, извергая фейерверк искр, вихрящийся красный огонь охватил разбросанные на земле фигуры. Огонь погас неожиданно быстро, оставив после себя множество мелких блестящих осколков. Двое с трудом поднялись, подхватили третьего, который не подавал признаков жизни, поволокли к квадратному проходу.

Туманная стена заколебалась, пошла волнами. Что-то с ней происходило, словно живое существо корчилось в приступах сильнейшей боли. Фигурки в скафандрах заторопились, задергались, едва успели затащить своего неподвижного коллегу в квадратную дверь, когда стена впервые за бесконечно долгие годы, или даже тысячелетия, вдруг окончательно пропала.

Глава шестнадцатая

- Зачем тебе куда-то уходить? - спросил Охрим. - Банта теперь не скоро в себя придет, живи себе, поживай, добра наживай!

Олег улыбнулся, хотя ему было не до веселья. Просто высказался кузнец, в точности, как герой старой сказки.

- Дочку мою с собой тащишь, зачем?

- Не ее не тащу, - огрызнулся Олег, - сама собирается.

- Не пущу! - кузнец грохнул по столу кулаком. Знал, Охрим, что с Олегом запрет не пройдет, но не понимал, что надо сделать, чтобы оставить его в деревне. И от этого испытывал безнадежное отчаяние. Что ни делал Олег, всегда прав оказывался. Не стало той стороны. Исчез туман, пропала граница, разделявшая параллельные миры. Мир единый стал, объединился. Открылась земля тридевятая, Олегу даже казалось, что видит он отсюда то самое деревце с запретными плодами и Бугра, сидевшего на камне. А ночью услышал зов, далекий и вроде бы знакомый голос звал, умолял прийти. Не мог он пренебречь, сделать вид, что не слышит. Словно зов совести, сильнее страха, привязанности или привычки. Разобрал Олег только одно слово: "Помоги!", и этого оказалось достаточно. Все заботы, пушки медные, бомбы с терочными запалами, технология изготовления бумаги и стекла, все ушло на второй план, стало неважным.

- Вы теперь без меня справитесь, - сказал он, - у меня важное дело появилось.

- Я с тобой пойду! - заявила Утана.

- Да что ты такое говоришь, дочка! - в отчаянии взвыл кузнец. Стояла она на своем, упрямая была, вся в отца.

Собирались весь следующий день, хотя не сборы то были, скорее прощание.

- Прости меня, - грустно сказала Шан, - мое место здесь, травница я, кто будет людям помогать, лечить их?

- Не за что тебя прощать, - ответил Олег, - твой выбор правильный. У нас разные дороги.

- А у меня с тобой одна, - сказала Утана, укладывая в короб припасы.

- Орехов в лесах много, нужно ли столько брать? - заметил он, потом подумал, может, все изменилось? Эксперимент пошел вкривь и вкось, растут ли сейчас в земле тридевятой орехи на деревьях? Возьмем короб, запас, как говорится, карман не тянет. Охрим сидел за столом, мрачный, словно кувалдой пришибленный.